Марк Ланской - Незримый фронт
Вера Сергеевна пригубила бокал вина. Герта маленькими глотками пила коньяк.
За столом было весело. Филиппов успел рассказать смешной анекдот и покорить Герту тонким комплиментом. Вера Сергеевна мило смеялась и заинтересованно поглядывала на Жоржа.
Спотыкающимся языком Жорж спросил:
— Вы, извиняюсь, не приезжие?
— Угадали. Геологи. Только что из экспедиции. Приехали с отчетом, а заодно — спустить немного завалявшихся денег.
— Хо! И у нас друг геолог. Вы, извиняюсь, не с Кольского полуострова?
— Точно!
— Может быть, вы его встречали?
— Кого?
— Нашего друга…
В зале погасли люстры. Из разных углов потянулись цветные лучи прожекторов. Зазвучал медленный вальс.
— Позвольте пригласить вашу даму, — обратился Филиппов к Жоржу по всем правилам танцевального этикета.
— Пожа! — обрадовался Жорж. — А я ангажирую на заходик Веру Сергеевну.
С маленькой эстрады донесся вкрадчивый, усиленный репродуктором голос певца.
Есть город, который я вижу во сне,
О, если б вы знали, как дорог
У Черного моря явившийся мне
Цветущий в акациях город…
Филиппову не раз доводилось вступать в схватки с громилами. Он выбивал у них из рук ножи и валил их с ног приемами самбо. Но обнимать преступника ему еще не приходилось. Никто в огромном зале, да и сам Юрий не подозревал, что костлявая, цепкая рука, лежавшая на его плече, раздробила голову старой женщине в доме на Мойке.
Юру смущало другое. Его партнерша танцевала совершенно непристойно. Время от времени она в такт музыке судорожно взбрыкивала и передергивалась всей спиной, изображая приступ сладострастия. Это обезьянье «па», завезенное из каких-то заморских кабаков, привлекало внимание окружающих и вызывало недвусмысленные смешки. Юрий готов был позорно бежать с поля боя, но собрался с духом и сказал:
— Вы чудесно танцуете.
— Стиль «вампир» — остров Мартиника.
— Весело проводите время?
— Хо! Взасос. Компашка подобралась — шик-модерн!
Герта снова передернулась.
— У геологов много валюты? — спросила она и, многозначительно посмотрев на Юрия, объяснила: — Денег, я имею в виду.
— Зарабатываем.
— Можем помочь развлечься.
— Буду очень благодарен. Я первый раз в Ленинграде… Вы только здесь бываете?
— Хо! «Астория», «Европа», — не вылазим. Владьку провожали — сварганили банкетулю на шестнадцать персон.
У Че-ерного моря-я…
Певец умолк и раскланялся. Все захлопали. Повторения требовал и Филиппов — медленный вальс оборвался слишком рано. Скрипачи снова подняли смычки.
Вера Сергеевна танцевала с Жоржем в стороне. Парикмахер, нетвердо державшийся на ногах, смотрел на нее покрасневшими глазами и уговаривал бросить геологию, Кольский полуостров и довериться ему — Жоржу. Вера Сергеевна загадочно улыбалась и с наивностью провинциалки расспрашивала его о Ленинграде, о вечеринках и выпивках.
К столу все вернулись еще более оживленные и сблизившиеся. Филиппов снова наполнил свой фужер водкой, помог Жоржу налить коньяку в провозгласил новый тост:
— За скорую встречу!
Жорж грузно покачивался на стуле и по очереди разглядывал своих соседей, будто видел их в первый раз. Филиппов, должно быть тоже охмелевший, отвернулся и что-то нашептывал на ухо Вере Сергеевне. Жорж повернулся к Герте, долго смотрел на нее и, наконец, узнав, погрозил ей пальцем.
— Главное — молчок! — громким шопотом напомнил он. — В случае чего — я тебя не знаю, ты меня не знаешь.
Филиппов подозвал метрдотеля и попросил счет. Жорж встрепенулся.
— Хо! Ты куда?
— Нам пора.
— А как же — встреча?
— Все будет в порядке. Телефон Герты Михайловны у меня записан. Встретимся обязательно в ближайшие дни.
Метрдотель подал счет. Водка в счете не значилась. За кипяченую воду в графине ресторан денег не брал.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На следующий день Соколов завершил свой очередной визит к Жоржу неожиданным приглашением.
— Ты сейчас домой, Жора? — спросил он у парикмахера, убиравшего инструменты.
— Да, кончил.
— Могу подвезти. Меня приятель на своей машине ждет. Если хочешь — прокатимся, погода отличная.
Жора не мог упустить случая «шикануть» на чужой машине. Он заторопился.
— Спасибо, Виктор Леонидович. Одну минутку.
