Анна Малышева - Коралловый браслет
– Маш, уточни, который твой брат? – через голову соседа обратился к девушке Илья.
Та молча указала на Андрея.
– Значит, не обижайся! – по-прежнему шутливо заметил Илья и резко заломил Василию руки за спину, скрутив его почти пополам.
Взвыв от боли, тот закачался и едва не упал на колени. Обомлевшая Анжела следила за ними, не вмешиваясь, прикрыв сомкнутыми ладонями нижнюю часть лица. Видны были только ее огромные от ужаса глаза. Маша внимательней взглянула на подругу и вскрикнула – руки Анжелы были вымазаны свежей кровью и покрыты ссадинами.
– Вот негодяй! – срывающимся голосом крикнула она. – Илья, врежь этому гаду хорошенько! Смотри, что он с ней сделал, урод! Анжелка, ты же ранена!
– Это не он! – Очнувшись от оцепенения, вызванного неожиданностью, Анжела бросилась к Илье, еще круче заломившему в этот момент руки своей жертвы. – Пустите, кто вас просит вмешиваться!.. Видишь?! – Это она кричала уже отвоеванному супругу, растиравшему локти и с ненавистью косившемуся на Илью. – Видишь теперь, на кого хочешь можно подумать! Ты – на Андрюху, а Машка вон – на тебя! А я вам говорю – я его не знаю!
– А тут весело, – проговорил Илья, доставая сигареты. – Вы бы хоть руки обработали, схлопочете заражение крови!
– В самом деле, идем ко мне! – Ухватив упирающуюся подругу за локоть, Маша почти силой затащила ее в свою квартиру.
Андрей, стоявший на пороге, едва посторонился, чтобы их пропустить. Все это время он вел себя так, словно не имел никакого отношения к разыгравшемуся скандалу.
Девушки заперлись в ванной, и только там, включив свет над умывальником, Маша увидела, как жестоко изуродованы руки ее старой приятельницы. На них вплоть до самых локтей проступали багровые пятна, будто следы чьих-то пальцев, тут и там виднелись ссадины. Больше всего пострадало запястье правой руки. Царапины оказались такими глубокими, что Маша никак не могла остановить кровь. Она извела уже целую пачку ваты и весь запас перекиси и зеленки. Анжела морщилась, судорожно глотала слезы и только изредка страдальчески шипела, когда боль становилась слишком сильной. Наконец Маша забинтовала ей руки всеми стерильными бинтами, которые отыскались в аптечке, и перевела дух:
– Так, первая помощь… Но, я думаю, тебе стоит поехать в больницу.
– Заживет само, – буркнула та, отчего-то отворачиваясь.
Вообще Маша заметила, что обычно разговорчивая подруга на этот раз не спешила поделиться подробностями своей семейной ссоры. Она как будто чего-то стеснялась или боялась. Девушка нахмурилась:
– Ты мне-то можешь сказать, кто это? Васька? Ведь он?
– Да нет, нет… – неохотно протянула та. – Не поверишь, не знаю кто.
– И не поверю! – отрезала Маша. – Скажи еще, что не сразу заметила, как тебя на лоскуты порвали!
Анжела помедлила и, внезапно повернувшись к подруге, выпалила:
– Ты меня убьешь!
– Да уж кто-то попытался…
Открыв дверь ванной комнаты, Маша вышла и направилась в кухню. Она сразу увидела, что окно не заделано. Приготовленное стекло, завернутое в коричневую бумагу, стояло прислоненным к стене. Девушка включила чайник и, порывшись в холодильнике, достала начатую бутылку водки, из которой уже угощала гостью. Налив полстакана, она повернулась и вручила угощение подоспевшей Анжеле:
– Нехорошо пить каждый день, но уж ладно… Что-то тебе не везет. Вчера обварили, сегодня… Анжел, что это было?
– Просто не знаю, как тебе сказать… – протянула та, пряча взгляд куда-то в угол. На водку гостья даже не взглянула. – Сама бы себя убила… Но кто мог знать… Браслет, Маша.
– Что?!
– С меня кто-то сорвал браслет, – плачущим голосом призналась Анжела. – Я пошла к тебе – отдать, тут оказался Андрей, мы с ним поругались из-за свадьбы. Я решила не отдавать ему браслет, вернуться к детям, дождаться тебя… Ты же знаешь, по площадке три шага сделать, живем дверь в дверь… И никогда ничего подобного не было!
