С. Птаха. - Городская магия
— Как здорово, — Кастаньеда зачарованно смотрел на Ала, — я теперь смогу внучатам рассказать — вот, детки пил водку по молодости с настоящим испанским грандом! И ты что так папе-герцогу так прямо и выкатил — хочу танцевать на Бродвее?
— У тебя такой пожилой папа, — удивился Сергеич, как всегда, предварительно заглянув внутрь себя.
— Стульев в жилище Монакова не было. Поэтому Головатин просто снял ботинки и сел на уголке кровати, сложив ноги по-турецки, или как называют это в йоге «в лотос». Отрешенный и внутренне сосредоточенный он казался полной противоположностью Алу, с его тайными порочными страстями и наследной голубой кровью.
— Это дедушка. Мы просим совета в таких решениях у дедушки — он глава рода, Дон Алонсо человек традиционных взглядов, можно сказать консервативных. Он рекомендовал мне работать в международных гуманитарных миссиях, счел, что это дисциплинирует не меньше армии, и в то же время не противоречит вековым традициям семьи.
Не желая портить декадентской завершенности, которую являла собой пара на кровати, Сан Саныч расположился на одной из упаковок с гипсокатроном, столкнув с неё большую катушку широкого желтого скотча, и углубился в изучение похождений Ростиславского, изложенных в папке с завязками. Ал ловко подобрал катушку и стал разглядывать. Прокопеня понял, что полного доверия к Костаньеде здесь нет — ведь ему так и не рассказали о той ужасающей ночи с мумией, упакованной в очень похожий, а может быть, именно этот самый скотч.
Игорь Николаевич оглядел комнату в поисках места для своего усталого тела и решил присесть на подоконник, и, конечно же, шлепнулся прямо на дистанционный пульт от видео. От резко наполнившего комнату голоса Высотского все вздрогнули. Покойный Монаков всерьез работал над своим имиджем «морального наследника Жиглова» и оставил пленку с фильмом «Место встречи изменить нельзя» выключенной где-то на середине. Ал сел на кровати и вглядываясь в экран промурлыкал:
— Я обожаю русское кино. Оно полно скрытых намеков и тайн. А это просто культовый фильм! Шарапов встречается с девушкой, но живет с Жигловым, которого сам пригласил. Это так тонко — ведь действие происходит среди тоталитаризма и всеобщей слежки. А так называемый «детский кинематограф» середины семидесятых! Предвосхитивший готику и всеобщее увлечение ванилью черный юмор в «Приключениях Буратино», или этот инфернальный Худой Волк в легенде «Про Красную Шапочку» — я всегда смотрю их в подлинном варианте с русским текстом одна фраза «настоящий волк должен быть голодным» чего стоит!
По мере монолога Ала его слушатели, начали сдержано хихикать, а потом и откровенно расхохотались.
— Ты ещё эпическую сказку «Мальчиш-Кибельчиш» прочитай, только памперсы надеть не забудь! Это просто гимн мизантропии — маленький мальчик скончался под пытками ради торжества философской идеи, — заливался звонким смехом Сергеич.
— Вероятно, принадлежит перу Виктора Пелевина? Я стараюсь следить за его творчеством, но с этим произведением не знаком…
— Познакомишься, Гайдар написал, — утешил Ала Игорь Николаевич, утирая выступившие от неумеренного хохота слезы.
* * *Дело так и не нашлось, хотя поиски продолжались весь остаток ночи. Единственным свидетельством прошлой бурной жизни Монакова, доступным для изучения, был старый армейский альбом с фотографиями. Подобные сборники народного творчества принято называть «дембильскими» — сентиментальный Костя берег его как память о юных годах, но предоставил реликвию Алу, на которого в предвыборной гонке были возложены функции имиджмекера, для изготовления телевизионного ролика о достойной биографии потенциального депутата. Ал предусмотрительно прихватил этот раритет с собой.
Зато они нашли роскошную кофеварку Бош. К счастью, пачка кофейных зерен тоже была обнаружена, и теперь все участники импровизированного расследования наслаждались бодрящей ароматной жидкостью из одноразовых стаканчиков единственной имевшейся в доме посуды — рассматривали фотографии, документы и обменивались мнениями.
— Поразмышляем — по какой причине Доктору могли вручить эту высоко конфиденциальную папочку, — Кастаньеда только что завершил ознакомление с нелегкой судьбой многоликого разведчика, и теперь тоже находился в полном недоумении.
Сергеич закурил очередную сигарету, пошарил по столу и разыскал среди бумаг ту самую фотографию Монакова, Звягина и барышни:
— Вот она! Помните, что на ней написано? — обратился он к немногочисленной аудитории с видом настоящего лектора, гордо подняв снимок до уровня глаз.
