Виктор Пронин - Женщина по средам
- Бывает, - коротко согласился парень. - Хвоста за тобой нет?
- А ты видел оперов в моем возрасте?
- Кто вас разберет... Вот сюда, - парень показал на узкую железную лестницу, приставленную к кузову крытого грузовика. Придерживаясь за борт, старик поднялся и неожиданно оказался внутри небольшой комнатки на колесах.
Здесь было полно коробок, целлофановых пакетов, ящиков. У самой кабины на раскладных стульчиках сидели двое. Один в джинсах и голубоватой рубашке, второй - в армейской камуфлированной форме. В прогретом на солнце кузове стояла духота, дышать горячим воздухом было нелегко, но этого, похоже, никто не замечал. Парень в цветастом спортивном костюме поднялся вслед за стариком, втащил за собой лестницу, задернул брезентовый полог. И все оказались напрочь отгороженными от базарной суеты и от лишних глаз.
Старик осмотрелся, поставил в угол связку своих инструментов. На его лопату, тяпку, грабли посмотрели усмешливо.
- Что-то, я смотрю, батя, у тебя интересы какие-то разносторонние, сказал, парень в камуфляже. - Лопаты, грабли... Зачем тебе все это?
- Надо.
- Ну, ладно... присаживайся, - парень придвинул старику деревянный ящик. - Слушаю тебя.
Старик не спешил что-то говорить. Он осмотрелся, убедился, что цветастый, который привел его сюда, здесь же, сидит у самого входа, время от времени отодвигая брезентовую штору и выглядывая наружу. В кузове было темновато и только в момент, когда отодвигался брезент, становилось чуть светлее.
- Ну? - поторопил старика третий парень в джинсах.
- А что ну? Я все сказал. Добавить мне нечего.
- Это ты ему сказал, - камуфлированный кивнул в сторону парня у входа.
- А теперь я хочу знать, чего хочешь.
- Ну... Если ты так ставишь вопрос... Могу сказать... Нужна винтовка с оптическим прицелом.
- Ого! А он говорит, что тебе нужен пистолет. Как понимать?
- Я этого не говорил. Я сказал, что нужна пушка... А та игрушка, которая лежала у него на прилавке, мне не нужна. Такой был разговор.
- А если я сейчас сдам тебя уголовному розыску? Что ты на это скажешь?
- Вряд ли я смогу вам помешать... Вас трое, вы помоложе... Сдавайте.
- Не боишься, значит?
- За мной ничего не тянется... Пока. А за мысли не судят.
- Ошибаешься, батя. За подготовленное преступление судят, как за совершенное. И дают очень неплохие сроки, - заверил парень в камуфляже. Он, похоже, был здесь старшим.
- Не знал. Буду иметь в виду, - ответил старик.
- Тебе ведь и патроны нужны?
- Обязательно.
- Много?
- Не меньше десятка.
- Зачем?
- Траву косить.
- Ага... Дачник, значит?
- Получается, что дачник, - старик кивнул в сторону своего садового инвентаря.
- Хорошо... Давай знакомиться. Тебя как звать-то, как величать?
- Ты назвал меня батей... Этого вполне достаточно. Так называй и дальше.
- Ну ты даешь! - восхитился парень в джинсах. - Уж больно ответы у тебя грамотные. Опером был в молодости?
- Механиком. По точным приборам.
- Понятно... В винтовке, значит, разберешься?
- Для начала поможете... Покажете. В лес сходим, постреляем маленько...
За мой счет, конечно.
- Боже! Ребята! На кого мы нарвались? Да это же созревший профессионал!
- воскликнул парень в камуфляже. - Скажи, батя, честно, достали тебя?
- Достали, - кивнул старик.
- А законная власть?
- Нет ее... законной-то власти. Была, да вся повышла. Хмыри позаняли кабинеты...
- Деньги бы предложил... Ведь за винтовку немало выложишь... Таких денег хватит, чтобы любого прокурора купить с потрохами, а?
- Нет, ребята... Не тот случай. Его уж купили.
- А, тогда другое дело. С купленным разговаривать трудно, это и я знаю... Все-таки познакомимся, - парень в камуфляже быстро взглянул на своих помощников. - Меня можешь называть Сергеем, тот, который привел тебя - Гена, а этот, - он показал на парня в джинсах... Как тебя назвать... Даже не знаю...
Вадимом будешь?
- Нет, Вадима не надо, - быстро сказал старик. - У меня уже есть на примете один Вадим.
- На примете или на прицеле? - спросил Сергей.
- Понимай, как знаешь.
- Ну, хорошо... Тогда называй его Сашей. Никто не против?
Наступила тишина. Первый этап знакомства закончился, надо было приступать к деловой части, и все в кузове прикидывали, как сделать, чтобы вторая сторона не предприняла ничего неожиданного, таящего в себе опасность.
- Чем-то ты мне, батя, нравишься, - сказал Саша, до сих пор не проронивший ни слова. - Что-то в тебе есть... Ты все-таки похож на человека, которого достали... Я тебе верю.
