Марина Серова - От судьбы не уйдешь
— Да-а-а… — протянула Лялька. — У нас тоже не густо… И вообще, словно на стену наталкиваешься… — Она хитро глянула на меня, подмигнула и выпалила: — А может, объединимся?
— Давай, — легко согласилась я, прекрасно понимая, что одной-то мне и не управиться. По крайней мере, без моральной поддержки. И я спросила Ляльку, получила ли она свидетельские показания Никеровой.
— Да, да, конечно. Только знаешь что?.. Все правильно, все сходится, как говорится, а ребеночек-то не наш… Боюсь, коллега, что этот номер не из нашей оперы… — Она вздохнула.
— Ну, Лялька, не томи! — взмолилась я.
— Похоже, Танюша, что твой парень прав. Старцева убили между половиной четвертого и половиной шестого утра. А, как его там, Борисов, что ли, — я кивнула, — был там, судя по всему, на час позже даже самой нижней «нормы». Мы, конечно, поговорим с ним, но то, что это не он…
— Ну и слава богу! — выдохнула я. В общем-то, Олег мне даже нравился. Да и убеждаться в своих подозрениях мне, как выяснилось, не очень-то и хотелось. Хотелось именно того, чтобы их опровергли.
Однако ж убийца по-прежнему где-то бродит. Мы сидели с Лялькой, глядя друг на друга. Молчание, повисшее в комнате, только усугубляло наше и без того мрачное настроение.
— Послушай, Ляль, — прервала я затянувшуюся паузу. — А что мы вообще имеем? Давай посмотрим… Может, «проговорив», мы на что-нибудь наткнемся? Объединим наши интеллекты и найдем какую-нибудь, хоть малюсенькую, зацепочку?
— Ну, по крайней мере, воссоздадим, так сказать, целостность картины. Ты начинай, а я, если что, дополню.
— Итак… — Я задумалась. — Начать, пожалуй, стоит с того, что с месяц назад дела в «Граале» не заладились. Опускаю «операцию „Поставщик“», да? — Лялька хмыкнула и кивнула. — Кстати, там действительно все так? Действительно ли этот «Корнфит» обанкротился и взятки гладки? — Лялька снова кивнула. — Значит, опускаем. Посмотрим на то, что стало происходить в «Граале». Оказываются наши ребятки в так называемом «черном списке»: оборудование стоит, рабочие в отгуле, убытки налицо, большие заказы потеряны. Начальники, как я понимаю, в истерике. Кстати, ты не в курсе, как у них сейчас обстоят дела со счетами?
— Ну, как тебе сказать? Думаю, что до банкротства «Граалю» — рукой подать. Но это еще не значит, что «Грааль» — банкрот. Личные счета у Лукашова, да и у Старцева не так чтобы уж очень велики, но, как говорится, на черный день хватит. Да и магазины худо-бедно, но прибыль-то приносят. Ребята вложили только свободные деньги. Хотя, конечно, им сейчас придется раскручиваться заново или найти продукцию под реализацию. Или залезть в свой карман и основательно урезать себя в статье «расходы» по большинству пунктов. Можно, конечно, еще и в долг взять.
— Ясно. Ладно, предоставим этот выбор господину Лукашову, кстати, он — особая статья. Но о нем — попозже. Вернемся к событиям, предшествующим кончине, хм-хм, Старцева.
Старцев, значит, занимается активными поисками новых поставщиков. Понятно. Нервничает, но все равно ищет. А вот в субботу случается знаменательнейшее событие. Два друга, Старцев и Лукашов, которые никогда, по свидетельствам, даже не прикрикнули друг на друга, тут ни с того ни с сего (что весьма подозрительно, следует заметить) ругаются так, что, как говорится, дым коромыслом. Причина, по словам единственной свидетельницы, секретарши, — деньги. Что за деньги, она, конечно, не знает.
Заканчивается наша маленькая драма тем, что оба начальника, взбешенные, разъезжаются в разные стороны. Прямо сцена из фильма. Один из них едет домой. А вот другой… Другой вечером приезжает на дачу к своему другу, дескать, помириться. В окружении его семьи ждет, но… Но Старцев в субботу на даче не появляется, телефон его в городе молчит, мобильник — тоже… Все делают вывод, что он, возможно, просто задержался, и ложатся спать. Ты, кстати, говорила с Соловьевыми?
— Да. Ничего, говорят, мы не видели и не слышали. Легли спать и всю ночь спали. Подозрительного — не заметили. Словом, все как всегда… Продолжай.
— Так. Ладно. Утром, значит, расстроенная вдова (уже!) будит друга, Лукашова то есть, и просит, чтобы он отвез ее в город, дескать, волнуется она очень. Старцев, мол, опять к телефону не подходит и на даче не появился. Лукашов везет ее в город, где на квартире у Старцева, при открытой двери, находит самого Старцева, сама знаешь в каком виде. Происходит это около восьми часов. А часом раньше к Старцеву заявляется Борисов, утверждает, что хотел, мол, отпуск попросить, тут он врет. Наверняка. Но, как бы там ни было, застает Борисов, по всей видимости, ту же самую картину, что и часом позже вдова и Лукашов. Правильно?
