Карина Тихонова - Прогулки с Хальсом
Франс не любит сидеть дома.
Госпожа Хальс не удержалась и тихо всхлипнула. Жестокая мысль, но дольше скрывать ее от себя невозможно. Когда они в последний раз ходили в гости? Когда сами принимали гостей? Настоящих гостей, а не комедиантов из этой проклятой камеры… как ее… риторики? Когда муж в последний раз выходил с семьей на прогулку? Или просто разговаривал с женой за завтраком, обедом или ужином, обсуждал свои дела и заботы? Когда?!
Госпожа Хальс вытерла глаза тыльной стороной ладони и снова ожесточенно заскребла металлической сеткой по оловянному блюду.
Конечно, она не самая умная женщина на свете. Но уж точно не самая глупая! Имеет глаза и уши, видит, слышит, сравнивает!..
В доме ее отца жизнь шла так же, как во всех домах добропорядочных ремесленников. Вставали на рассвете, мать и дочери готовили завтрак. Отец читал молитву, и семья приступала к трапезе. Отец уходил на работу, а женщины занимались своими делами: чистили, мыли, скоблили дом, играли с детьми, вышивали… А если погода была хорошая, выносили колыбельки на улицу и сидели на скамеечках возле дома, перебрасываясь словечком с проходившими мимо соседями.
Так в хлопотах незаметно проходил день. После работы к ним обязательно заглядывали друзья отца. Приводили с собой жен и старших детей, как положено хорошим мужьям, приносили нехитрые лакомства. Мать накрывала стол в саду, все рассаживались кругом, и начиналось веселье. Каких только историй не наслушалась госпожа Хальс… то есть Анна Мария, сидя рядом с гостями! Отец доставал из шкафа занимательную книжку под названием «Журнал путешествий Бонтекё на Дальний Восток» и читал ее вслух. Удивительная страна Китай! Анна Мария осторожно мыла праздничную посуду из китайского фарфора, рассматривала тоненькие чашки и блюдца, просвечивающие на солнце, и изумлялась: как можно сделать такое чудо?
Когда гости выпивали два кувшина пива, мать приносила песенник, доставшийся ей от бабушки. И гости, отстукивая такт кружками, весело пели хором, заглядывая в книжку, если забывали слова.
Иногда мужчины играли в кости «по маленькой». Женщины обменивались кулинарными рецептами, показывали друг другу вышивание и новые наряды, судачили о моде… А в воскресные дни они всей семьей обязательно выезжали на гулянья в майлы — чудесные зеленые места на окраине Харлема. Катались на лодке, обедали в кабачках, разбросанных в местах отдыха, слушали музыку, танцевали «топни ножкой» или «шляпную плясовую»… Куда они делись, эти прекрасные дни? Госпожа Хальс снова украдкой вытерла глаза.
Франс ведет себя так, словно его отец — славный и добрый человек, работящий ткач — не воспитывал сына должным образом. Спит, сколько захочет: попробуй только разбуди его на рассвете! Как проснется и умоется, мчится в свою проклятую мастерскую, к своим проклятым холстам. И все. До самого вечера ни жена, ни дети его не видят и не слышат, хотя нет… Когда у Франса что-то не получается, он кричит на весь дом и швыряет все, что подвернется под руку. В такие минуты госпожа Хальс быстро выпроваживала детей на улицу: нечего им набираться дурных слов раньше времени.
Иногда Франс ужинает вместе с семьей, но делает это так торопливо, что у госпожи Хальс пропадает вся радость. Никаких задушевных разговоров, расспросов о домашних делах или о работе… А после ужина он снова несется в свою мастерскую либо на собрание гильдии стрелков Святого Георгия, будь она неладна!
Госпожа Хальс спохватилась и быстро перекрестилась. Святой Георгий, прости грешную женщину, верни ей мужа! Ну какой из Франса вояка, он же только кистью и умеет размахивать! Разве мало в городе других мужчин? Да и зачем сейчас, в мирное время, бряцать шпагами? Когда Франс, наконец, наиграется в солдатиков и вернется к своей семье? Разве она плохая жена, разве не справляется со своими обязанностями? Родила мужу троих детей, дома чистота и порядок, на столе полное изобилие… Что же тебе нужно, Франс? Какая женщина способна удержать тебя возле себя?
— Госпожа, довольно!
Госпожа Хальс вздрогнула и посмотрела на Франсину. Служанка пыталась отобрать у нее блюдо, начищенное до солнечного блеска.
— Да в него можно смотреться, как в зеркало! — с восхищением сказала Франсина, любуясь яркими цветовыми переливами.
— Да, давно следовало почистить оловянную посуду, — отозвалась госпожа Хальс и потянулась за кубками на толстых узорчатых ножках.
