Дэшил Хэммет - Рассказы
Из его слов я понял, что он хотел поручить мне Бойда, но поскольку Бонд уже вышел из игры, работы у Лендвича для меня не нашлось.
Лендвич встал и принес бутылку виски. Какое-то время мы еще беседовали о том о сем. Он не хотел показать, что желает поскорее избавиться от меня, а я тоже не спешил.
Несмотря на то, что разговор шел о всяких пустяках, мне все-таки удалось понять, что он всю жизнь промышлял мелким жульничеством, а в последнее время нашел более выгодный бизнес. Это подтверждало слова Пенни Траута, сказанные им Бобу Филу.
Потом я стал рассказывать о себе. Рассказывал намеками, недомолвками, делая многозначительные жесты. Короче говоря, дал ему понять, что за мной тоже водятся грешки, а в довершение всего намекнул, что в свое время был членом банды Джимми- Пистолета, которая сейчас почти в полном составе отбывает наказание в Уолл- Уолле.
Наконец Лендвич решил дать мне взаймы некоторую сумму, которая поможет мне встать на ноги и обрести уверенность. Я ответил, что мелочишка мне, конечно, не помешает, но хотелось бы найти какую-нибудь возможность подработать основательно.
Время шло, а мы так и не могли договориться до чего-нибудь определенного. Наконец мае надоело говорить обиняками, и я решительно сказал:
- Послушай, приятель, - говоря это, я внешне был совершенно спокоен. Мне кажется, ты здорово рисковал, ухлопав шустряка, которого я наколол.
Я хотел внести элемент оживления в нашу скучную беседу, и мне это удалось как нельзя лучше. Лицо его сразу же исказилось от ярости, а в следующее мгновение в руке блеснул кольт. Но я был начеку и сразу же выстрелил. Выстрел превзошел самые смелые мои ожидания: револьвер вылетел из его руки.
- Вот так-то будет лучше, - сказал я. - И не вздумай рыпнуться!
Лендвич сидел, потирая онемевшую от удара руку и с удивлением таращась на дымящуюся дыру в моем кармане. Я был ошарашен. Это и понятно, выбить выстрелом оружие из руки противника - очень эффектная вещь, и удается она крайне редко. Но, тем не менее, удается. Не очень опытный стрелок - а я именно таковым и являюсь - всегда стреляет лишь приблизительно в ту сторону, куда хочет попасть. Это получается автоматически. Раздумывать тут некогда. А если противник делает какое-либо подозрительное движение, то стреляешь обычно в том направлении, где это движение возникло. Когда Лендвич выхватил револьвер, я, естественно, выстрелил в сторону его оружия. Остальное сделала пуля. Но выглядело это, повторяю, очень эффектно.
Я погасил тлеющую ткань куртки и прошел к тому месту, куда отлетел револьвер.
- Нельзя играть с огнем, - назидательно сказал я. - Так и до беды недалеко.
Он презрительно скривил свой маленький ротик.
- Выходит, вы из легавых, - процедил он не то утвердительно, не то вопросительно, но тем не менее постарался вложить в свои слова все то презрение, которое питал к полицейским и частным детективам, а презрение, судя по всему, он питал к ним немалое.
Возможно, мне удалось бы его убедить в противном: что я не легавый, а действительно Шейн Вишер, за которого себя выдаю, но я не стал этого делать.
Поэтому я кивнул.
Он глубоко задумался, все еще потирая себе руку. Лицо его было совершенно бесстрастно, и лишь неестественно блестевшие глаза выдавали работу мысли.
Я продолжал молча сидеть и ждать результатов его раздумий. Конечно же, он пытался в первую очередь разгадать, какую роль я играю в этом деле. А поскольку я встретился на его пути только вчера, намекнув ему о слежке, то он, видимо, решил, что я ни о чем не знаю. Кроме того, что он прикончил Бойда. Видимо, он посчитал, что я не знаю даже о деле Эстепа, не говоря уже о других грехах, которые водились за ним.
- Вы не из полиции? - спросил он чуть ли не радостным тоном, тоном человека, который понял, что еще не все потеряно. Ему, может быть, еще удастся выкрутиться из неприятного положения.
Я рассудил, что правда мне не повредит, и сказал:
- Нет, не из полиции. Из Континентального агентства.
Он подвинулся ближе.
- Какую роль вы играете в этом деле?
Я снова решил сказать правду:
- Меня беспокоит судьба второй жены доктора Эстепа. Она не убивала своего супруга.
- И вы хотите добыть доказательства ее невиновности, чтобы она могла выйти на свободу?
- Да.
Он хотел придвинуть свой стул еще ближе к моему, но я сделал знак оставаться на месте.
- Каким образом вы собираетесь это сделать? - снова спросил он, и его голос стал еще тише и доверительней.
- Перед смертью доктор Эстеп написал письмо, - сказал я, - и я почти уверен, что оно содержит доказательство невиновности его второй жены.