— Ну, в общем-то да. Я несколько дополню. Ничего, что могло бы навести на след убийцы, в квартире не найдено. Орудие преступления, равно как и отпечатки, — отсутствуют. Похоже, убийца протер все поверхности, однако он просто мог быть в перчатках. Дверь либо Старцев открыл сам, а это означает, что, по всей видимости, он знал своего убийцу, либо кто-то открыл ее при помощи дубликата, хотя хозяйка и утверждает, что ключи были только у нее и у мужа и в последнее время никуда не пропадали. Если первое — искать нужно среди знакомых, а получается, что Старцев был по натуре человек не слишком общительный, то есть круг его знакомых, то есть людей, с которыми он достаточно регулярно общался, — весьма узок. Мы их сейчас проверяем, но в основном они либо отсутствовали в городе в момент убийства, либо имеют алиби. Исключение из этого списка составляет вдова, — Ляля посмотрела на меня. — Да, да. Лукашов, возможно, Борисов, но маловероятно. Так что, сама понимаешь, не слишком густо.
— Да уж, — вздохнула я. — Кстати, о Лукашове. Откуда ты знаешь о ссоре Лукашова со Старцевым?
— От самого Лукашова, разумеется, — пожала плечами Лялька. — Ну, и от секретарши. От нее сначала.
— Вот-вот, — кивнула я головой. — Именно. От секретарши сначала. И мне вот Лукашов ничего не сказал о ссоре, хотя и помощь обещал, да и время для сообщения этой новости у него имелось. Словом, не находишь ли ты, что он, скажем так, несколько странно себя ведет? И вообще, вот уже два дня, как у меня возникло стойкое ощущение, что общаюсь я с не вполне нормальными людьми. Посуди сама: Борисов — скрывает, что был в то утро у Старцева, Лукашов — молчит о ссоре, Наташа… Она, ты знаешь, ведет себя либо как женщина с высокоразвитой интуицией, либо… Либо как человек, который опять-таки что-то скрывает. Да и сам Старцев… — Я недовольно поморщилась.
— Ты о его балладах? — усмехнулась Лялька.
— А о чем же еще? Не знаю, может, он так действительно со стрессом боролся, а может… Может, ему просто нравилось писать… Словом, все они какие-то странненькие, не находишь? Ведут себя так, словно у них у всех рыльце в пушку.
— Возможно, — легко согласилась Лялька. — Возможно, Таня, что ты и права, но… Но, может, их всех из себя вывела смерть близкого человека. Причем ты ведь и сама так считаешь, что смерть эта случилась весьма странным образом. Нужно найти мотив, а пока его нет…. Пока его нет, остается только одно — не пойман, как говорится, не вор. И что теперь делать?
— Может, мне удастся найти какой-то лаз к господину Лукашову, — вдруг сказала я. В голове у меня уже вызревал дерзкий план. В конце концов, господин хороший тоже принадлежал к числу мужчин. Могло и подействовать… Ну, почти на всех действовало, почему бы и не на него тоже? Если уж никаких улик, никаких зацепок, рискнем — попробуем… К тому же слишком уж подозрителен, на мой взгляд, был сам Лукашов. А уж его поведение и вовсе… Я задумалась, но Лялькин голос вернул меня к реальности:
— Эй, подруга… Ты чего? — Я посмотрела на Ляльку и улыбнулась, мол, здесь я, здесь. — Каким это образом ты собираешься «щупать» Лукашова, можно полюбопытствовать?
— Нет, — загадочно разулыбалась я. — Нельзя. У нас свои методы работы с молодежью…
Лялька рассмеялась, и я, совершенно неожиданно для себя самой, — тоже. Наверное, опять нервы. Пора, должно быть, мне к невропатологу… Или, как говаривала моя бабушка, царствие ей небесное, к психопатру… А может, и к тому, и к другому… Мы наконец отсмеялись. Потом я, утерев слезы, сказала уже спокойно:
— Главное, чтобы он оказался на месте…
— Кто? Лукашов?
— Конечно. — Я взяла в руки телефон, набрала его номер, раздались длинные гудки. Никого. Значит, он не дома. Я снова набрала номер, уже сотового. Ага, сработало.
— Да? — услышала я в трубке приятный мужской чуть вибрирующий голос.
— Господин Лукашов? — осведомилась я для порядку. — Это Татьяна Иванова.
— Ах, да… Я почему-то так и думал, что это вы… Вы хотите встретиться?
— Да, — несколько удивленно сказала я. — Если это возможно, конечно.
— Конечно, возможно. Если вас не смущает время, то меня тем более. — Я посмотрела на часы. Батеньки! А ведь уже девять часов вечера! Лукашов продолжил, видимо, не дождавшись ответа: — Так вас не смущает время?
