Марина Серова - В объятиях бодигарда
Я повернулась, чтобы уйти, но он удержал меня за руку.
— Женя, погоди, я прошу тебя… Пожалуйста, — добавил он после секундной паузы. — Извини, я погорячился.
«Это уже лучше, дружок», — подумала я, высвобождая свою руку.
— Я бы могла подыскать тебе неплохого телохранителя-мужчину или даже двух, — сказала я.
— Не надо, — торопливо произнес он, — ты меня вполне устраиваешь.
— Две минуты назад ты думал по-другому.
— Я ошибался.
— Хорошо, я принимаю твои извинения, но хочу тебе кое-что пояснить, чтобы расставить все точки над "i".
— Я слушаю.
— Так вот, — я постаралась, чтобы мой голос не звучал слишком уж менторски, — охрана частных лиц, их имущества, а по совместительству и расследование разного рода преступлений — это моя работа, которая мне нравится и которую я делаю хорошо.
И если мне приходится время от времени ковыряться в «грязном белье» своих клиентов, делаю я это не потому, что мне этого хочется, а чтобы лучше выполнить свою работу. Я понятно выражаюсь?
— Вполне, — с готовностью ответил Олег.
— Теперь по поводу того, что оставила я тебя ночью в квартире одного. Твой отец сказал, что проникнуть сюда не так-то просто, и я полностью с ним согласилась, обратив внимание на замки и прочие меры безопасности, поэтому-то и бросила тебя на произвол судьбы, как ты выразился.
— Достаточно, — Лепилин поднял руки вверх и улыбнулся. — Сдаюсь.
— Тогда, может быть, предложишь мне кофе? — я улыбнулась в ответ.
— Так ты не бросишь меня?
— Если ты будешь хорошо себя вести.
Мир в «семье» был восстановлен, и я отправилась в ванную. Когда я вернулась, на сервировочном столике меня уже ждал завтрак.
— Как давно ты знаешь Вислову? — спросила я Олега, сделав несколько глотков апельсинового сока.
— Когда я пришел в офис — это было пару месяцев назад, — Катя уже там работала, но недолго, всего около месяца. Она мне сразу понравилась, — Олег несколько смутился, но продолжал:
— Я подвез ее несколько раз до дома. И… Мы.., стали встречаться.
— Ты знаешь, кто принимал ее на работу?
— Кажется, Автандил, — Лепилин наморщил лоб. — А что, это так уж важно?
— Сейчас важна каждая мелочь. Я не знаю, почему твой отец не поставил тебя в известность, но Катерина докладывала ему обо всем, чем занимается Варази. Одновременно она посвящала и Варази в планы твоего отца.
— Этого на может быть! — в порыве искреннего удивления воскликнул Олег, чуть не подавившись бутербродом с красной икрой и болгарским перцем.
— Может, — кивнула я, — только она докладывала Варази лишь то, что разрешал ей Валерий Николаевич. Варази думал, что она работает на него, и, похоже, приплачивал ей. Если он каким-то образом узнал, что она его водила за нос, то он вполне мог, мягко говоря, расстроиться и прикончить ее.
— Слушай, — схватил меня за локоть Лепилин, — а ведь Дил подвозил ее вчера после работы.
— Во сколько это было?
— Не помню точно, — напряг память Лепилин, — кажется, после шести вечера.
— Она что, с ним тоже спала?
— Нет, не думаю, — Олег налил мне из джезвы кофе, — клади сахар. Она не в его вкусе — слишком худая. Дилу нравятся женщины в теле.
— Понятно, — я сделала глоток кофе, вспоминая ночное родео на черных простынях, — а кто такая Эльза?
— А ты откуда ее знаешь? — удивился Олег.
— Знать — это часть моей профессии, — усмехнулась я. — Ты можешь пока не задавать мне лишних вопросов? Потом все объясню, — увидев, что он надулся, как ребенок, я успокоила его, — сейчас нет времени.
— Эльза Илюхина — владелица того самого ресторана «Русь», где мы с тобой вчера так неудачно пообедали. Кстати, это она предложила кандидатуру Висловой Автандилу.
— Вот как? — я на секунду задумалась. — А у Трехи там, значит, что-то вроде штаб-квартиры?
— Да, вроде того, — согласился Олег, — я поэтому и поехал туда вчера. Ну, ты уже это знаешь.
— А какие у тебя отношения с Купером?
Олег в который раз удивленно посмотрел на меня.
— А этого-то ты откуда знаешь?
— Я же тебя просила не задавать мне лишних вопросов. И потом, кто более или менее сведущий в криминальных делах Тарасова не знает Купера? Личность — известная. Просто я не предполагала, что мне придется вплотную им заниматься.
