Robert van Gulik - Красная беседка
– Понятно, – кивнул судья Ди. – После того как я уточню некоторые детали, это самоубийство будет надлежащим образом зарегистрировано. – Он поднял молоток и вновь со стуком опустил на столешницу. – Теперь Суду следует заняться делом о гибели танцовщицы по прозвищу Осенняя Луна, каковая скончалась этой ночью в Красной беседке. Я хочу выслушать доклад об осмотре тела.
– В полночь я осмотрел тело Юань Фэн, известной как Осенняя Луна, – снова заговорил лекарь, – и обнаружил, что смерть наступила вследствие сердечного приступа, предположительно вызванного чрезмерным количеством выпитого вина.
Судья удивленно вскинул брови.
– Мне бы хотелось услышать более подробное заключение по этому поводу, – коротко бросил он.
– В течение последних двух месяцев, почтенный судья, Осенняя Луна дважды советовалась со мной, жалуясь на приступы головокружения и учащенное сердцебиение. Я убедился, что она страдает переутомлением, и прописал успокоительное, а кроме того, посоветовал отдохнуть и воздержаться от горячительных напитков. Об этом я уведомил лиц, коим надлежит радеть обо всем, что связано с услугами танцовщиц. Однако мне сообщили, что Осенняя Луна ограничилась приемом рекомендованного мною средства, но образ жизни не изменила.
– Я пытался убедить ее неукоснительно следовать советам лекаря, почтенный судья. —торопливо вставил Фэн. – Мы всегда настаиваем, чтобы девушки заботились о своем здоровье, – это и в их собственных, и в наших интересах. Но Осенняя Луна не послушалась, поскольку ей был дарован титул Владычицы Цветов…
Судья Ди, кивнув Фэну, велел лекарю продолжать.
– Не считая синих пятен на шее и нескольких царапин на руках, я не нашел никаких следов насилия. Мне стало известно, что вечером Осенняя Луна выпила много вина, и я пришел к выводу, что, когда она легла спать, начался приступ удушья. Вскочив с кровати, танцовщица в отчаянной попытке глотнуть воздуха ухватилась за шею, а потом упала на пол, в предсмертных судорогах царапая ковер. Это подтверждается тем, что под ногтями я обнаружил волокна красного ворса. Основываясь на этих фактах, почтенный судья, я и сделал заключение, что смерть наступила в результате сердечного приступа.
Повинуясь знаку судьи, писец прочитал вслух сделанную им запись показаний лекаря. После того как владелец травной лавки приложил к каждому листу большой палец, судья Ди отпустил его и обратился к Фэн Даю:
– Что вам известно о жизни покойной танцовщицы до того момента, как она попала на Райский остров?
Фэн Дай вынул из рукава пачку листков и, быстро просмотрев их, ответил:
– Рано утром мне доставили все ее бумаги, почтенный господин судья. Осенняя Луна была дочерью столичного чиновника невысокого ранга. Отец запутался в долгах и продал ее в питейное заведение. Будучи образованной и умной девушкой, Осенняя Луна решила, что при ее способностях не стоит ублажать посетителей дешевой лавки, и стала изводить всех дурным настроением. В конце концов хозяин продал ее своднику за два золотых слитка. Тот привез девушку на остров. Мои люди, посмотрев, как она танцует, и послушав пение, купили ее за три золотых слитка. Это произошло около двух лет назад. Осенняя Луна принялась соблазнять видных ученых и людей искусства, приезжавших в наши места, и вскоре стала одной из лучших танцовщиц, а четыре месяца назад еи единогласно присвоили звание Владычицы Цветов. На Осеннюю Луну никогда не было жалоб, и она ни разу не впутывалась ни в какие истории.
– Хорошо, – сказал судья Ди. – Известите ближайших родственников умершей, что они могут забрать тело для похорон. Я же хочу выслушать показания торговца древностями Вэнь Юаня.
Вэнь устремил на судью озадаченный взгляд, однако без лишних слов встал на колени.
– Расскажите, что вы делали после того, как ушли с трапезы в Журавлиной беседке! —потребовал Ди.
– Почтенный судья, я рано ушел с трапезы, поскольку у меня была назначена встреча с серьезным покупателем. Нам предстояло обсудить вопрос о покупке ценной древней картины. Так что, покинув Журавлиную беседку, я тотчас прямиком направился в свою лавку.
– Кто этот покупатель и как долго продолжалась ваша беседа?
– Это торговый посредник Гуань, почтенный судья. Он проживает на одном из постоялых дворов на этой улице. Но я ждал господина Гуаня напрасно. А когда, по пути сюда, я зашел его проведать, посредник стал уверять, что мы договаривались встретиться не вчера, а сегодня вечером. Очевидно, я неправильно понял Гуаня, когда мы с ним беседовали два дня назад.