- Ах, вот оно что! Ну, и что дальше?
- Дальше ничего. Неужели этого мало?
Он откинулся на спинку стула. Его глаза и рот снова уменьшились: видно, он опять задумался.
- А почему вас интересует человек, который умер вчера? - медленно спросил он.
- Дело не в этом человеке, дело в вас самом, - сказал я, не скрывая правды и на этот раз. - Ведь следил-то я за вами, а не за ним. Второй жене доктора Эстепа это, возможно, и не поможет непосредственно, но я знаю, что вы вместе с его первой женой затеяли какую-то опасную игру против нее. Из своего же опыта я знаю: что вредит одному - на пользу другому. Поэтому и решил, что если прижму вас немного, то это пойдет на пользу миссис Эстеп. Скажу откровенно, мне многое еще неясно; я бреду в потемках, но я всегда быстро иду вперед, как только завижу свет. И темнота вокруг меня рано или поздно рассеивается, уступая место солнечному дню. И одну из светящихся точек я уже узрел: я уже знаю, что произошло с Бондом и кто виноват в этом деле.
Глаза Лендвича снова широко раскрылись. Раскрылся и его рот - насколько вообще мог раскрыться такой маленький ротик.
- Ну, что ж, пусть будет так, - сказал он тихо. - Только имейте в виду, что дешево вы меня не купите. Тут нужно будет приложить много усилий...
- К чему вы клоните?
- Вы думаете, что меня будет просто обвинить в убийстве Джона Бойда? Ведь у вас нет никаких вещественных доказательств!
- Вот тут-то вы и ошибаетесь...
Но в глубине души я и сам был уверен, что он прав. Хотя бы потому, что ни я, ни Боб не были уверены, что человек, которого Лендвич вытаскивал из квартиры, был Бойд. Вернее, мы были уверены в этом, но поклясться в этом перед судом присяжных не смогли бы. Ведь если они проведут следственный эксперимент, то выяснят, что с такого расстояния в темную ночь мы не могли бы увидеть его лица. К тому же мы тогда посчитали, что Бонд был не мертв, а пьян. И лишь позднее, узнав о трупе, найденном в парке, мы поняли, что, когда Лендвич выводил его из дома, тот уже был мертв. Все это, конечно, мелочи, но частный детектив должен иметь безукоризненные доказательства.
- Вот тут-то вы и ошибаетесь, - повторил я вопреки своим размышлениям; - Если хотите знать, мы добыли против вас столько материала, что его хватит не только для того, чтобы засадить вас за решетку, но и в более тепленькое местечко. То же самое относится и к вашей сообщнице.
- Сообщнице? - протянул он не очень удивленно. - Вы, наверное, имеете в виду Эдну? И вы ее, наверное, уже взяли?
- Ты угадал!
Лендвич рассмеялся:
- Ну, ну, с богом! Только вряд ли вы узнаете от нее что-нибудь. Во-первых, потому что она сама мало что знает, а во-вторых... Да и вы сами, наверное, уже убедились, что ее не так-то легко расколоть. Поэтому предупреждаю заранее: не вкручивайте мне мозги, уверяя, что она все выболтала!
- Я этого и не собираюсь утверждать.
Несколько минут мы оба молчали, а потом он вдруг сказал:
- Я хочу сделать вам предложение... Хотите верьте, хотите нет, но письмо, которое доктор Эстеп написал перед смертью, было адресовано мне. И из него ясно видно, что он покончил жизнь самоубийством. - Лендвич сделал паузу и добавил: - Дайте мне возможность скрыться! Всего полчаса... а потом действуйте так, как сочтете нужным. Я же, со своей стороны, обещаю переслать вам это письмо...
- Вы способны выполнить такое обещание? - спросил я не без сарказма.
- Значит, вы мне не верите? Что ж, в таком случае мне придется поверить вам, - сказал он. - Я отдам письмо, если вы пообещаете, что ничего не предпримете в течение получаса!
- К чему мне давать такие обещания, - бросил я, - ведь я могу забрать и вас, и письмо в придачу!
- Не удастся! Неужели вы думаете, что я настолько глуп, чтобы хранить письмо в ненадежном месте?
Этого я, конечно, не думал, но тем не менее считал, что письмо найти можно. Нужно только хорошенько постараться.
- Чего мне с вами нянчиться? - буркнул я. - Ведь я и так загнал вас в угол. Могу обойтись и без обещаний.
- Ну, а если я скажу, что освободить миссис Эстеп можно только с моей помощью? Тогда вы согласитесь?
- Возможно... Только сначала я должен выслушать, что вы скажете.
- Хорошо. Я расскажу всю правду, но ее не доказать, если я сам не сознаюсь. Если вы сблефуете, то не удастся установить, что все было действительно так. А присяжные подумают, что пройдоха-детектив их морочит.