- Спасибо, - старик опустил голову.
- Но, понимаешь, в чем дело... Получается, что мы доверяемся тебе больше, чем ты нам... Мы вот они, бываем на этом рынке, вот наша машина, база, можно сказать...
- Остановись, Саша, - старик поднял руку. - Не надо мне лапшу вешать на одно место. Если я в самом деле подсадной какой-то, или как вы там таких называете... то вас уже засекли. Я вошел в вашу машину, сижу здесь, веду с вами переговоры...
- А если мы тебя обшарим? - продолжал Саша. - У тебя с собой есть какие-нибудь документы?
- Никаких. Все карманы вывернул. Вот только тысяча рублей на электричку... Я ведь не здешний, не из Одинцова, не из Москвы... Сделаю дело и в тот же день сматываюсь.
- Куда? - спросил Сергей улыбаясь, он и не надеялся получить от старика ответ.
- Домой, - ответил тот.
- Это уже лучше, - сказал Гена, отвлекшись от щели в брезентовом пологе. - Это мне нравится. Сколько людей знают, что ты здесь? Что ты у нас?
- Знают, - коротко ответил старик.
- Это плохо, - исподлобья глянул на него Сергей.
- Нет, это хорошо, - поправил его старик. - Я должен был подстраховаться. На базаре человек ходил за мной... Мой человек. И он видел, как я сюда вошел. Сами знаете - пропадают люди, без следа пропадают...
- Профессионал, - уважительно протянул Сергей. - С тобой, батя, не забалуешь.
- Не надо со мной баловать.
- Пять тысяч баксов, - сказал Сергей как бы в продолжение разговора.
Старик вскинул брови и некоторое время молча смотрел на Сергея. Он готов был согласиться с ценой, но понимал, что неплохо бы и поторговаться, сбросить тысчонку. И в то же время откуда-то знал, что торговаться в таких случаях, в такой обстановке не следует.
- С патронами, - сказал старик, найдя, кажется, лучшее решение.
- Во дает батя! - воскликнул парень в цветастом костюме, Гена, как его назвал парень в камуфляже.
- Пусть так, - без улыбки согласился Сергей.
- И пострелять дадите?
- Дадим. Но не в лесу, как тебе хочется... Подыщем другое место. По виду, батя, не скажешь, что у тебя могут быть такие деньги... Скажи честно, где столько баксов взял?
- Продать кое-что пришлось.
- Ха, продать... Старое пальто, детский велосипед, да?
- Почти.
- Продать ты мог квартиру, дачу, машину... Хотя нет, за машину столько не возьмешь. Да и какая у тебя может быть машина... "Победа", "Запорожец"?
- Продал кое-что, - повторил старик, понимая, что назвать, что именно он продал, значило бы оставлять следы.
***
Сергей улыбчиво окинул взглядом старика, увидев стоптанные, но начищенные туфли, бахрому на штанах, вытертые локти пиджака, задержался на его руках, заскорузлых, с утолщенными суставами, перетянутыми вздувшимися жилами...
- Сколько тебе лет, батя? Семьдесят есть?
- Нет.
- А шестьдесят?
- Будет.
- Ну что, ребята, - Сергей посмотрел на каждого, - поможем человеку?
Похоже, имеем дело с настоящим мужчиной... Что бывает нечасто... - и он дружески похлопал старика по спине. - Скажи хоть, что у тебя случилось?
Старик быстро взглянул на Сергея и опустил глаза, почувствовав, что опять может не сдержаться. Теперь, когда этот нервный разговор состоялся, когда каждое неосторожное слово могло обернуться чем угодно, а он все это выдержал, силы его, подошли к концу. И шутливое, мимолетное сочувствие, которое высказал Сергей, снова вернуло в свой город, к тем болям и унижениям, которые он там оставил. Совсем немного участия от незнакомого парня, которого он и видел-то первый раз в жизни, а скорее всего и в последний раз, и глаза старика опять наполнились слезами. Старик наклонил голову, прижал ладони к глазам.
- Изнасиловали, - проговорил он чуть слышно. - Трое...
- Дочку? - спросил хмуро Сергей.
- Внучку.
- А милиция?
- Отпустили... Говорят, по доброму согласию... Сама, дескать, захотела... Не могу... Не могу, ребята... Как заговорю об этом, как вспомню...
Не могу...
Слезы просачивались сквозь пальцы старика и падали вниз на картонную подстилку. Слезинки тут же впитывались в картон и чернели перед глазами старика, как пулевые пробоины. И ребята с какой-то завороженностью смотрели на эти пробоины, не решаясь прервать молчание.
- Все, - наконец сказал старик. - Плохо, слезливым стал... Никогда не плакал, а тут нюни распустил... Все, - он протер глаза ладонями, улыбнулся, поморгал ресницами, будто снимая с глаз остатки слез. - Так что, получится у нас что-нибудь?