– Да, наверное, – заметил Ди и подал знак писцу.
Тот громко прочитал показания Вэнь Юаня, торговец подтвердил, что все записано верно, и приложил к листку большой палец. Судья отпустил его и вызвал Киа Юпо.
– Я хочу, чтобы и вы рассказали, чем занимались после того, как ушли из Журавлиной беседки.
– Мне пришлось уйти оттуда рано, поскольку я не очень хорошо себя чувствовал, – пояснил поэт. – Я собирался зайти в отхожее место, но по ошибке попал в раздевальную комнату для танцовщиц. Пришлось попросить слугу показать мне дорогу. После этого я пешком отправился в сад и там гулял примерно до полуночи, а затем, почувствовав себя намного лучше, вернулся на постоялый двор.
– Внесите все это в протокол, – приказал судья писцу.
Когда поэт прижал к листу большой палец, Ди, стукнув молотком, объявил:
– Дело о смерти танцовщицы по прозвищу Осенняя Луна остается открытым до завершения расследования.
На этом Ди закрыл заседание суда. Однако прежде, чем встать, он наклонился к Ма Жуну и прошептал:
– Побеседуй с торговым посредником Гуанем, а потом беги в Журавлиную беседку и на постоялый двор, где живет Киа, дабы проверить его показания. После этого вернешься ко мне сюда и доложишь.
Судья повернулся к Фэн Даю:
– Мне бы хотелось поговорить наедине с господином Тао. Не могли бы вы проводить нас в комнату, где нас никто не побеспокоит?
– Разумеется, господин судья! Я провожу вас в садовую беседку. Это на заднем дворе, неподалеку от покоев моих наложниц. Посторонних туда не пускают. – Фэн Дай помолчал и, немного поколебавшись, робко добавил: – С вашего позволения, почтенный господин, я не совсем понимаю, почему вы решили не закрывать оба дела. Ведь речь идет о явном самоубийстве и смерти от сердечного приступа… По-моему, это…
– О, я поступил так лишь потому, что хочу побольше узнать о подоплеке этих происшествий, – рассеянно обронил судья, – дабы разрешить все возможные вопросы.
Глава 9
Беседка стояла в глубине огромного цветника, полускрытая высокими олеандровыми кустами. Судья Ди сел в кресло перед ширмой с изображением цветов дикой сливы мэйхуа и указал Тао Паньтэ на стул у небольшого круглого столика, где один из людей Фэн Дая поставил поднос с принадлежностями для чайной церемонии и блюдо засахаренных фруктов.
В этой части владений Фэн Дая было безлюдно и тихо. В воздухе слышалось лишь жужжание пчел, неторопливо летающих среди цветов.
Тао Паньтэ учтиво ждал, пока судья начнет разговор. Отхлебнув несколько глотков чая, Ди обратился к нему самым любезным и дружелюбным тоном:
– Я слышал, господин Тао, вы приобрели немалую известность как писатель. Выходит, торговля вином и домашние заботы все жеоставляют вам достаточно свободного времени для занятий литературным трудом?
– Мне повезло, почтенный судья, у меня есть надежные и опытные помощники, И это позволяет переложить на их плеч и все дела, связанные с винными лавками и другой торговлей. А поскольку я холост, ведение домашнего хозяйства не требует особых усилий.
– Что ж, позвольте мне перейти к делу, господин Тао. Я хочу вам сказать – только пусть это останется между нами! – у меня есть подозрение, что и ученый Ли, и Владычица Цветов были убиты.
Судья Ди внимательно наблюдал за собеседником, однако на бесстрастном лице торговца вином не отразилось никаких чувств.
– А как вы, почтенный судья, объясняете, что ни в том, ни в другом случае туда никто не мог войти? – спокойно осведомился Тао Паньтэ.
– Этого я пока объяснить не могу! Но я также не могу объяснить, как человек, пять ночей подряд деливший ложе с другими женщинами, мог вдруг воспылать такой страстью к Владычице Цветов, что вздумал лишить себя жизни, когда она отказала ему в благосклонности! Не могу я понять и того, почему Осенняя Луна, хватаясь за шею, не оставила на горле следов ногтей, хотя они были длинными и острыми. Нет, господин Тао, в обоих этих происшествиях есть нечто странное, пусть это и не бросается в глаза. – Тао Паньтэ медленно кивнул в знак согласия, и Ди продолжал: – И все-таки пока у меня нет ничего, кроме весьма туманных предположений. Тем не менее я думаю, что самоубийство вашего отца, каковое, насколько я понимаю, произошло при тех же обстоятельствах, что и самоубийство цзиньши, могло бы дать нам ключ к разгадке тайны. Я прекрасно понимаю, сколь болезненной должна быть для вас эта тема, но…
