Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину
— Агнес приходилась Гордону и Генри сестрой?
— Да, у них в семье было две девочки и два парня. Генри и Гордон уже умерли. Агнес вела у Генри хозяйство, пока он был жив, а после его смерти перебралась к невестке в Трегеллес.
Эстер уже совершенно расслабилась. Внимательный слушатель для иной женщины лучше, чем таблетка успокоительного.
Уайклифф понял это и сделал деликатную паузу, прежде чем задал следующий вопрос:
— У Рулов водились деньги?
— Не то чтобы много. Их батюшка держал лавку в городке. Правда, после войны Генри стал неплохо зарабатывать на антиквариате.
— Куда же он дел заработанное?
— По-моему, он почти все промотал на игру, а что осталось, должна была получить Агнес. Она ведь ухаживала за ним без малого сорок лет. — Здесь она снова с подозрением посмотрела на сыщика. — Вы все-таки считаете, что ее убили! Иначе к чему эти вопросы?
Тон ее сделался обвиняющим.
— Да нет же, я сказал вам правду. Пока у меня совершенно нет оснований считать, что Агнес была убита.
Но Эстер это не убедило.
— Как бы то ни было, ко мне это не имеет ровным счетом никакого отношения. Хвала Господу, дела Рулов теперь меня совершенно не касаются.
— Что значит, теперь!
Она покраснела, но не сразу, а постепенно, залившись густым румянцем от шеи до бледных только что щек.
— Я раньше у них работала.
— До того как переехали сюда?
— Когда мне было пятнадцать лет. Тогда учиться в школе заканчивали в пятнадцать… По крайней мере, такие, как я.
— А потом Клемо вас удочерили?
— Вроде того.
— Рулы к вам плохо относились?
Она заерзала на месте.
— Они вообще странная семейка. Все слегка с приветом.
— Но ведь Элинор Клемо до замужества тоже носила фамилию Рул, верно?
Эстер искоса окинула его взглядом.
— PI она приняла меня в свою семью, за что я должна быть ей благодарна. На это вы намекаете? Но только можете мне поверить, она это сделала для собственной выгоды. Хотя что теперь говорить. Все в прошлом. Это мое личное дело. При мне оно и останется.
— Кто ваши настоящие родители?
Она лишь передернула тощими плечами и ничего не ответила.
— Вы переживаете из-за Хильды?
— Конечно, переживаю! Я растила ее с четырех лет, после смерти ее матушки.
— Как вы думаете, что могло с ней случиться?
Она молчала, но Уайклифф видел, как ее покрасневшие глаза наполнились слезами. Совсем охрипшим голосом она сказала:
— Я не знаю, что могло с ней случиться! Найдите ее поскорей, вот о чем я вас умоляю. Найдите! Лучше, конечно, живую. Но только найдите! Неизвестность хуже всего.
И после паузы добавила:
— А Рулов посадите под замок. Для их же блага.
— Что вы хотите этим сказать?
— Так… Как бы с ними чего не случилось без присмотра.
Глава пятая
— А что я могу поделать, Чарльз?! Нужно время, чтобы она оттаяла. Внешних повреждений на трупе как будто нет, но даже это нельзя пока в точности установить. Читал, как русские намучились, размораживая два тела, найденные в вечной мерзлоте?
— Меня интересуют не русские и не вечная мерзлота. Я хочу знать, от чего умерла эта женщина.
— Тогда, друг мой, придется тебе подождать. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я ее паяльной лампой обрабатывал? Нет, мне нужен неповрежденный материал. Мы ведь не знаем, насколько далеко зашел процесс разложения, пока не подействовала заморозка. Я не имею права рисковать дальнейшим распадом тканей из-за быстрого оттаивания только потому, что тебе невтерпеж, Чарльз.
Но напоследок он приберег обнадеживающие слова:
— Не переживай. Постараюсь кое-что выяснить для тебя завтра.
Вот и весь разговор с доктором Фрэнксом.
Почти сразу после патологоанатома позвонил Джон Скейлс.
— По поводу Иннеса, сэр. Он довольно хорошо известен в научных кругах как историк искусств, но в академическую элиту не входит. Получив диплом, он года три-четыре преподавал, но потом выбыл из-за свары за местечко на профессорском Олимпе. Зарабатывает теперь на жизнь тем, что пишет статьи в дорогие журналы да читает лекции всяким вечерникам и заочникам.
— Родители?
— У его отца процветающая фирма. Торгует восточным антиквариатом. Экспорт — импорт, но не брезгует и розницей. Живет в Сент-Джонс-Вуде. Имеет личный моторный катер. Ходят слухи, что по каким-то причинам Тристан был выставлен за порог родительского дома без гроша в кармане.