Когда Анжела шла к соседу, свет на площадке исправно горел, но вот когда собралась вернуться, там было уже темно. То ли лампочка перегорела, то ли ее выкрутили – так или иначе, молодая женщина едва успела закрыть за собой дверь квартиры, где ее так неприветливо встретили, как тут же ощутила резкий и болезненный толчок в плечо. Ее схватили за обе руки, и с ее правого запястья принялись рывками стягивать неплотно сидевший браслет. Страшно испугавшись, Анжела все-таки попыталась сопротивляться – этим и объяснялись ее многочисленные ссадины и синяки. Борьба окончилась ее поражением – нападавший стащил-таки браслет, даже не расстегнув его, изрядно ободрав ей кожу. В запале она не ощутила боли, а шок был так силен, что Анжела не сообразила позвать на помощь. Сорвав браслет, мужчина тут же выбежал из подъезда. Только тогда она добралась до своей квартиры, позвонила мужу и узнала, что он будет через несколько минут. Несмотря на воскресный день, Василий работал, как всегда, не брезгуя никакой халтуркой. Женщина не решилась ему ничего рассказать по телефону, боясь, что он ее попросту не поймет, а не поняв, как обычно, разозлится. Она сама с трудом верила случившемуся.
– Я снова побежала к твоему брату, позвонила в дверь, попыталась все объяснить, послать его вдогонку за тем типом… Еще можно было успеть, прошла какая-то минута! А он, он…
– Успокойся! – Осознав наконец смысл происходящего, Маша, как ни удивительно, не слишком взволновалась. – Перестань реветь!
– Тебя бы так! – выпалила Анжела и тут же прижала к губам перебинтованный кулак, глядя на Машу полными слез и отчаяния глазами: – Прости, сама не знаю, что плету! Андрей был в ярости, сразу стал орать, что ничего другого и не ждал, что я просто пропила браслет с дружками, а теперь разыгрываю дешевую инсценировку!
– Зойкино воспитание! – в сердцах выговорила Маша. – Раньше он таким не был! Да разве ты пришла бы тогда возвращать браслет?! Неужели он не видел его?!
– Говорит, не обратил внимания!
– И не слышал, как вы под дверью дрались?!
– Да я не кричала! Вот дура, ну, не дура?! – Анжела выхватила у хозяйки стакан с нагревшейся водкой и в два приема, судорожно морщась, опустошила его. – Как теперь докажешь, что не сама себя ободрала?!
– Сама себя, вот так, из-за какой-то побрякушки? – усмехнулась Маша, снимая с подставки вскипевший чайник и насыпая в две кружки растворимый кофе. Секунду подумав, она поставила еще одну кружку. «Илья застрял там с мужиками, но сейчас придет… Там тихо, будто никого нет. Как он скрутил Ваську! А тот сильный, жилистый, не какой-нибудь трясущийся алкаш, бывший десантник!» Протянув кружку подруге, она примирительно заметила: – Кто этому поверит? Твой муж, если бы захотел, дарил бы тебе такие штучки каждый месяц. Незачем себя уродовать! Ты на такие руки ничего, кроме бинтов, еще долго не примеришь!
– Ты сама ему все это скажи, – жалобно попросила Анжела. – Со мной он говорить больше не будет, и у меня нет желания… Господи, он Ваське про меня такое сказал! Тот как раз в подъезд вошел, когда мы ругались, и твой братец ему прямо с порога бахнул, что я сплю со всей окрестной шпаной! Нарочно не придумаешь. Васька же сам меня в этом подозревает! А еще…
– Пойду взгляну на них, – перебила Маша, которую начинало тревожить затишье на площадке.
По ее мнению, после таких любезностей мужчины не должны были так быстро успокоиться. Но, когда она отворила входную дверь и выглянула, ее изумление только возросло. На площадке уже горел свет – заново вкрученная лампочка светила так ярко, что были видны даже капли крови на затоптанном плиточном полу. Дверь в квартиру Анжелы была закрыта. Ни Василия, ни Андрея не было, а Илья стоял возле счетчика, разглядывал медленно крутящиеся диски и курил с таким безмятежным видом, будто это зрелище производило на него медитативный эффект.
– А где…
– Вася дома, ужинает с детьми, приглашал меня, но я не пошел, – не отрывая взгляда от счетчика, ответил Илья. – А твой брат поехал к невесте. Поздно уже.
– А почему же… – только и выдавила из себя потрясенная девушка.
– Я подумал, у вас будет много взаимных претензий, и уговорил его уйти.
– Ну, тогда… Пойдем выпьем кофе, – растерянно пригласила Маша. – Ты меня поражаешь!
– А уж как ты меня поражаешь! – признался Илья, аккуратно пристраивая окурок в старую жестянку, прикрученную к перилам специально для этих целей. – Я рассчитывал совсем на другой вечер, а тут разбитые окна, грабежи, семейные сцены….
– Обычно у нас тихо, – неловко ответила девушка, впуская Илью в квартиру и запирая дверь.
– Так я тебе и поверил! – с дружелюбной насмешкой бросил он.
Войдя в кухню, он немедленно посочувствовал Анжеле, курившей с самым трагическим видом, неловко сжимая сигарету в трясущихся перебинтованных пальцах:
– Болит? По-настоящему больно первые пару часов, потом станет легче. Давай в больницу съездим, тебя хоть обколют, ночью выспишься!
