Ольга Володарская - Седьмая казнь
Более того, Даша Клавдию даже с Марком познакомила. И эти двое сразу нашли общий язык. Болтали, как старые приятели. Дарья, когда осталась потом с Клавой наедине, спросила:
– Как он тебе?
– Хорош.
– Я знала, что Марк тебе понравится.
– Я не сказала, что он мне понравился.
– То есть… нет?
– Хорош, это бесспорно. Но в таких влюбляться нельзя… А не влюбиться невозможно. Демонический мужчина. Мне такие не нравятся. Хотя я понимаю, что вас, дурочек, в них цепляет.
– Как ты думаешь, у него много женщин?
– Тебе правду ответить или… порадовать?
– Конечно, правду.
– Много. Но ни к одной он не относится серьезно. Вы ему… просто нравитесь. И то не сильно. Ты уж прости, что говорю тебе это. Я не хочу сделать тебе больно, но должна предостеречь. Не увязай в нем…
– Поздно.
– Я так и думала, – вздохнула Клава. – Мы и в этом с тобой похожи. Я ведь тоже когда-то вот так, как ты, увязла в мужчине. И он был очень похож на твоего Марка. Не внешне, мой был невысокий и огненно-рыжий, а по энергетике. Мне годков было примерно столько же, сколько тебе сейчас, то есть не девочка уже. И сто раз до этого увлекалась. Но не как тем мужчиной. Ему было сорок, и в его рыжих волосах уже посверкивала седина. Мы познакомились в цирке. Меня взял ассистенткой один фокусник, а мой «злой гений» был клоуном. Совершенно потрясающим! Когда он выходил на арену, все зрители становились его. Но и когда снимал грим, парик, ничего не менялось. Он продолжал оставаться магнетически притягательной личностью. У моего клоуна было множество друзей, куча женщин, бывших и настоящих. Он любил выпить, был эгоистичен, тщеславен, хамоват, но я втюрилась так, что… Даже не знаю, как сказать. Себя потеряла! Одним им жила… Надо заметить, что, находясь под легким хмельком, мой избранник был чудо как хорош. Остроумен, романтичен, нежен. А какие стихи сочинял! Причем на ходу. Все мне посвящал. Я некоторые до сих пор помню. Как же мне хорошо было с ним в те моменты… Жаль, они сменились другими. Трезвый мой клоун был хмурым, порой злым. Сильно пьяный – шумным, развеселым, хулиганистым. В компании – душа. Но я его вскоре начала раздражать. И он прогонял меня, чтоб не мешала веселиться. И никогда за это не извинялся. Он вообще вел себя со мной… как с котенком, что ли. Хорошо себя веду – ласкает, как что-то не по его нраву сделаю – гонит. А я все терпела. Ради тех мгновений, когда он был необыкновенен: остроумен, романтичен, нежен. Считала, что только тогда он настоящий и любит меня всей душой.
– Сколько продлились ваши отношения?
– Меньше года. А точнее – восемь месяцев.
– И чем все кончилось?
– Моей попыткой самоубийства. Хорошо, откачали.
– Клоун бросил тебя?
– Да как сказать… – Клавдия нахмурилась. – Вроде и не бросил… Продолжал видеться со мной, заниматься сексом, стихи мне посвящать, когда был настроен на романтику. Реже, чем раньше, но все же. Но, как оказалось, я была у него не единственной. Я знала о том, что он спит не только со мной. На тех вечеринках, с которых он меня прогонял, случались эпизоды. Мне об этом «доброжелатели» докладывали. Но я более-менее спокойно относилась к его связям по пьянке. Говорила себе: подумаешь, переспал с кем-то разок. Это ничего не значит для него. А вот наши с ним отношения – да. И ни с кем у него такого больше нет.
– Были?
– Да. Возможно, и не с одной. Но о других не знаю. Только об этой девушке. Мы столкнулись с ней у двери. Я шла к своему мужчине, не предупредив его об этом, а она от него уходила. И у нас состоялся разговор. Когда мы все выяснили, попытались поговорить с нашим… да, да, нашим… клоуном. Но он сказал лишь, что живет так, как хочет, а если кого-то это не устраивает, того человека он возле себя и не держит. Потом оделся и ушел, не взглянув на нас.
– Тогда ты решилась покончить с собой?
– Нет, позже. Когда узнала, что та девушка беременна от моего любимого. Я семь месяцев пыталась зачать от него, мечтала о ребенке, но все было напрасно. А у нее получилось! Как я ей завидовала, кто бы знал… У клоуна не было детей. Я думала, он будет рад своему позднему отцовству. Возможно, даже захочет жениться на беременной от него женщине. И у нее будет все, и ребенок, и муж. Муж, о котором мечтала я. Вот тогда мои нервы и не выдержали. Я наглоталась таблеток и легла умирать. Хорошо, что дверь забыла запереть – возможно, сработало подсознательное нежелание прощаться с этим миром, – и меня, еще дышащую, обнаружила соседка.
