Оксана Якубович - Крестовичок
Подруги набили рюкзак пустыми пластиковыми бутылками и отправились.
На середине перешейка, как обычно, остановились полюбоваться. Отсюда открывался вид сразу и на западную и на восточную стороны. Палаток лагеря видно не было, и остров казался совсем безлюдным, необитаемым. Трещали крыльями стрекозы, посвистывал ветер. По травяной шкуре острова катились серебристые волны. Трава стала уже совсем сухая, выцвела на солнце.
— Скоро осень, с ума сойти, — удивилась Варя.
— Ничего, у тебя еще целый месяц впереди. Это мне, сиротке, первого сентября в шко… — начала Маринка и запнулась, — Ого!
Она прикрыла глаза ладонью и присмотрелась.
— Ты только глянь! Во-он, на склоне.
Ближе к северным скалам в зелени мелькнуло красное.
— Небось, Макс пауков выслеживает. — сказала Варя.
— Это Джемайка — Не может быть. Она же водоплавающая, по горкам не лазит. А там и тропы-то нормальной нет.
Но Маринка упиралась на своем — А я тебе говорю — Джемайка! И насчет тропы — можно подумать, ты там ходила. Не знаешь, а говоришь.
Варя не стала спорить, островные тропинки Маринка и впрямь знала лучше. Она работала в лагере уже третий сезон и, вдобавок, обожала пешие прогулки. В отличие от Джемайки и от самой Вари.
Подруги еще подождали, но красное пятнышко больше не появилось.
— Ладно, пошли. Мы же договорились ее не подозревать, так и пускай бродит, где хочет, — сказала, наконец, Варя.
Они спустились к бухте, миновали песчаный пляж с лежбищем туристов и пошлепали вдоль моря.
Залив загибался крутой дугой, красные скалы выдвигались к воде, как контрфорсы, образуя уютные закутки. Неопытного человека так и тянуло поставить здесь палатку, вкушать уединение и покой. Вот только при первой же непогоде неосторожный романтик был бы смыт со всем скарбом — во время штормов волны дохлестывали до верха скал.
Берег был замусорен обломками древесины, раковинами, пустыми бутылками и прочей интересной чепухой, которую выносит море.
Маринка и Варя увлеклись, смотрели в основном себе под ноги и, обогнув очередную скалу, чуть не налетели на Влада.
Он брел навстречу, именно брел, а не шел, черпая сланцами гальку и шмотья сухих водорослей. Плечи понурены, взгляд телепается где-то в районе собственных коленей.
— Что с ним?
— Может, окликнем?
Обалдевшие подруги едва успели податься в стороны. Влад прошлепал меж ними, как танк, не дрогнув лицом. Он их попросту не заметил.
— Да…а.
— От обалдения даже забыла, куда мы шли. Видимо, придется опять менять версию, — вымолвила наконец Варя.
— Похоже. Хреновые мы детективы. — грустно согласилась Маринка, — Интересно, что это с Владом сегодня?
— По-моему, совесть.
— Чего? У Влада — совесть? Он же альфонс! То есть, тьфу, как его, Казанова!
— Ты уж разберись в показаниях — альфонс или Казанова. Они разные.
— Ладно, не цепляйся. Прекрасно ты поняла, о чем я.
Тут подруги добрались до родника. Запрыгали по камням вверх по расщелине, набрали воды в бутылки.
Потом Маринке захотелось искупаться, а Варя отказалась. Здесь было скверно заходить в воду — крупные склизкие камни так и норовили вывернуться из-под ног. Того и гляди грохнешься. Варя забралась в тенек, рядом с каскадом крохотных водопадов. Могучие листья великанского зонтичного растения были, как зеленая хижина.
Маринка уже плыла далеко.
Варя проводила глазами темную голову, лениво зевнула и увидела Наталью.
Та шла медленно, вальяжной расслабленной походкой, дивный пляжный халатик распахнут на высокой груди. На губах сытая улыбка.
— Забей на Влада, — сказала Варя, когда Маринка вернулась. — Он точно никого не убивал. Его Наталья сейчас соблазнила, и бедняжке не по-детски стыдно!
— Чего-чего?
— Я ее сейчас видела. Шла с той же стороны… Довольная, как… как удав, который проглотил слона.
— Какие все-таки мужики сволочи! — с глубоким чувством выпалила Маринка.
* * *Только на подходе к лагерю к подругам вернулась способность рассуждать.
— Если это не Влад, остаётся Костя. Почему мы про Костю всерьез не думали?
— Потому что Костя — жлоб. — отрубила Маринка, — и вообще — я поняла. Лучше поздно, чем никогда! Наталья, все-таки она!
— Но ее в лагере не было…
Варя запнулась.
— Вот именно!
И Маринка решительно тряхнула шевелюрой.