— «Монаков — возврат» — вяло процитировал Игорь Николаевич, не улавливая никакой логической связи между происшествиями в офисе бабушки Дарьи, прочими мрачными событиями последних суток и этой загадочной надписью.
Сергеич грустно вздохнул, посмотрел на своих безнадежных слушателей и продолжил:
— Написано — «Костику от Ростика, 1985 г.» Эта надпись — аутентичная, а про возврат сделана уже недавно, гелевой ручкой. Кто у нас Костик?
— Монаков, — уверенно ответил Сан Саныч.
— А Ростик? — Сергеич с видом победителя взял в руки пресловутую папку и зачитал «Ростиславцев Николай Эдуардович, дата рождения — 23 ноября 1957 года, место рождения город Москва». Вот это и есть Ростик.
— И какое отношение имеет это загадочный Ростик к фотографии? — способности Прокопени к дедукции в последние несколько напряженных часов явно ослабли…
— Да самое прямое — ботва наш Звягин — не смог мальчика от девочки отличить, да и ты Доктор видать не корнеплод, — сказал Головатин с нотками превосходства в голосе, а дотошный Ал процитировал ещё один документ:
— Ростиславцев стал дамой в 1983 году, если верить этому документу. Такого рода операция в СССР тех лет — экзотика, странно — он ведь он мог и в Таиланде или Голландии её сделать с куда меньшим риском — если ему так сильно хотелось. В его психологическом портрете, где речь идет о смене пола, даже слово «настаивает» подчеркнуто два раза…
Костаньеда продолжил размышлять с учетом новых фактов:
— Поэтому он видимо и лечился время от времени… Например в некоем женском санатории, о котором так любил красочно рассказывать Монаков, там познакомился с Монаковым и Звягиным, тогда ещё друзьями-товарищами. Вот и сфотографировались. Но любимец дам, Монаков, уже был человеком женатым. Он, наверное, ещё перед армией женился. Вот в альбоме фотка как его супруга навещает — написано «Муж и жена одна сатана»…
— Дай посмотреть — попросил не изведавший радостей армейской жизни Сергеич.
Кастаньеда передал ему альбом, их которого вывалилось ещё несколько фотографий — они были просто вложены. Одна из них привела Сан Саныча в полный восторг:
— Смотрите — а Звягин с Монаковым крепко дружили — прямо два бойца! Костик у Митры даже был дружком на свадьбе.
Действительно, на одной из фотографий Монаков, с неестественно серьезным лицом, перевязанный длинной красной лентой с золотой надписью «Почетный свидетель» облокачивался на плечо сидящего Звягина, одетого, как и подобает жениху образца 1985 года, в светлый костюм. Невеста же была одета менее стандартно — в изящное белое платьице с коротенькой юбочкой, выгодно подчеркивавшей её бесконечно длинные, как у фотомодели ноги. Она нюхала огромный роскошный букет их белых роз и лилий, и её лица почти не было видно. Художественную композицию на снимке завершали невзрачная и грустная почетная свидетельница, в которой Игорь Николаевич не без злорадства признал Ингу Юрьевну, и плакат на стене — «Безалкогольная свадьба — 1985».
— То есть, Звягин женился как раз в 1985 году. А расстались они с супругой через несколько лет, — опять же основываясь на сплетнях, ведь официально разведены они не были. Он оформил развод, только когда на Лике жениться затеял. Но, его первая супруга однозначно уехала из города через несколько лет после их свадьбы. Наш криминалист сегодня говорил, что куда-то в Европу… подвел итоги Сан Саныч.
— В Германию, а затем в Аргентину, — уточнил Ал.
— О — сейчас мы их сравним — тетку на «Монаков — возврат» и жену № 1 Звягина, — азартно продолжал Прокопеня, и тут же продолжил с некоторым разочарованием, — Однозначно их идентифицировать нельзя по этим снимкам — на свадебной лица практически не видно — можно только говорить, что имеется общее типологическое сходство.
— Мы не эксперты, и беседа наша не официальная, — напомнил Кастаньеда протокольным голосом, — того, что дама на обоих снимках сознательно прячет лицо, для нас вполне достаточно, что бы считать — это одна и та же особь. Посмотреть бы ещё на этого Ростиславцева…
Теперь высокий уровень дедукции проявил уже Ал:
— Посмотри, — он протянул Сергеичу и остальным открытый альбом Монакова. На одной из фотографий с надписью «Привал» сам молодой Монаков, в старомодной десантной форме, мирно курил, совершенно не по уставу облокотившись на черную машину «Чайка», номера которой состояли из сплошных нулей. Рядом с ним курил высокий стройный молодой человек с надменно поднятыми бровями, густыми темными волосами, облаченный в форму капитана. Оба выглядели мрачновато сосредоточенными.
