Анна и Сергей Литвиновы - Аватар судьбы
Свободные места нашлись, разумеется, лишь в самом конце салона. Варя плюхнулась на сиденье рядом с молоденьким, лет двадцати, мальчиком. Она была по-прежнему страшно зла на Данилова за его выходку с гаишниками и не считала нужным это скрывать.
А он, как ни в чем не бывало, уселся на самое заднее сиденье рядом с отставником. Кононова расслышала отголоски их разговора. «Тебе, Алеша, странные сны в последнее время не снятся?» – спрашивал отставник. «С чего бы вдруг?» – «Да с того, что, как я вижу, человек ты очень особенный, не похожий на других».
Однако Данилов теперь тихарился, отмалчивался, ничего о своих сверхспособностях не рассказывал. А Варя почувствовала, какой вдруг интерес возбудил ее возлюбленный в Зубцове.
«Вот и отгадка, – думала она, – почему отставник потащился с нами, позабыв о курорте, полюбовнице своей Любе и других адептах. Думаю, он Алешей всерьез заинтересовался. И интерес этот, слава богу, не сексуальный. Его, конечно, супервозможности Данилова привлекли. Но зачем? Экс-полковник хочет завербовать его? Изучить, по старой памяти? Но он давно в отставке. Надеется стать импресарио при экстрасенсе? Глупость какая-то». Потом ее мысли перекинулись на происшедшее на шоссе. «Есть ли шанс, – спросила она себя, – что гибэдэдэшники не станут поднимать тревогу по случаю того, что трое неизвестных странным образом их вырубили и утекли? – И сама себе ответила: – Если бы они с Даниловым и Зубцовым были обычные проверяемые, с которых гаишники надеялись срубить пару тысяч, то, возможно, те промолчали бы. Кому охота выставлять себя на посмешище! Какой-то мальчишка выключил офицера на дежурстве с помощью гипноза! Но если правда то, что рассказал Данилов (а какой толк ему врать?), и полицейские впрямь хотели задержать именно нас, они, конечно, доложат о бегстве подозреваемых. А полисмены тех, кто их обижает, не прощают. Поэтому объявят нас в розыск, как миленьких. Интересно, сколько у нас есть времени? Если судить по прошлой эскападе моего ненаглядного ясновидящего, его чары длятся около часа[3]. Плюс какое-то время, пока провернется полицейский механизм – довольно инерционный, впрочем, как и все большие системы. Наверное, два-три часа в запасе есть – из них почти час уже прошел. Да, действовать мне надо незамедлительно, иначе еще пристрелят менты при попытке к бегству…»
И она попросила у мальчика-соседа мобильный телефон:
– Мне срочно-срочно надо позвонить, я отдам тебе деньги!
– Не надо мне твоих денег, угостишь на стоянке кофе, о’кей?
– С радостью! Ты какой любишь?
– Вообще-то латте с корицей, но боюсь, у них тут, на заправках, такого нет. Поэтому меняю кофе на поцелуй.
– Я вообще-то с мужем путешествую.
– Кольца нет, значит, муж не считается.
– А ты, оказывается, шустрый и быстрый. Молодой, да ранний.
И Варя, немного неожиданно даже для себя, чмокнула малыша в щечку, еще по-юношески нежную, не исполосованную бритвой. И залихватски подумала: «Плевать на Данилова, пусть видит! Он мне никто, да и ведет себя кое-как».
Слегка оторопевший юноша протянул телефон и положил руку ей на коленку.
– А вот про это уговора не было, – строго проговорила она. – Убрал сейчас же, а не то сломаю! – и отшвырнула его лапку со своей ноги. Мальчик оценил мощь ее кисти и больше лезть не стал.
А Варя тем временем набрала номер Петренко.
– Папочка, здравствуй, дорогой, – защебетала она в трубку. – А у нас тут такие события! – И она в иносказательной форме доложила полковнику о том, что с ними произошло: – Представляешь, у нас в лагере вдруг сегодня ночью объявили карантин. Я думаю, дизентерия, но никому ничего не объяснили, всех в пять утра погрузили и увезли. Не знаю, кто заболел, но ночью всех срочно отправили в больничку, только мы вместе с Лешенькой и с еще одним пареньком, я о нем тебе писала, сбежали.
Петренко на другом конце провода все понял – даром, что она его разбудила:
– Спецоперация, облава в лагере? Всех туристов задержали? Вам с Даниловым и Зубцовым удалось скрыться?
