Владимир Безымянный - Очищение тьмой
- Ба! Неужто и твоим парням надо договариваться?
- Шутите, Павел Михайлович. Нет, конечно, некоторым уважением я там пользуюсь, но, пожалуй, мой рейтинг пониже вашего. Знаете, на "вазовском" центре даже из своих очередь, но ни разу мне не удавалось вперед милиции забежать. Да чего я болтаю - у вас же у самого "жигули".
- Информация у вас поставлена, Валерий Кузьмич.
- Да, есть маленько. В общем, выкатили меня парни из автобуса, ушли договариваться. Я специально сказал, чтобы не гнали - не похожу, так покатаюсь среди людей. Как раз возвращаются эти ваши - молодые, здоровые, на меня ноль внимания, и плевать им на то, что я их вижу насквозь Вот тут-то я и ошибся. Пригляделся - а у них на заднем сиденье в "жигулях" один типчик сидел - и обомлел. Этот Виктор у меня на вокзале на ступеньках пятаки косил. Такой себе крепенький мужичок, умело под дурака канал, и мастер был ногу выворачивать - прямо натуральный калека. Появился он неизвестно откуда месяца за два до того. Мне донесли, что поначалу он отказывался платить, я и подумал - может, и вправду дурак. Но тут я его увидел совсем другим - солидный, вальяжный, разъевшийся. Локоть в окно выставил, американской сигареткой попыхивает... А на руке - не поверите золотые часы с браслетом.
- Может быть, вы ошиблись?
- Я же сказал - на лица у меня абсолютная память. К тому же у него и приметная наколка на пальце, у этого Виктора.
- Какая?
- Как у всякого быдла: косой крест на безымянном пальце левой руки.
- У вас действительно память что надо, Валерий Кузьмич.
- Короче, когда парни вернулись к машине, заметили, что я на этого обозревшего попрошайку посматриваю. Близко я на коляске не подъезжал, но все же стоял и не так далеко, чтобы лиц не разглядеть. Один даже поморщился, но Виктор этот рукой махнул, засмеялся, и они успокоились. Он-таки, видно, имел на них влияние.
- Говоришь, Виктор? А возраст, приметы, откуда приехал?..
- Фамилию у нас не спрашивают. Я попробую что-нибудь узнать, но это сомнительно. Родом откуда-то из Сибири или с Урала, если не врет. Рост средний, возраст неопределенный - можно дать и сорок, и пятьдесят. Он же грязный явился - ни черта не разобрать. Где сейчас, не имею представления, а тогда жил где-то на окраине, по направлению к Матвеевке.
Это направление давно занимало Строкача. В пяти километрах от вокзала - уже за городской чертой - были обнаружены "жигули" Агеева. Там же находились и выходы из катакомб. Однако и в противоположном конце города, неподалеку от станции техобслуживания, располагались аналогичные колодцы и штольни, часть из которых давным-давно обрушилась, но некоторые были еще проходимы.
В последние месяцы Строкач не избежал контактов с автосервисом - его "жигули" старели и все чаще требовали ремонта, который обошелся бы ему куда дороже, если бы пронырливые слесаря не пронюхали о месте его работы. Каким образом - майор так и не установил, однако на его вопросы, пусть и совершенно невинные, доблестные воины автосервиса отвечали с показной готовностью.
Слесарь Чубук был громоздок и неуклюж, а роба его до такой степени промаслена, что превратилась в какой-то лоснящийся панцирь В чистом его никто не видел, поскольку то, во что он переодевался после смены, выглядело немногим лучше. Куда Чубук девал заработанное, не знал никто, а зашибал он побольше остальных - недаром к нему еще много лет назад прилипла кличка "Вымогатель". Если какой-то детали нельзя было найти нигде, то это вовсе не значило, что ее нет у Чубука. Оценивающе взглянув на клиента, слесарь заламывал такую цену, что многие только изумленно вертели головой. Однако - платили, куда денешься. Принимая купюры, Чубук смущенно улыбался: "Инфляция!"
Однажды он разъяснил Строкачу, что делит всех клиентов на выгодных и необходимых. По тому, как Чубук восторженно приветствовал майора, встретив его у проходной, можно было судить, к какой категории он его относит. Ему и раньше случалось бросать полуразобранный сверкающий "мерседес" и под возмущенные вопли хозяина отправиться менять на "жигулях" Строкача какую-нибудь пустяковую прокладочку.
Так и в этот раз - он бросился к майору едва ли не с распростертыми объятиями, хотя это был всего лишь ритуальный жест. Чубук был, вопреки обыкновению, в приличном костюме, однако на лбу у него красовался жирный мазок графитной смазки, а под глазом - небольшой кровоподтек.
- Павел Михайлович, какими судьбами!
Строкач не стал делать вид, что его интересуют дефицитные мелочи. Чубук, помимо основных занятий, был неистощимым кладезем всевозможной информации и сплетен, обладал приметливым глазом и бездонной памятью.