– Что стало с той женщиной? Она вышла замуж за твоего… вашего клоуна?
– Нет. Более того, матерью она тоже не стала. «Злой гений» уговорил ее сделать аборт. Не хотел он детей, ему и так хорошо было… – Клавдия тряхнула головой. – Все, не хочу больше вспоминать ту историю! Забыли!
Тогда она поставила точку на разговоре, но подруги вернулись к той же теме позднее, спустя время. Когда Дашино счастье испарилось, и девушка перестала танцевать не только под дождем, но и вообще…
Об этом ей вспоминать не хотелось. И без того есть повод для печали…
Клавдии больше нет!
Лицо Даши оказалось мокрым от слез. Она вытерла его рукавом халата, шумно выдохнула и двинулась дальше. Надо дойти наконец до комнаты Софьи и сообщить ей о смерти несостоявшейся свекрови. Как та отреагирует на известие, Дарья могла только гадать. Отношения между двумя женщинами были натянутыми. Можно сказать, они находились в состоянии холодной войны. А вчера утром Клавдия с Соней в пух и прах разругались. При Даше. Из-за ерунды. Софья пролила горячий чай на антикварный столик, и Клавдия ее за это отругала:
– Нельзя поаккуратнее? Полировку испортишь!
– Я же не специально…
– Еще бы специально! Купи сначала что-то в дом, потом порть.
– Вы так говорите, будто сами что-то для него покупали.
– Конечно! Этот столик, например.
– На деньги Ромы?
– Он мой сын! – возвысила голос несостоявшаяся свекровь.
– А мой жених!
– Невест у него море было. А мать одна!
Конечно, Клавдия говорила неправду. До Сони у Романа была только одна невеста, но мать буквально костьми легла, чтобы не дать влюбленным пожениться.
– Так что ж вы всех не собрали в этом доме?
– Тебя, дуру, жалела. Расстраивать не хотела.
– С каких пор вы обо мне думаете? Да вам же чихать на меня. Съеду, вы даже не заметите.
– Замечу, потому что порядка больше будет. Ты же неряха страшная.
– То есть вы хотите, чтоб я съехала?
– Мне все равно, – повела плечом Клавдия.
И они уставились друг на друга, взгляды их метали искры.
Первой не выдержала Софья. Развернувшись, она унеслась прочь. И весь день ее никто не видел.
А ночью Клавдию убили. И вот теперь, по прошествии суток, Соня должна узнать об этом.
Глава 2
Серое небо. Серая вода. Серые ветки прибрежных ив… В пасмурном свете раннего октябрьского утра все казалось одинаково мрачным. А ведь еще вчера, когда светило солнце, и небо, и вода, и лес радовали глаз различными оттенками. Соня каждый день ходила гулять к реке. Путь занимал не меньше получаса, но ее это не останавливало. Она любила гулять. И реку любила.
Но только не в такие пасмурные дни!
Софья натянула на голову капюшон, предполагая, что с минуты на минуту пойдет дождь, и отправилась в обратный путь.
Именно на реке, правда в другом месте, она познакомилась с Ромой. Это произошло три года назад.
Соня отправилась с друзьями на природу. Они разбили лагерь, развели костер, нажарили шашлыков и, попивая красное вино, пели песни под гитару. На звук их голосов Рома и вышел. Он был одет не по-походному, в костюм, а обут в элегантные ботинки.
– Я думал, сейчас уже никто не поет у костров под гитару, – были первые его слова. – Можно, посижу с вами, послушаю?
Никто не возражал. Роман просидел тогда с ними почти час. Не подпевал, только слушал, но делал это с огромным удовольствием. Все то время, что он провел в их компании, Соня не сводила с незнакомого молодого мужчины глаз. Не то чтобы тот ей очень сильно понравился, просто заинтересовал. У него было очень красивое лицо с правильными чертами, спокойное и немного печальное. Соня тогда еще подумала, что с такой внешностью нужно возглавлять какой-нибудь благотворительный фонд.
Но Роман, как потом оказалось, занимался строительным бизнесом. Имел свою фирму. В деревне, что располагалась неподалеку от реки, он собирался купить огромный участок земли и в тот день приезжал его смотреть.
У Сони неожиданно разболелся живот, и девушка решила не оставаться на ночь на природе, а уехать домой. И, поскольку Роман как раз собирался возвращаться в Москву, попросила его взять ее с собой. Всю дорогу они болтали о пустяках.
Вернее, болтала Софья, а Рома больше слушал. И улыбался. Соне в какой-то момент показалось, что он вообще ее не слушает, но стоило ей замолчать, как Роман задал вопрос по существу и попросил продолжить рассказ.
Он довез ее до самого дома. Вышел из машины, чтобы открыть перед девушкой дверцу – Рома был очень хорошо воспитан. Так хорошо, что Соня сразу поняла: его воспитывала одна мама. Оказалось, не ошиблась. Уже на следующий день, когда Роман позвонил и пригласил в театр, девушка и познакомилась с его мамой, которая воспитывала его одна.