– Да, папулечка! Ты меня с полуслова понимаешь! – затем она поведала о разборке с гаишниками, которая, в ее интерпретации, выглядела так: – А потом, на девятисотом километре, нас красивые ребята остановили. Алешенька с ними договорился, в своем стиле, ты знаешь, как он умеет, поэтому его машина сразу сломалась, пришлось ее оставить, едем теперь на автобусе. – Не обязательно говорить логично, можно чушь нести, собеседник, настроенный на ее волну, поймет. Плохо только, что Зубцов слышит их разговор, а он человек тоже подготовленный, запросто может догадаться, что никакому не отцу она звонит, а докладывает по инстанции. Но здесь ничего не поделаешь, пусть подозревает, все равно она никогда перед ним не раскроется. А если выбирать между двумя вероятностями – быть задержанной за нападение на сотрудника полиции или вызвать подозрение у объекта, – она, не задумываясь, предпочтет второе. Ее к работе под прикрытием не готовили, и она на это, когда поступала в комиссию, не подписывалась. И сидеть в вонючем автозаке, в «обезьяннике» или СИЗО не хочет ни минуты. Пусть теперь Петренко ее выручает. Пусть у него голова болит, как их вызволять из истории. Поэтому в конце Варя нажала: – Чувствую я себя хорошо, только боюсь, как бы не заболеть, поэтому давай, папулечка, срочно нам лекарства прямо сюда, в Краснодарский край высылай. Мы сейчас как раз недавно столицу края проехали.
– Когда что-то выясню, я тебе перезвоню на этот номер, можно ведь? – буркнул полковник.
– Пока – да.
Варя вернула телефон младенцу.
– А ты, оказывается, заразная, – заметил он.
– Вот именно! А ты сразу целоваться. Никогда не надо спешить с этим делом, – не удержалась она от назидания, в довольно юмористической, впрочем, форме. – Лучше сначала изучить объект.
– Зараза к заразе не пристает, – хихикнул молодой человек, однако опасливо отвернулся к окну.
Варя закрыла глаза и постаралась уснуть. Все равно она не в состоянии теперь ничего сделать и ничего решить. Лучше заставить себя поспать, тем паче что она на ногах с четырех утра. А силы и бодрость ей, наверное, еще понадобятся.
…Разбудил ее телефонный звонок, и она во сне знала, что телефона у нее при себе нет, однако звонок по ее душу. И впрямь, юноша с соседнего кресла разбудил Варю и протянул ей трубку. У Данилова она, что ли, напиталась способностью предсказывать? Позвонить ей на чужую трубку мог лишь один человек – Петренко.
– Послушай, девочка моя, – голос полковника звучал озабоченно, словно, в самом деле, говорил родной папаша. – Ситуация несколько сложнее, чем я думал. Самое лучшее, что вы втроем можете предпринять – Зубцов ведь вместе с тобой и Даниловым находится, правильно я понял? – это высадиться из автобуса в ближайшем населенном пункте. И перейти на нелегальное положение.
– Как это?! – возмутилась она. И добавила капризно: – Нет, папочка, мы так не договаривались!
– Тише, тише, доченька. Я обещаю тебе, это ненадолго. Я все улажу.
– Как ты себе все это представляешь?! – Варя негодовала от всей души, не давая труда себя сдерживать. – И как я все объясню моим коллегам, с которыми путешествую?!
– Папочка у тебя генерал, ты забыла? Вот тебе и объяснение. А нелегальное положение значит: снимаете жилье в частном секторе, живете какое-то время…
– Какое время?! – вне себя воскликнула она.
– День, максимум два… Не волнуйся, малышка, я все устрою. Все будет хорошо, – Петренко, видать, тоже вошел в роль заботливого папочки, раз обозвал ее «малышкой». – Купи себе телефон. Заодно и со своим новым знакомым побольше пообщаешься, поймешь, чего он по жизни хочет… Что у вас там впереди за населенный пункт?
– Мы Пластуновскую проезжаем.
– Ну вот, дальше у вас, как я вижу по карте, по ходу движения город Малинск, бывшая станица Малинская. Там и попросишь водителя остановить.
Полковник отключился, а Варя телефон сразу мальчику не вернула – быстренько подсоединилась к Сети. (Боже, как она, оказывается, соскучилась и по мобильнику, и по Интернету!) Глянула, что собой Малинск представляет, который Петренко предназначил им для убежища. Сорок тысяч жителей. Элеватор, сахарный завод, железнодорожная станция. Рядом авиабаза вертолетного полка. Не слишком подходящее местечко для убежища. Каждый приезжий на виду.
Справа и слева за окнами автобуса тянулись бесконечные кукурузные поля. Варя глянула на часы. Подумать только, нет еще одиннадцати! Недолго она спала – а день все тянется, тянется, казалось, он начался давным-давно, с побудки затемно в лагере у моря. И столько событий в себя вместил!
Она отдала соседу телефон. «Спасибо». Обернулась к Данилову с Зубцовым. Оба мужичка спали. Странно, но во сне они даже были похожи, словно отец и сын. Хотя на деле – ничего общего: Алеша курносый, широколицый, с голубыми глазами, а отставник чем-то напоминает кубанского или донского казака, ему затеряться в тутошних местах будет легко. Кто-то вроде Григория Мелехова, только сильно постаревшего и поседевшего.
