Данил Корецкий - По следу Черта
Оперативка началась ровно в четырнадцать ноль-ноль. Начальник УР подполковник Иванцов был широкоплеч, краснолиц и громогласен. При этом он являлся хорошим сыщиком и приличным человеком, который порядочно относился к подчиненным и старался не давать их в обиду. В том, что Дятлова не отдали под суд, была немалая доля его заслуги.
Из девяти оперативников присутствовали семь — все моложе Дятлова, и показатели скромнее, но среди них было четыре майора, три старших оперуполномоченных и один заместитель начальника, а он оставался обычным оперативником, капитаном.
— Что там с убийством бомжей на пустыре? — спросил Иванцов, когда очередь дошла до Дятлова.
— Очень странное дело, — сказал Павел Сергеевич. — По экспертизам я вам докладывал: сам черт ногу сломит. Но пока перспектив раскрытия нет.
— Занимайся, Сергеич, дело на контроле, будут драть и про странности не спросят, — покровительственно сказал Иванцов. Он тоже был моложе капитана, хотя постоянно демонстрировал ему уважение и покровительство.
* * *Теперь можно было переходить на следующую ступеньку. Черт затаился на скамейке у автостоянки ресторана «Луна» и принялся терпеливо ждать, фильтруя взглядом выходящих на улицу посетителей.
Выбирать пришлось долго. Одни не подходили, потому что даже навскидку было видно: кроме дешевых понтов, у них за душой ничего нет. Другие выходили шумными толпами — с друзьями или веселыми девицами. Третьи были ему не по зубам: уверенные, даже наглые мордовороты, некоторые с телохранителями, — они сами разденут и оттрахают кого угодно! Потом вышли трое собратьев — «хозяйские», с ними лучше не связываться…
Около полуночи со смехом выкатилась небольшая компания: двое мужчин с пьяной девушкой сели в серебристый «мерседес» и уехали, а их спутник остановился у черного «БМВ» и, облокотившись на дверцу, принялся звонить по телефону. На вид лет сорок пять, худощавый, морда холеная, в дорогом прикиде, сразу видно — коммерс поганый, спекулянт! Стоит расслабленно, крутит ключи на пальце, мурлычет с кем-то, видно со своей шлюхой…
Этот подходит!
Черт ужом соскользнул со скамейки, бесшумно пересек асфальтовый пятачок. Когда намеченная жертва закончила разговор и уселась на сиденье, сзади хлопнула дверца, и в шею под самое ухо уперлось холодное острие.
— Заводи, падла, пока глотку не располосовал! И не дергайся!
Получилось все так, как и должно было получиться. Спекулянт испугался, стал послушным, только вначале не попадал ключом в замок зажигания, а потом все никак не мог включить нужную скорость. И машину вел нервно, рывками. Пришлось поймать лезвием кадык и надавить, чтобы не вздумал выкинуть какой-нибудь фортель. На заброшенной стройке коммерс сам разделся, «расклеился» и все время канючил:
— Не убивайте, прошу, я никуда не пойду, никому не скажу…
— Заткнись! Еще бабки есть? Где?
— Там, в бардачке… Вы меня не убьете?
— Молодец, не слабо бабла накосил! И пластиковая карточка! Ну-ка, бери ручку и код для банкомата пиши!
Коммерс послушно вытащил из кармана лежавшего на капоте пиджака авторучку, записную книжку и дрожащей рукой написал цифры.
— А чего ключей две связки? У тебя что, две хаты?
— Нет, одна, конечно… Вторая, э-э, для личных встреч с девушками, про нее никто не знает. Прошу вас, у меня жена дома и дочь…
— Засохни, падла! На хер мне твои бабы! Пиши адрес второй хаты!
— Сейчас, сейчас… Вот адрес, я даже код подъезда записал, чтоб удобней… Забирайте квартиру, деньги, машину забирайте, только не убивайте…
Лезвие финки блеснуло с такой скоростью, что жертва не успела даже понять, что ее уже убивают. Рана развернулась во все горло — от уха до уха. Худощавый мужчина, в одних трусах, еще стоял на подгибающихся ногах с вытаращенными от ужаса глазами и хватался за располосованное горло, а финка еще дважды вошла между ребер под левый сосок. Он опрокинулся на посыпанную цементной пылью землю. Тело подергивало ногами, под головой растекалась огромная лужа крови. А озверевшая финка полосовала лицо, превращая его в неузнаваемый кусок кровоточащего мяса.
