Алекс Норк - Ноль часов по московскому времени. Новелла III
Бежать!
Взять стакан, на нем отпечатки пальцев…
— Я заезжал в переулок, а он выезжал. Увидели друг друга. Показывает мне разворачиваться, ехать за ним. По выражению лица понимаю — что-то серьезное очень произошло. Отъехали на километр, он мне всё рассказал. Был в полной панике. Решил, что шефа застрелили. А повесить могут всё на него — хотя стакан унес, но с обеих сторон на дверных ручках его отпечатки, возможно, еще где-нибудь — не помнит толком, касался ли бутылки или в стакане вода была.
— Вы полностью ему поверили?
— Да. Так не сыграешь. Он по натуре, по манере поведения вообще не импровизатор. Георгий у нас артистическая натура.
Добавка про компаньона показалась мне неслучайной.
— А ваш коллега сразу решил уехать в Киев?
— Сразу. У него там друзья обеспечат алиби, а я чтобы с его женой насчет записки договорился. И что мне делать?.. Решил, лучше срочно домой. Я, кстати, уверен был, что жена с внучкой дома, им билеты случайно достались — соседка предложила, у сына ее температура вдруг поднялась.
— В котором часу попали домой?
— Помню, без двадцати девять.
— А там в Жуковке оказались?
— В самом начале девятого.
— Сообщите своему коллеге в Киев, чтобы спокойно возвращался. Нам потребуется и от него свидетельское показание. Отпечатки, кстати сказать, его нигде не обнаружены.
— Ручки, — пояснил Леша, — за два дня были захватаны, их и проверять не было смысла.
— Дим, а что если это заранее отработанный колоссальный обман? Не допускаешь?
— Там был «третий момент», вспомнил? Мы козлы оба — упустили простенькую деталь: почему тот, кто планировал похищение денег, был уверен, что в доме, кроме хозяина, не будет больше никого?
Лешка замер… рот приоткрылся, взгляд ушел в никуда…
— Блин!.. Как же так, а?
— Давай не расстраиваться, а подбивать бабки с учетом всего известного.
Пришлось прерваться на телефонный звонок.
Алексей, взяв трубку, показал, что это меня.
Звонили «химики», я не сразу врубился — потому что уже очень много факторов и некоторые выпадают.
Но через несколько секунд понял «про что».
Сообщили: тонкий клейкий слой обнаружен на всех кнопках панели.
Я, на вопросительный взгляд Алексея, озвучил этот факт, и он сразу отъехал в сторону.
— Смотри, Дим, как раз эти двое и могли знать, что в доме никого не будет. Во-первых, трудно поверить, что ни один ни другой не знали об отказе Георгия участвовать в вечеринке. И этот бухгалтер сегодня опять стрелки на него перевел, заметил?
— Да, заметил.
— Во-вторых, пасынок, который среди них обретался, мог тоже сказать, что вечером у него другое мероприятие. А дальше самое главное: Алла должна была попасть к визажисту на шесть, то есть дома могла легко быть к восьми — именно тогда-когда. Поэтому ее сдвинули.
— Хочешь сказать, барышня, которая врезалась вне очереди в это время, подстава?
— А что, трудно им было кого-то подобрать?
— Не трудно, но… обрати внимание, всё сказанное можно переложить с них на Георгия — сказал, что не поедет, а в последний момент поехал, дальше — по твоему сценарию. А они говорят правду — приехали, когда был уже труп.
Лешка задумался, и в этой задумчивости пошел в туалет наполнять водой кипятильник.
Снова мне внутри некомфортно… от неспособности что-то понять, мозг нащупывает это «что-то», а оно ускользает, и просто на физическом плане ощущается противное это выскальзывание — вот опять… «клейкий слой на всех кнопках панели» — нет, про другое, но про что?.. Лешка говорил — «от пальца, запачканного клеем», но тогда были бы только кнопки шифра… не о том — лезет в голову постороннее вместо нужного… девица, надо получить от визажиста ее описание, и может быть, что-то она о себе говорила… надо, но выскальзывает совсем не это…
Чаю спокойно попить, расслабить голову… Леша с водой явился.
— Дим! А Аллу в любом случае теперь можно отбросить. В восемь ее еще не могло быть дома. Если они правду говорят, был кто-то еще, если сами преступники — тем более не она.
— Стоп! — поймал это скользкое.
— Что опять?
— Ерундой мы с тобой занимаемся — в абстракции забрались.
— В смысле?
