Галина Романова - Расплата за наивность
На сборы ушло не так уж много времени. В один карман сунула пистолет, в другой фонарик, натянула шапочку по самые брови и шагнула в ночь.
Удивительное дело! Алка совершенно не боялась блуждать по городу в темноте. То ли пистолет придавал ей такую решимость, то ли мозги последние выбили. Она тихонько захихикала.
Подходя крадучись к своему дому, она заметила знакомый «Форд». Дверца со стороны водителя была приоткрыта. Тут дверь подъезда хлопнула, и она услышала приглушенный голос Лысого:
— Слышь, Игорек. Сваливать надо. В квартире менты.
— А ты что, в квартиру заходил, идиот?
— Обижаешь, — Лысый засопел. — Там бомж какой-то под лестницей спал. Он и сказал, что вчера с утра понаехало их тьма. И до сих пор квартиру пасут.
— Стало быть, настучала, сучка! — процедил Игорь. — Из-под земли достану, паскуду!
Зубы у Алки начали отстукивать дробь. Она вспомнила, что сегодня последний день, назначенный Игорем для возвращения микросхемы. «Интересно, а где Влад? Может, его милиция взяла?!» — она чуть не застонала вслух.
Словно отвечая на ее вопросы, раздался голос Игоря:
— Из-за тебя все, говнюк! Упустил бабу! — он сплюнул.
— Не ожидал я от нее такой прыти, — оправдывался почти шепотом Влад. — Только в окно глянул, что за шум. Вдруг менты…
Потом он заговорил еще тише, и сколько она ни напрягала слух, ничего не услышала.
Она покинула двор следом за уехавшей автомашиной. Следующим пунктом ее следования был Колькин дом. Но окна брата были темны. Подниматься она не стала. «Не сегодня! — решила Алка. — Пора возвращаться, а то нагрянет Володька, вопросов не оберешься».
Она пришла как раз вовремя. Едва успев облачиться в махровый халат, услышала, как в замке поворачивается ключ.
Володька был злой как черт. Не глядя на Алку, он проследовал на кухню, открыл тушенку и начал есть прямо из банки, выворачивая ножом пласт за пластом. Она ничего не сказала, настороженно наблюдая за ним. Потом решила подлизаться:
— Володь, тебе кофе сварить?
— Свари, благодетельница, — он полоснул по ней взглядом.
Алка занервничала, что-то было не так.
— Ты чего злой-то такой, устал?
— Устал, — передразнил он, смешно скорчив при этом физиономию. — Долго ты из меня дурака будешь делать?
Она захлопала ресницами, изобразив полнейшее недоумение. Пожав плечами, молвила:
— Что я сделала такого?
— Давай, давай! — он швырнул нож в раковину. — Вопрос в том, чего ты не сделала!
Володька выбросил пустую банку в ведро и налил себе пива.
— Сейчас, голубушка, я устрою тебе допрос по полной форме, — он выразительно посмотрел на девушку. — Пока без протокола! Но это пока…
— Нашел преступницу, — фыркнула Алка. — Ты бы лучше задержал тех, кто меня избил.
Он пожал плечами:
— Никаких заявлений от пострадавших не поступало. Никто из опрошенных соседей не указал на то, что в твоей квартире происходило что-то противозаконное. Правда, есть одно но…
Алка насторожилась:
— Какое?
— Одна любопытная старушенция утверждает, что в твоей квартире происходили сексуальные оргии. Ты не знаешь, кто там мог быть?
Не глядя на него, она фыркнула:
— Нет!
— Вот и она не знает. Но отчетливо слышала стоны, вздохи и прочие звуки, сопутствующие этому. — Володька явно наслаждался ситуацией.
Алка не знала, куда деть свое горящее лицо. «Ну, теть Марина! Ну чекист!»
— Почему ты не сказала, что Влад был с ними? — укоризненно покачав головой, он провел рукой по волосам. — Не доверяешь мне, да? Сереге все рассказала, даже больше, чем следовало бы!
Она рот открыла от удивления:
— Тебе Колька все рассказал, да?
— А кто ж еще, — Володька сунул руки в карманы. — Что было в бумажнике?
Понимая, что дальше препираться бессмысленно, Алка стала перечислять, загибая пальцы.
— Кто же знал, что вокруг этой железки такой шум поднимется, — пожав плечами, закончила она.
— Железка эта, как ты выражаешься, огромных денег стоит. — Володька стал сама серьезность. — Охота за ней идет по нескольким направлениям, знать подробности тебе ни к чему. И вот вдруг в эпицентре этих разборок оказываешься ты!
Он ударил кулаком по столу:
— Теперь, Алка, придется тебе с нами вместе эту кашу хлебать, поняла?
Она быстро закивала головой.
— А как тебя обезопасить в этой ситуации, ума не приложу! На цепь посадить, что ли?
