Кэтрин Пейдж - Тело в плюще
— Зачем? И почему именно в прачечной? — спросила Мэгги.
— Нужно поговорить о выборах, а прачечная единственное место, где могут поместиться тридцать четыре человека.
— Хорошо. Я скажу Бобби.
Отношения с соседкой складывались хорошо. Роберта — или просто Бобби — Долан была из Пенсильвании. Разоткровенничавшись, она рассказала, что ее родители из рабочих, а разбогатели случайно, когда отец, никогда в жизни не учившийся ни в каком колледже, придумал и запатентовал новый тип подвески, используемой во всех грузовиках. Деталей Бобби не знала, но прекрасно помнила, как изменилась в одночасье вся ее жизнь: еще вчера ей приходилось делить ванную с еще пятью членами семьи, а уже сегодня она получила отдельную в свое полное пользование. Подобно миссис Хоуорд, миссис Долан заранее решила, что дочь отправится в Пелэм, и определила ее в частную школу. Бобби призналась, что в муниципальной школе ей нравилось больше, и расставание с подругами далось тяжело — в новую она перешла в тринадцать лет и до последнего года чувствовала себя немного чужой. Никаких прошлых связей с Пелэмом у нее, как и у соседки по комнате, не было. Услышав об этом, Мэгги подумала о том, как важно в жизни то, что переходит к тебе по наследству, от родителей. В доме ректора колледжа каждое воскресенье устраивалось чаепитие для бывших выпускниц и их дочерей. Ей вспомнились слова матери, произнесенные в редкий момент трогательного семейного единства: «Однажды и ты приведешь туда свою дочь, мою внучку». Тогда она поклялась, что когда-нибудь обязательно попадет на это чаепитие.
Прачечная оказалась уютным, теплым помещением с запахом «Айвори сноу». Прин и ее соседка, Феб Хэмилтон, застенчивая скромница из Бедфорд-Хиллз, по слухам столь же умная, сколь и богатая — а ее семья считалась очень богатой — уже сидели рядышком на одной из стиральных машин. Прин заплетала волосы Феб — тусклые, мышиного цвета пряди — в длинную косу. Привлекательности девушке коса не добавляла, но сам процесс, похоже, доставлял ей удовольствие. На обычно бледных щечках уже расцвели яркие пятна румянца, серые глаза блестели. Те, кому не хватило места на стиральных машинах, стояли у стены или сидели на полу. Кто-то пустил по кругу большой пакет с чипсами. Было шумно, но не слишком, и весело. Мэгги немного удивилась, когда в прачечную вошли еще девушки, — раньше в Фелтоне она их не видела, — но Прин тепло приняла незнакомок и тут же представила их остальным.
— Познакомьтесь, это моя сестричка-двойняшка, Элейн. Крис — ее соседка. Люси — наша старая знакомая. А Гвен живет с ней в одной комнате.
С первого же взгляда стало ясно, что сестры не те идентичные близнецы, которых легко спутать друг с другом, хотя сходство и бросалось в глаза, и хотя никто бы не назвал Элейн некрасивой, в сравнении с Прин она выглядела весьма заурядной. Как, впрочем, и все остальные.
— Вы, наверно, спрашиваете себя, зачем я собрала вас здесь, — продолжала Прин.
— Наверно потому, что в теплице бродил полковник Мастард с подсвечником, — сказал кто-то, и все рассмеялись.
— Очень смешно. Так вот, завтра на классном собрании нам предложат назвать кандидатов на всякие должности и…
— И ты хочешь, чтобы мы предложили тебя в президенты, — подала голос Люси. — Никто не против. Это все? Теперь можно и разойтись?
— Хорошая шутка. Ты прекрасно знаешь, что президента из меня не получится. У меня же память никудышная; я буду постоянно все забывать. У меня даже чертова песня и та в голове не держится. Нет, я предлагаю выдвинуть Мэгги Хоуорд. Фелтон не имел своего президента со времен мировой войны, а может даже с гражданской…
— Тогда и Пелэма еще не было, — негромко вставила Феб.
Прин погладила ее по головке.
— Какая ты молодец. Продолжаю. Думаю, пора менять традицию, а из Мэгги выйдет отличный президент. Нас здесь тридцать четыре плюс моя сестричка и три девочки из Крэндалла. Если мы все проголосуем за Мэгги, она пройдет. Кстати, в Крэндалле кто-нибудь уже занимается такой организацией?
Элейн покачала головой.
— Насколько я знаю, нет. По крайней мере в прачечную нас еще не приглашали. — Она восхищенно посмотрела на сестру. — Думаю, в нашем классе об этом никто даже и не задумывался.
Прин наградила сестру благодарным взглядом и взъерошила ей волосы.