Дождь прекратился, выглянуло солнце. Расположенные террасами вдоль склонов холмов по обе стороны от гавани небольшие маленькие домики городка казались ослепительно яркими на фоне черноты уходящих дождевых туч. Часы на фанерной перегородке показывали пять минут четвертого пополудни.
Теперь к следственной группе присоединилась сержант Люси Лэйн. Она работала в полиции всего третий год, и лучшей оценкой ее талантам и энергии мог бы послужить тот факт, что Уайклифф встретил ее появление с радостью и даже, честно сказать, с облегчением. Ей не было еще и тридцати. Черноволосая, кареглазая, 90-60-90 — при таких внешних данных трудно было рассчитывать на спокойный прием со стороны коллег-мужчин. Конечно, килограммов десять лишнего веса или едва намечающиеся пушком над верхней губой усики могли бы со временем решить проблему сами собой, но пока ей приходилось затыкать рты недоброжелателям и пресекать назойливые ухаживания приставал служебным рвением и едким природным остроумием.
— Есть новости по поводу Рулов? — спросил Уайклифф.
— Они все еще дают показания в городском управлении. Кэрноу присматривает за ними.
— Брать под арест их пока не надо. Дождемся сначала выводов доктора Фрэнкса.
— Понимаю, — кивнул Керси. — Я уже звонил Джиму Николлзу. Их отпустят, предупредив, что они могут снова быть вызваны для допроса…
Он немного помялся, потом спросил:
— Вам не кажется, сэр, что мы. немного рискуем?
— Жизнь покажет. Выясни примерное время, когда их привезут домой. Мы оставим там на ночь своего человека. Какой-то одной точки, с которой можно было бы видеть все сразу, там не найти, так что ему придется проявить смекалку и перемещаться по мере необходимости. Только наблюдать. Ни во что не вмешиваться без моего разрешения по рации за исключением самых крайних случаев.
Керси занес указания в блокнот.
Люси Лэйн по своему обыкновению сразу попыталась увидеть общую картину расследования:
— Должны ли мы полагать, сэр, что между исчезновением девушки и старой леди в морозильнике есть некая связь?
Поразительна способность некоторых женщин задавать трудные вопросы!
Уайклифф рассеянно выстраивал шариковой ручкой в своем блокноте узор из точек. От прямого ответа он уклонился:
— В пятницу днем похоронили Элинор Клемо. По словам Рулов, ее сестра Агнес утром того же дня умерла от сердечного приступа. Утром в субботу Хильде Клемо — внучке Элинор и внучатой племяннице Агнес — сообщили, что она беременна. После этого она исчезает; в последний раз ее видели на пути домой через поля Рулов. И в довершение обнаруживаем в морозильнике труп Агнес.
Керси криво усмехнулся:
— Пожалуй, многовато для одной семьи за какие-нибудь двое суток.
— Напоминает сюжеты фильмов Бунюэля, — заметила Люси Лэйн.
Керси бросил на нее невозмутимый взгляд игрока в покер:
— А что за фильмы он снимает? Вестерны? Впрочем, нам важнее всего сейчас задаться вопросом, не замешаны ли во всем этом деньги.
— Верно, — согласился Уайклифф. — Помимо прочего, нам нужно будет выяснить и это.
Нахмуренное личико Люси Лэйн неизменно делало ее похожей на прилежную школьницу, в задумчивости грызущую кончик карандаша.
— Значит, в чисто практических целях мы должны исходить из того, что девушку убили?
Керси, больше всего ценивший в работе полиции старые добрые традиции, до сих пор не мог смириться с мыслью, что женщин теперь допускают к участию в расследованиях самых серьезных преступлений. Он охотно перепоручил бы им все штрафы за неправильную парковку, возню с трудными, но не склонными к буйству подростками, помощь жертвам изнасилований, связи с общественными организациями и еще многое другое, но всему же есть предел! И вот вам еще одно подтверждение его правоты.
— Не обнаружив трупа или хотя бы малейших доказательств того, что она мертва, не установив мотивов ее предполагаемого убийства, я даже по тактическим соображениям не могу заставить себя считать, что ее убили.
Уайклифф соединил точки в блокноте линиями и получил вполне сносное изображение птицы в полете.
— Думаю, не следует спешить с выводами, пока не собран достаточный материал. И все же мне трудно избавиться от самых дурных предчувствий по поводу участи этой девушки. Если она собиралась сбежать из дома, зачем ей понадобилось отправляться со своим парнем на морскую прогулку? Да и кто бежит из дома в джинсах и майчонке, не прихватив никакой другой одежды? И ведь после того, как Хильда сошла на берег в Хейзене, она пошла именно в сторону дома. Теперь нам это достоверно известно.