— У него какие-то дела с Трехой. По-моему, в последнее время отношения между ними слегка накалились… — Олег допил кофе и поставил чашку на столик. — Что-то они там не поделили между собой.
Я в их отношения особо не вникаю.
— Откуда Варази знает Купера?
— Мне кажется, что он знает всех «мафиози» нашего города, — невесело усмехнулся Олег.
— Меня интересует характер отношений Варази и Купера, — уточнила я.
— Купер женат на сестре Варази. Ну и, сама понимаешь, родственные отношения и все такое. Кажется, Варази с Купером неплохо ладят, и при случае Варази не упускает возможности этим козырнуть.
— И это играет не последнюю роль в том, что вы не можете надавить на Варази, чтобы он продал вам свой пакет акций?
— И это тоже…
— А что еще?
В этот момент запиликал «сотовый» Олега.
— Слушаю, — поднес он трубку к уху, — хорошо, сейчас выхожу.
Он спрятал антенну телефона и посмотрел на меня.
— Нам пора.
Я поправила наплечную кобуру и накинула пиджак.
— Я готова.
Через несколько минут мы уже мчались по направлению к офису Олега.
* * *В холле нас уже поджидал Автандил. Одет он был теперь так, как и подобает коммерческому директору: темные, идеально отглаженные брюки и белая, в тонкую бледно-голубую полоску, рубашка. Волосы — идеально уложены. Лицо Автандила поражало спокойным, я бы даже сказала, безучастным выражением.
Хотя при более внимательном взгляде в близко посаженных голубых глазах Варази можно было прочесть некоторую озабоченность. Несмотря на то, что выбрит он был безупречно, вид у него был несвежий — результат обильного возлияния, долгих занятий любовью и тревожных размышлений по поводу того, кто проник ночью в его жилище.
— Нада пагаварит, — направился он в кабинет следом за Лепилиным.
— Мне с тобой тоже, — резко сказал Олег. — Заходи.
На месте Катерины сидела другая девушка, шатенка лет двадцати пяти, с короткой, «под мальчика», стрижкой и с широко распахнутыми испуганными глазами. Кажется, все в офисе уже знали об исчезновении секретарши.
Мы зашли в кабинет Лепилина и расселись примерно так же, как и накануне.
— Ты вчера провожал Катерину? — Лепилин недоверчиво посмотрел на невозмутимого Автандила.
— Праважал, а щто? — равнодушным голосом ответил тот и полез в карман за сигаретами.
— Она пропала, вот что, — он вперил в коммерческого директора пронзительный взгляд, — и сдается мне, что ты знаешь, что с ней.
— Щто ты сказал? — Автандил забыл про сигареты и вскочил с кресла.
Глаза у него горели хищным огнем. Намерения Автандила были явно агрессивными. Пришлось преградить ему «доступ к телу» моего подопечного.
Но Автандил, вероятно, забыл, что я профессионал высокого класса, и попытался отстранить меня рукой.
— Атайды, женщына, — со злобой прошипел он и бросился к Лепилину.
Поймав его за пальцы правой руки, которой он меня отталкивал, я сильно сжала их. Вытянув руку вверх и развернувшись к нему спиной, подставила свое плечо под его локоть. После этого мне осталось только слегка надавить сверху на его кисть. Автандил поднялся на носочки, не в силах перенести боль, и страшно завопил, пытаясь выдернуть руку.
— Вай, вай, вай, — заголосил он, пританцовывая на цыпочках, — болна, болна.
Я ослабила нажим и, не отпуская его пальцев, повернулась к нему лицом и легонько толкнула в кресло.
— Остынь, Автандил.
Он плюхнулся на сиденье и свирепо посмотрел на меня, потирая ноющие суставы. Но повторять своей попытки не стал.
— Так ты отвозил вчера Катерину, Автандил? — я взяла инициативу в свои руки.
— Атвазыл, и щто?
— Ты заходил к ней в квартиру?
— Нэт, нэ захадыл, — он тяжело дышал, шумно втягивая воздух через широкие ноздри.
— Во сколько это было?
— Мы выехалы в седмом часу. Ездю я быстра, значит, полседмова были у Катарины.
— А куда ты потом поехал? — спросила я Варази, который, кидая на меня исподлобья недоброжелательно-опасливые взгляды, продолжал демонстративно потирать свои многострадальные пальцы.
— Дамой, канэшна, — ответил он с вызовом и смерил меня коротким пренебрежительным взглядом.
— В «Русь» случайно не заезжал по дороге? — с едва заметной иронией спросила я.
Варази удивленно, почти растерянно посмотрел на меня, потом на Лепилина. Странная реакция — я считала его «пуленепробиваемым».
— Зачэм мнэ туда эхат?
В его сузившихся от еле сдерживаемой злобы глазах теперь горело искреннее возмущение.