— Зачем, Володь? Я буду послушной!
— Так я тебе и поверил! — он схватил ее за плечи. — Куда шастала сегодня вечером?
— Откуда ты знаешь?! — округлившимися глазами смотрела она на Самохина.
Он вздохнул, притянув ее к себе, и глухо пробормотал:
— Я ведь за тебя не перед одним собой отвечаю, дуреха! Вот отстрелят тебе твою очаровательную задницу, что нам всем тогда делать, а?
— Что-то ты совсем раскис, опер! — высвобождаясь из его объятий, Алка хохотнула. — Лучше скажи: Серегу не нашли?
— Серегу твоего не нашли, пока. Но видели его в районе вокзала с неделю назад.
— Он часто куда-то уезжал, — осторожно заметила Алка.
Володька криво усмехнулся:
— Да! Темная лошадка — этот дружок-то ваш. Я тут запрос о нем послал в одно место.
— В какое еще место? — удивилась она.
— Да не бойся ты, — он внимательно вглядывался в ее лицо. — Любишь, что ли? А с Владом утехам предавалась… Эх, бабы!
— При чем тут любишь! — взорвалась она. — Просто спросила. Он мне как брат родной — всегда рядом. Куда запрос-то послал?
— Да так. Мне нужно выяснить, где он служил в армии.
— А-а-а, — разочарованно протянула Алка.
Потом они долго обсуждали — что ей делать можно, а что категорически нельзя. Многое ей не нравилось, но Алка молчала, признавая, что он прав.
— Я сегодня тут останусь ночевать. Ты не против? — Володька виновато уставился на нее.
— Да ты что, Володь! — обрадовалась она. — Я хоть первую ночь отдохну спокойно, под охраной.
Когда Алка проснулась, Володьки уже не было. Солнце светило вовсю. Весна все сильнее заявляла о своих правах. Алка вытягивалась на постели, слушая звон капели за окном. Решив на сегодня забросить все свои расследования и заняться собой, она не торопилась вставать.
Намазав лицо питательной маской, взяла в руки маникюрный набор — благо он всегда был у нее при себе в сумочке — и принялась приводить в порядок свои коготки. «Если и придется им еще раз поработать на твоей спине, дорогой, то они должны быть в порядке», — размышляла она, мурлыча себе под нос какую-то мелодийку.
На все про все у нее ушло добрых три часа. Синяки побледнели и на разрумянившемся лице были почти незаметны. Оглядев себя со всех сторон в зеркале и оставшись довольной увиденным, Алка набрала Надькин номер:
— Надюнчик, привет, — пропела она. — Как вы там?
— Нормально, — буркнула неприветливо Надька. — Ты там скоро закончишь? А то я тебя материнства лишу!
— Что, устала уже, да? — съязвила Алка. — Или не выспалась?
— Я тебе сейчас дам «не выспалась», дрянь такая! — Дальше последовал поток ее самых изощренных ругательств. — Ты чего голову в петлю суешь, а?
— Надь, да ты че, с ума сошла? — опешила Алка, от хорошего настроения не осталось и следа.
Надька заревела, а потом запричитала. Из чего Алке стало ясно, что у той в городе есть хороший осведомитель. И подруге известно — пусть не все, но очень многое. Добрых минут двадцать Алка втолковывала ей, что все не так страшно, что она жива и здорова.
Наконец, немного успокоившись, Надежда спросила:
— Чего ж не похвалишься, как с любимым своим развлекалась?
— Господи, об этом, наверное, весь город знает! — опешила Алка. — Ну, а об этом-то откуда узнала?
— Кто-то усиленно распускает слухи. Наверное, на тебя, как на живца, кого-то поймать хотят, — она опять всхлипнула. — Чует мое сердце — добра не жди! Я тебя умоляю — не доверяй никому!
— Надька! Я поняла! — Алка аж присела. — Они, наверное, Серегу пытаются выманить!
— Кто они-то?
— Ну, этот Игорь и его приближенные, — почему-то говорить о Владе было неприятно. — Может, думают, железка у него, раз он скрывается!
— А она у него?
— Да ты что! У него в квартире все вверх дном. Бумажник нашли и мне подбросили. Тут ведь еще кто-то этой вещицей интересуется. Такой тарарам в городе!
— Все я знаю, — Надька устало вздохнула. — Береги себя, Ал! И поменьше доверяй всем подряд!
Накачав Алку различными примерами из жизни доверчивых женщин и посокрушавшись по поводу ее, Алкиного, безрассудства, Надежда повесила трубку.
Алка как сидела на стульчике перед телефоном, так и замерла с трубкой в руках. Мысли веером развернулись у нее в голове, и она теперь потихоньку доставала их по одной и складывала в замысловатую картину. От того, что получалось, у нее захватило дух: «Этого не может быть! Это слишком невероятно, чтобы быть правдой!»