— Я поговорила еще с несколькими девочками из других общежитий, рассказала, каким замечательным президентом будет Мэгги, так что если мы все проголосуем за нее, наш план пройдет как по маслу. У кого есть вопросы?
— Полагаю, ты уже спросила у мисс Хоуорд, хочет ли она занять это местечко? — усмехнулась Люси. — И все ли так сильно хотят видеть ее на посту президента? — Подкалывать подругу ей, похоже, было не в первой, потому что Прин нисколько не обиделась и лишь пожала плечами.
— Конечно, хочет. Ты только посмотри, как она держит спину. Мэгги рождена для роли лидера. Еще вопросы? — Вторая часть вопроса Люси осталась без ответа.
Мэгги и впрямь сидела на бетонном полу с прямой как доска спиной, только поза ее была не только проявлением врожденных лидерских качеств, но и результатом вызванного предложением шока. Прин выбрала ее! Почему?
— Гвен сильна в математике, так что давайте изберем ее казначеем, — заговорила Элейн. — Крэндалл тоже ее поддержит.
Возражений не последовало, и девушки потянулись к выходу из прачечной. Мэгги попыталась перехватить глазами Прин, а когда не получилось, пробилась поближе и тронула ее за плечо.
— Послушай, мне нужно с тобой поговорить.
Прин обернулась.
— Конечно. Ну, что у тебя?
Мэгги оглянулась. Высказывать во всеуслышание одолевавшие ее сомнения она не хотела.
— Струсила? — негромко спросила Прин. — Только не говори, что ты никогда в жизни ничем подобным не занималась. Держу пари, «Регламент» Роберта[12] ты знала наизусть уже лет в десять. И не волнуйся, я всегда буду рядом, так что на мою помощь можешь рассчитывать. Быть серым кардиналом, силой за троном — это по мне. — Мэгги облегченно вздохнула. Конечно, Прин права. Она руководила всегда и везде, и Пелэм в этом отношении всего лишь еще одна школа. Нет, не так, Пелэм есть Пелэм! Но Прин будет рядом. Они вместе, они одна команда.
На следующее утро она проснулась еще до рассвета и от волнения не смогла больше уснуть. Будить Бобби не хотелось, и Мэгги долго лежала в постели, смакуя миг триумфа. В какой-то момент из памяти выскочила произнесенная Прин фраза — «серый кардинал», но она тут же заменила ее другой, «рождена для роли лидера».
Да, рождена. И будет лидером.
В тот же день на собрании первого курса 1970 года Маргарет Хоуорд была избрана президентом класса, а Гвен Мэнсфилд его казначеем — в полном соответствии с решением, принятым накануне в прачечной Фелтона. Соперничество носило острый характер — Прин, похоже, оказалась не единственным в кампусе «создателем королей», — но Мэгги все собрала больше голосов. Речь ее приняли хорошо, особенно шуточное обещание сделать своим приоритетом изменение формулировки «три ноги на полу» на «две ноги на полу».
Когда собрание закончилось, Прин схватила Мэгги за руку и потащила за собой из зала, не обращая внимания на тех, кто подошел поздравить новоизбранного президента.
— Сегодня особенный день. Давай поднимемся на башню.
— Разве она не закрывается после четырех? — удивилась Мэгги.
Возвышающаяся над главным административным корпусом готическая башня была видна на расстоянии нескольких миль от колледжа и доминировала над окружающим кампус преимущественно равнинным пейзажем. Студентам разрешалось подниматься на нее только парами, с десяти до четырех часов дня, за исключением воскресенья. На верхний этаж шел лифт, а за массивной дверью, вызывавшей смутные ассоциации со средневековым поместьем, находилась короткая винтовая лестница, заканчивавшаяся еще одной дверью, за которой и располагалась небольшая обзорная площадка с прекрасным видом на окрестности. Далеко, на горизонте, виднелся Бостон, Город на Холме, на другой стороне — далекие горы, а между ними крохотный городок Южный Пелэм.
— Я знаю, где прячут ключ — этот секрет передается от матери к дочери из поколения в поколение. По крайней мере моя его передала. Раньше, еще до того, как студенткам разрешили курить в кампусе, она с подругами забиралась наверх, дабы предаться запретному влечению. Ну же, идем!
Мэгги ничего не оставалось, как последовать за ней — сначала неохотно, поскольку ее всегда пугала высота, потом, поддавшись настроению Прин, с нарастающим нетерпением. Все страхи и сомнения улетучились с последним шагом. Охваченная восторгом, она закружилась, совсем как недавно в комнате, но уже не рассмеялась, а торжественно произнесла:
— Мы как будто на крыше мира.
— Нет, — поправила Прин. — Без как. Мы и есть на крыше мира.