* * *Он давно не ночевал в нормальной квартире и не спал в настоящей кровати, а потому, едва заперев за собой дверь, повалился на мягкий матрац и забылся на чистых простынях до утра. Совесть его не мучила, и кошмары не снились. Проснулся поздно и стал осматривать хату: две просторные, светлые комнаты с лоджией и балконом, причем, что очень важно, выходящими на разные стороны. Черт вначале покурил на лоджии: захламленный дворик, гаражи у забора, с которых можно легко перемахнуть в узкий переулок и выбежать на оживленную площадь. Потом перешел на балкон, в метре от которого проходила пожарная лестница, рассмотрел мусорные баки внизу, прикинул, что бежать можно и вправо и влево, а там автобусные остановки, киоски, магазин и всегда много народу, так что будет легко затеряться.
Гостиная: угловой диван, стол, два кресла, несколько стульев, платяной шкаф, сервант с посудой и баром. Внимание привлекла литровая бутылка с невиданной черно-золотой этикеткой. Набулькав в стакан светло-желтое пойло, Черт залпом выпил. Понравилось, и он повторил процедуру. Со стаканом в руке залез в шифоньер: кружевное женское белье, узорчатые чулки, золотистые туфельки на высокой «шпильке»… В соседней секции — мужское: джинсы, несколько рубашек, красный тренировочный костюм, кроссовки…
Костюм он надел, а кроссовки не налезли, и в спальню он вернулся босиком. Огромная кровать-«траходром», музыкальный центр, телевизор с видешником… В прикроватной тумбочке — россыпи презервативов, вазелин, какие-то флакончики с прозрачной, без запаха, жидкостью… Он развалился на кровати, включил видешник. На экране появилась худенькая блондиночка в узорчатых чулках. Об нее терся тот самый самодовольный коммерс: трудился вовсю — ставил в разные позы, заходил то с одной, то с другой стороны, переворачивал, задирал ноги… Черт даже зарычал! Успокаивало только то, что такой счастливый на записи коммерс лежал сейчас на стройплощадке, и эта беленькая цыпа не узнала бы его даже с увеличительным стеклом в руках…
Захотелось есть, и Черт залез в огромный холодильник на кухне. Там обнаружился только торт, конфеты да несколько зачерствевших пирожных. Но Черт был неприхотлив. Целый день он провалялся в постели, ел сладости, запивал диковинными напитками из бара, смотрел многочисленные порнографические записи, мусолил корявыми пальцами женские чулочки, трусики и бюстгальтер, грыз их, оставляя на тонкой ткани зловонную слюну, прижимал к гениталиям и по-звериному рычал.
Он с нетерпением ждал ночи, а когда солнце стало клониться к закату, сел за стол и долго, старательно что-то рисовал. Потом надел туфли и вышел в начавшие сгущаться сумерки.
У автобусной остановки было многолюдно: жители микрорайона возвращались с работы и спешили по домам. Некоторые заходили в магазины за хлебом, кто-то покупал в киоске сигареты, мужчины затаривались пивом или водкой, женщины приобретали гостинцы детям. В этой мирной бурлящей толпе целенаправленно шнырял мрачный небритый человек в красном спортивном костюме, в руках он держал клочок бумаги.
— Знаете эту бабу? — он показал нарисованный неумелой рукой рисунок двум молодым парням, со щелчком открывающим банки джин-тоника.
— Откуда? — те шарахнулись в сторону.
— Сестренка пропала, не встречали? — подошел он к трем подружкам. Девушки всмотрелись.
— Да нет…
— Гля, земеля, жинку мою не видел?
Изрядно выпивший мужик помотал головой.
Красное пятно прорезало толпу вдоль и поперек, при такой плотности человеческого потока за полчаса можно опросить сотни людей. На первый взгляд, подобный метод «тыка» может представиться бесперспективным, но на самом деле это не так. Если искать человека у метро, на рынках, узловых станциях метро, расспрашивать собачников, дворников и киоскеров, то имеется реальная возможность «зацепить» объект, напасть на его след, а потом сжимать кольцо, уточняя район поисков.
Так ведется бандитский розыск, который зачастую эффективней милицейского, потому что криминалом руководит личный интерес, а служивыми людьми — казенный, который в последние годы и интересом-то не назовешь. К тому же у бандитов нет планов, чрезмерной нагрузки, штатного некомплекта, и они работают до положительного результата, не останавливаясь на полпути. Черт знал все это лучше многих других, и хотя пока работал один, но верил в успех. Он не только показывал свою картинку, но и сам сканировал взглядом толпу в поисках обрамленного прической каре симпатичного женского лица с коротким прямым носиком.
От него исходила волна животной угрозы, поэтому никто не отказывался смотреть его рисунок, не отмахивался и не отмалчивался. На оживленном пятачке он опросил и осмотрел не меньше тысячи человек, а потом перешел к метро и вел свой розыск до тех пор, пока совсем не стемнело. Тогда он спрятал рисунок в карман и растворился в темноте, чтобы найти замену несостоявшейся жертве.