Серая «Победа» полковника стояла у тротуара. Жестянку со служебным номером Соколов на всякий случай сменил на другую — с литерами «ЛЕ»: частная машина.
— Блеск! — сказал Жорж, откидываясь на спинку сиденья.
Соколов сел рядом и спросил:
— Тебе куда?
— На Садовую.
— Если не возражаешь, сделаем круг по набережной.
— Пожа! О чем говорить?!
Машина рванулась прямо по Невскому. Минут через пять она круто свернула под арку и остановилась у Главного штаба.
— Слезай, приехали, — каким-то необычным тоном сказал Соколов.
Парикмахер глянул в боковое стекло и увидел черную вывеску на гранитном цоколе: «Управление милиции».
2Наступила заключительная стадия расследования. Жорж, он же Георгий Скуляков, и Герта Гонтарь были арестованы в один и тот же час. На Кольский полуостров еще накануне вылетел Сурин. При обыске на квартире Скулякова были изъяты черное пальто и туфли с металлическими подковами на носках. На квартире Кастальского нашлись туфли, след которых полностью совпал со следами, оставленными на снегу в доме на Мойке. Во всех трех квартирах были найдены фотографии и письма, устанавливавшие тесную связь между членами шайки.
Озноб, охвативший Жоржа, как только он вступил на асфальт Дворцовой площади, усиливался с каждой минутой. Теперь Жорж сидел в кабинете Соколова и никак не мог совладать с дрожавшими ногами. Он с ужасом смотрел на своего постоянного клиента. Только что побритое Жориными руками лицо было таким же благодушно-спокойным, как и час назад. Но сейчас это спокойствие вызывало у Жоржа лютый, нестерпимый страх.
Соколов аккуратно и неторопливо разбирал какие-то бумаги, доставал из стола чистые бланки протокола, проверял, есть ли чернила в баллончике вечного пера.
Жорж не выдержал молчания. Заискивающе улыбаясь, он спросил:
— Что это значит, товарищ начальник? Тут какое-то недоразумение.
Соколов посмотрел на него с усмешкой.
— Брось, Жора. Ни к чему это. Давай, рассказывай.
— О чем вы говорите, товарищ начальник?
— Ну что ты в первом классе сидишь? Без наводящих вопросов не можешь? Рассказывай, как убивали старуху на Мойке.
— Какую старуху? Я ничего не знаю.
— И Кастальского не знаешь? И Герту Гонтарь не знаешь?
Соколов подвинул Жоржу несколько фотографий. Это были групповые снимки с нежными надписями на обороте.
— Это ошибка, это старые снимки. Я давно этих людей не видел.
Соколов позвонил по телефону:
— Юра, зайди.
Когда Жорж увидел статного «геолога», с которым лишь вчера сидел в ресторане, челюсть его отвисла и он стал сползать со стула.
Соколов подал ему воду и обратился к Филиппову.
— Этот гражданин утверждает, что он давным-давно не видел девушки по имени Герта Гонтарь. Что вы можете сказать по этому поводу?
Юрий сочувственно кивнул Жоржу.
— А как же он может говорить иначе? Ведь они еще вчера условились: «Главное — молчок! Ты меня не знаешь, я тебя не знаю». Верно, Жорж?
Парикмахер уже оправился.
— Это была случайная встреча.
— А «молчок» о чем?
— Не помню, был пьян.
— Ладно, — сказал Соколов, — не хочешь говорить, я сам тебе расскажу. Пришли вы на Мойку втроем: ты, Кастальский и Герта. Пришли в гости попрощаться перед отъездом Владика. Принесли торт. Сели пить чай. Ты сидел рядом с Бондаревой. Слева от тебя Герта. Дальше Кастальский. Ты отказался и от чая, и от торта. У Кастальского тоже пропал аппетит. Герта пила и ела. Потом стали прощаться. Бондарева пошла вперед открывать дверь. Ты набросился на нее сзади.
— Я не бил! Не я! Клянусь! Они валят на меня.
— Рассказывай.
Постепенно все, что оставалось неясным, прояснилось.
Их было четверо. Долго думали, как раздобыть деньги, чтобы «с шиком» проводить Кастальского. Квартиру на Мойке подсказал Владик. Он уверял, что одинокая Бондарева завалена ценными вещами, которые привозит ей сын. Решили идти втроем. Подругу Кастальского Маргариту Шелудяк оставили дома. Условились, что убивать будет Владик. Для этой цели он захватил из дому молоток и сунул его за пояс. Когда Бондарева пошла к дверям, у Кастальского рука не поднялась. Тогда Герта выхватила у него молоток. Старушка успела обернуться и воскликнула: «Детки, что вы делаете?» Но Герта уже наносила удар за ударом.