Франс быстрым шагом добрался до дома, принадлежавшего гильдии стрелков. Стрелки служили добровольно, лишь начальники отрядов получали от городских властей небольшую плату. Впрочем, в этих деньгах никто не нуждался. Начальники стрелковых гильдий, например, их полковник и господин Беркенроде, принадлежат к уважаемым фамилиям. Служба в стрелковой гильдии считается делом чести, а не занятием для заработка.
— Здорово, Франс! — приветствовал опоздавшего капитан отряда Михиль де Валь. — Ты припозднился, мы уже собирались выходить! Ладно, становись в строй.
Франс занял свое место и, повинуясь приказу, повернулся лицом к капитану. Михиль де Валь прошелся вдоль строя, внимательно и придирчиво рассматривая экипировку своих солдат. Красавчик Михиль, так называют его все вокруг. Баловень судьбы, родившийся в состоятельной семье, неотразимый красавец, буян, гуляка, галантный кавалер, задира и дуэлянт — вот далеко не полная характеристика капитана де Валя. Говорят, неисправимым задирой его сделала дружба с музыкантом по имени Грегорио Аллегри, когда Михиль учился в Италии. Рыжий монах вечно балансировал на грани церковного отлучения. Скакал на лошади, как наемный кавалерист, фехтовал, как кирасир, пил, как служитель Бахуса, и не пропускал мимо себя ни одной юбки. А в промежутках между этими занятиями писал удивительную музыку, которую исполняли в присутствии королей и священнослужителей. Говорят, что сам папа Иннокентий уговаривал буйного монаха Грегорио усмирить страсти, вести жизнь размеренную и достойную, какая подобает служителю Божьему. На что монах ответил: «Если Господь вложил в слугу своего переизбыток сил, значит, хотел, чтобы тот сумел с толком их потратить». Папа только руками замахал, чтобы рыжий богохульник проваливал с глаз долой, пока не дождался отлучения.
«И когда он все успевает?» — недоумевал Франс. Однажды рыжий Грегорио побился об заклад: объявил, что сочинит концерт для оркестра быстрее, чем переписчики его перепишут. И выиграл спор, рыжий черт… Свят, свят, свят, не к ночи будет помянут. Франса восхитил такой сумасшедший искрометный талант. Вот это жизнь! Вот это человек! Под стать своему имени![1]
Рота стрелков построилась и двинулась в обход по вечернему Харлему. Впереди шагал знаменосец Якоб Схаут с тяжелым масляным фонарем в руках. Недавно муниципалитет издал приказ, запрещавший горожанам ходить по вечерам без фонаря. Прогулка впотьмах могла стать опасным развлечением. Крутая набережная, не огороженная поручнями, была самой настоящей западней. Многие гуляки падали в канал и тонули раньше, чем ночная стража успевала их вытащить.
Гильдия стрелков возникла в середине прошлого века, когда Нидерланды начали войну за независимость. В каждом городе создавалось добровольное ополчение, куда записывались мужчины, достигшие совершеннолетия. Никаких кастовых различий, никаких привилегий, никаких ограничений: стрелком мог стать любой ремесленник, любой торговец, любой крестьянин, способный держать в руках оружие. Ну и доброе же было время! Отряды стрелков успешно обороняли свои города от нашествия испанской армии, даром что понятия не имели о военной науке! Чего стоит одно сражение возле города Лейден! Горстка вольнонаемных стрелков выстояла против хорошо вооруженной армии испанцев, которой командовал «кровавый» герцог Альба. Да не просто выстояла — разгромила надменных католических рыцарей! Храбрые горожане открыли шлюзы, ограждавшие сушу от моря, вода хлынула в город и смыла с улиц вражеских солдат, всех до одного. То-то был праздник, несмотря на то, что Лейден пришлось восстанавливать почти с фундамента!
Да, стрелки были напоминанием о славном боевом прошлом. Об отрядах лесных партизан — гёзов, о сражениях, победах и поражениях, которые не могли сломить сопротивление… Конечно, Южные Нидерланды все еще находятся под властью испанского короля, но это лишь дело времени. Северные Нидерланды отвоевали право на свободу, и сейчас стрелковые гильдии поддерживают городской порядок. Патрулируют ночные улицы, провожают домой загулявших горожан, подбирают пьяных, проверяют, хорошо ли заперты двери и окна домов, предупреждают хозяев, если они забыли это сделать… Ничего героического, но это нужная, полезная работа.
Недавно муниципалитет заменил вольных стрелков отрядами городской полиции. Начальник полиции — городской бальи — избирается из числа самых зажиточных горожан. Отцы города считают, что таким образом решится проблема взяточничества. Как бы не так! Когда это люди отказывались от денег, если они сами плывут в руки?