— Правду они говорят. Ну, посуди: два умных человека разрабатывают такой вот план и не обеспечивают себя правдоподобным алиби? Хуже того, один совершает нелепый маршбросок в Киев, другой даже с женой заранее не договорился. И в то же время, они обдумали и провернули такой хитрый фортель с девчонкой. Ну, не сочетается.
Алексей хочет что-то сказать, но мешает звонок телефона.
Он опять показывает, что это меня.
Голос показался знакомым…
— Спасибо, Георгий, вас тоже поздравляю с Новым годом.
Леша нарочито поднимает вверх брови.
А я слышу вопрос — можно ли сообщить некоторую информацию по телефону или надо обязательно приезжать к нам на Петровку?
Добавляет, что она не касается третьих лиц.
Отвечаю — да, можно.
Дальше следует такая история.
Конечно, он сделал глупость, не сказав об этом сразу, но напрягли мои слова о пропаже портсигара Фаберже. Он собирает кое-что из Фаберже, а именно — каменные фигурки зверей, ему достались несколько еще от деда. Фигурок таких было много и, в том числе, много подделок, которые тоже представляют некоторый интерес. Регулярно он дает газетные объявления о покупке любых миниатюрных каменных фигурок, а люди связываются с ним по указанному домашнему телефону. Вот, за сутки до того события, то есть предыдущим вечером, ему позвонили по объявлению — хотят продать две фигурки, и по предварительному описанию они очень подходили под стиль Фаберже. Звонившая сообщила — у нее такие же три первые цифры телефона, значит, живут где-то поблизости, и сама сказала, что может подъехать к нему между половиной и восемью вечера.
Я уже догадался:
— И человек не появился.
— Нет.
— И потом не звонил.
— Совершенно верно.
— Вы можете представить номера газет с вашими объявлениями?
— Есть последний, и старых несколько есть.
— Завезите завтра, оставьте в пакете с моей фамилией на проходной.
— Могу сегодня.
— Не обязательно. Голос звонившей какого, примерно, возраста?
— Молодой совсем. Назвалась Галиной.
— А кто на фирме, и вообще из знакомых, знает о вашем коллекционировании?
— Ну, я никогда эту тему не озвучивал. Визажист, которого я рекомендовал Алле, тоже Фаберже коллекционирует — мы с ним и познакомились на этой почве. Он мог Алле обмолвится, она мужу…
— И про объявления он знал?
— Да, и сам тоже давал. Хотя по более широкому спектру изделий.
На какой-то момент я отключился, потому что стала складываться новая совсем комбинация.
На другом конце напомнили о себе покашливанием.
— Да-да, спасибо за информацию.
— Позвольте вопрос — есть шансы найти похищенные деньги?
Я с неожиданной для себя уверенностью ответил «есть».
Словно кто-то за меня произнес.
…Алексей отнесся к новому сообщению скептически:
— Тут одно другому не мешает, а, наоборот, помогает. Как раз хорошее прикрытие было у человека с этими объявлениями, даже не исключено, толкнуло к преступному замыслу — очень удобно потом сослаться на такую историю. — Он вдруг застыл от какого-то внутреннего удивления… — Слу-шай!
— Я весь.
— А если всего одно слово заменить? Вместо «знакомый» поставить «приятель»?
— Прости, не врубился.
— Я про визажиста. И если вообще это одна компания — Алла, Георгий и визажист?
— А какая здесь каждому из них выгода?
— Деньги. Этим двоим — деньги. А ей свобода и капиталы мужа. Вот некоторой их частью она и могла пожертвовать. Сколько ей лет — сорок пять? Вспоминаем народную мудрость: «Баба ягодка опять». А какая она из себя — мы видели. И очень я сомневаюсь, что она жила тихой семейной жизнью. К тому же, супруг — выпивоха, и блокировал ее мечту жить заграницей.
Красивая выходила картинка… и, на первый взгляд, вполне вероятная.
Но только на первый.
— Знаешь, старик, какая у меня возникла аналогия?
— Какая?
— Может быть, не самая подходящая, но вроде того, что у футбольной команды лишний вдруг игрок оказался, и прямо в нужный момент перед воротами.
— Что-то я не рублю твою аналогию.
— Предположение, что Алла и Георгий пошли на убийство, — уже очень крутое. А тут еще на это страшное дело соглашается третий, причем вполне преуспевающий человек. Как-то он здесь не клеится.
— Ха, а зачем раскрывать ему все намерения? Просто могли сказать — хотят увести кое-что у богатого мужа, а ему за это вещь Фаберже, или деньги, или и то и другое. А про смерть визажист мог вообще не узнать. Или, допустим, узнал, догадался — в чем он участвовал, ну и что, сиди теперь и молчи.