- Помню их, а как же! Клиенты как клиенты. Из милиции? А что мне эта вневедомственная охрана? В остальном - нормальные парни. Они часто вдвоем заезжали. Саша пижон, конечно, - то резину английскую ему достань, то руль итальянский... Повезло ему с машиной: черный салон, длинное крыло, пятиступенчатая коробка, двигатель на полтора литра... это пусть он кому-нибудь рассказывает, что в общей очереди такую машину получил.
- Не жалуете вы милицию, Чубук, - заметил майор.
- Это смотря какую. Да этого сержанта вневедомственной охраны может натянуть кто угодно. Таких машин на партию - раз, два и обчелся. Директорский фонд.
- Хорошо. А как насчет этого? - Строкач достал фотографию Кольцова.
По лицу Чубука промелькнула тревожная тень. Однако "Вымогатель" умел прятать свои чувства. Отрицательно покачав головой, он недоуменно воззрился на майора. Строкач слишком хорошо разбирался в людях, чтобы продолжать настаивать. Кроме того, выяснилось что нищего, с которым произошла стремительная метаморфоза, Чубук также не приметил.
Однако вокзальные побирушки с готовностью опознали таинственного "Виктора", дополнив фоторобот весьма живописными деталями. Все они в один голос утверждали, что в качестве нищего тот был на редкость убедителен, вызывая подлинное сострадание у прохожих.
С другой стороны, появление "Виктора"-босса в городе незамеченным остаться не могло. Финансовая элита - узкий круг, где все знают всех. Оперуполномоченные впустую рыскали по ресторанам и в "Бизнес-клубе", в среде картежников и крупных спекулянтов.
Но в том, что фотография Кольцова о чем-то говорила слесарю Чубуку, Строкач мог дать голову на отсечение.
В этот дом Строкач за последние дни зачастил. Отодвинув возникшего на пороге телохранителя, майор прошел знакомым коридором, неслышно приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться, и ступил на пружинящий ковер. В мягкости его движений проступало что-то зловещее.
Строкач пересек комнату и уселся напротив Сутина. Впервые он находился здесь не в качестве заинтересованного собеседника, а как представитель власти.
- Значит, продолжаем шутить, Валерий Кузьмич? Пусть, дескать, следователь помотается по ложному следу, а мы пока кое-какие делишки закончим. Знакомый номер, но хорош в теории. А в тюрьме, между прочим, сейчас ох как не сладко, не говоря уже о лагере. Вы, Сутин, какой предпочитаете: белозерский "Пятак" или Новосибирск? Других для инвалидов вроде нет.
- Но за что, Павел Михайлович?
Строкач глянул с презрением.
- Думаю, впрочем, долго маяться не придется. Свои же пришьют за "нескромность". Знаете, как бывает - то, се, глядишь, уже и слухи поползли...
- Но ведь я же честно помогаю!
- Помог волк кобыле!.. Ведь вы же знали, что Мерецков жив! - Строкач почти кричал.
- Но я же и не говорил, что он мертв! Напротив, я дал понять, что это не так.
- Хватит! Вы отлично знали, что Мерецков подсунул нам фальшивку. Татуировка была нанесена на кожу трупа.
- Павел Михайлович, да за кого вы меня в самом деле принимаете? Я и раньше был не больно важной птицей, а после этого случая мне и вовсе надеяться не на что! Вверх дорога закрыта. Неужели вы считаете, что Мерецков станет делиться со мной своими планами? Да ни в жизнь. Он парень практичный и сунуть нос в свои дела никому не позволяет. Даже за деньгами он обычно Грызина присылает. А тот - пришел, взял и был таков.
- Да уж, особь отборная. Давно у нас на примете. Хотя и вашим охранникам тоже палец в рот не клади.
- Боксеры. Туда-сюда, кулаками помахать... Ерунда. Вот Грызин... У меня после ваших вчерашних слов у самого сомнения. Как раз и срок подошел деньги наверх подавать.
- Какая разница? Даже если Мерецков и покойник, так что, уже и дань платить не придется? - ухватился Строкач за проскользнувший новый мотив.
- Нет, в "общак" долю поднимать так и так надо. Вопрос в том, кто будет им распоряжаться. Ясно, что не Грызин. Тому только жмуров делать можно доверить. А что вы думаете? - Сутин напыжился, распрямил спину. Как, по-вашему, лучше, чтобы блатными правил наркоман и убийца или несчастный инвалид, которому в этой жизни уже ничего не нужно?
- По-нашему и вовсе все эти "короли" в блатном мире ни к черту, возразил Строкач, зная, однако, что это не совсем так. - Вы, значит, подходите на роль "короля" лучше, чем прежний? Тогда, думаю, следует обсудить его достоинства и недостатки. Может быть, к чему-нибудь и придем к обоюдному удовольствию. Мне тоже кажется, что Мерецков зарвался.