— Кто мешал ей подговорить Светку заранее? Она даже должна была так сделать! А они разговаривали, я сама видела!
— Не знаю. Ты же сама уверяла, что Наталья не при делах, кучу доводов привела и меня убедила. А теперь заново. Я знаю, почему ты на Наталью накинулась — из-за Влада. Тебе за Людмилу обидно, так?
— Ну, так, — нехотя согласилась Маринка.
— Плохо, что Джемайка не видела, кто гидрокостюм брал.
Вот если бы на нем отпечатки пальцев были. Мы бы у всех подозреваемых пальчики сняли — все бы сразу выяснилось, — вздохнула Варя, — и зачем этот костюм в воду окунали?
— Действительно, — фыркнула Маринка. — промашка вышла.
— Зря смеешься. Я, может, по уликам тоскую — ну хоть бы одну найти, как в приличных детективах положено. Всегда ведь находят! А мы… даже миску, и ту упустили.
— Знаю! Миска! Говоришь, улики не хватает? Так есть — миска!
Варя хлопала глазами.
— Не понимаешь? Да вот же!
Маринка ринулась в кухню, загрохотала, сметая посуду с полок.
— Вот! По форме похожая.
— И чего? Это ж не та. Та была красная.
— А мы ее покрасим.
— Чего?
— Того! Прикинь — что я придумала! Красим миску. И невзначай показываем подозреваемым! Как будто мы ее нашли! Круто?
— А если он, или она, знает, что миску найти нельзя?
— Ха. Ее либо спрятали, либо в море кинули, либо увезли в город — так? Значит, мы нашли или выловили! Или ее нам кто-то в городе передал — тот, кто все знает! А?
— Как-то неубедительно. Белыми нитками шито.
— Конечно, человек быстро сообразит, что миска не та. Но — он может себя на миг выдать! А мы — заметим и будем знать точно.
— Неплохо. А кому показывать?
— Всем. Косте, Джемайке, Наталье, и Владу — первому!
Варя так восхитилась идеей, что напрочь забыла первое правило детектива: провоцировать убийцу — смертельное занятие.
* * *Операцию «Миска» запланировали перед ужином, в самом начале сумерек.
— Чтобы вроде и видно — а не совсем, — сказала хитрая Маринка.
Акварель для дела не годилась, но Варя вспомнила, что на складе с июня валяется банка акриловой краски — во время детской спортивной смены ей метили полосу препятствий.
Красили в палатке, заодно перепачкав себя, марлевый полог и спальники. Зато миска получилась — как ягодка.
— Или как новенький бакен, — поправила Маринка.
Засунула улику в пластиковый пакет и выглянула наружу — не болтается ли кто поблизости?
Но лагерь был пуст, погода установилась до того жаркая, что народ днями пропадал на пляже.
Сначала проверили Джемайку — просто потому, что на глаза она попалась самая первая.
Завидев понурую фигурку с неизменной парой ласт в руке, Варя трусцой припустила навстречу и, будто нечаянно, споткнулась и шлепнулась. Миска красиво выкатилась из пакета Джемайке под ноги.
— Носитесь тут, — сказала Джемайка. Перешагнула и, не покосившись на Варю, пошлепала дальше. Шорк-шорк.
У Вари защемило сердце. Занятые расследованием, подруги мало обращали на дайв-инструктора внимание, а та за последние дни ужасно изменилась.
— Нет, не она. И давай не будем ее больше подозревать, ладно? Бедняжке и без того скверно. — сказала Варя.
И Маринка, что удивительно, не возразила.
— Конечно. Лучше Влада проверим — тоже мачо выискался!
Но внятных результатов проверка не дала. Подняв подкатившуюся к нему миску, Влад рассеянно покрутил ее и отнес на стол для грязной посуды. И даже не сделал Маринке замечание, зачем, мол, кухонным инвентарем разбрасывается.
— Это подозрительно, раньше он бы меня на месте живьем съел, — тут же заявила Маринка, — не упустил бы случая. Я его знаю!
Подловить по отдельности Костю и Наталью не получилось. Уже вечерело, свет уходил, надо было спешить.
Поэтому Варе пришлось споткнуться напротив «Все схвачено», где Наталья как раз покупала коктейли.
От дребезга миски Наталья нервно подпрыгнула, чуть не выронив свои банки.
Костя чертыхнулся и пнул посудину.
— Ой, извините! — пискнула Варя, поспешно запихивая ее обратно в пакет.
— Разве можно так падать! Вы не ушиблись, нет? — вмешался фотограф Макс, как обычно некстати проходивший мимо.
Он сделал попытку поддержать Варю под локоток, но та вывернулась и поспешила к столовой.
— Ну и чего мы достигли? — спросила Маринка, наблюдавшая за операцией издали.
