Светлана Бестужева-Лада - Оксюморон
Тем временем специалисты нашли на кухне «вещдоки» и зафиксировали по квартире отпечатки пальцев двух человек. Одни с ходу идентифицировали. Как пальчики Лилианы, про другие Стас с железной уверенностью сказал, что они принадлежат хозяину квартиры: насмотрелся он накануне на эти отпечатки. А больше никто в квартире, судя по всему, не появлялся, даже для того, чтобы сделать косметическую уборку.
— Возможно отравление, — сказал врач со «Скорой». — Точнее покажет вскрытие. Но на насильственное убийство не похоже.
— Самоубийство тоже отпадает, — сквозь зубы сказал Стас.
— Ограблением и не пахнет, — сказал один из членов следственной бригады. — Украшения на месте, в сумочке — кредитная карта, довольно приличная сумма наличных, документы. И даже свидетельство о покупке квартиры.
— Что-что? — недоуменно спросил Стас. — Какой квартиры?
— А вот этой самой, где мы находимся.
— Ничего не понимаю. Позвольте…
Стас взял из рук следователя внушительного вида бумагу, некоторое время изучал ее, потом сказал:
— Это свидетельство о праве собственности на жилище. Но должен быть еще и договор передачи. Без него свидетельство ничего не значит.
— Позвольте и мне, — вмешался комендант.
Он в свою очередь внимательно ознакомился с документом и сказал:
— Лично я о смене хозяина этой квартиры ничего не знаю. На память пока не жалуюсь, да и не все квартиры еще проданы. Договор передачи и свидетельство о праве собственности на господина Серебрякова видел своими глазами полгода тому назад.
— Фальшивка? — предположил его помощник.
— Может быть. Возможно, дама пыталась мошенническим путем завладеть квартирой и…
— Но это легко проверить, — примирительно сказал комендант. — Вот этот документ подготовлен фирмой «Гамелан». Там наверняка в курсе.
— Придется ехать туда, — тяжело вздохнул Стас. — Эх, Лялька, Лялька, как же ты так…
До него, кажется, сквозь первый оглушительный шок начали доходить реальные события, и ему не терпелось как можно скорее разобраться, отчего умерла его жена и что вообще происходит. Формальные процедуры ему уже отчаянно мешали, но обойти их он, естественно, не мог.
— Тело забираем в морг, — произнес один из врачей. — Кто-нибудь поедет с нами?
Он явно имел в виду Стаса, но тот лишь покачал головой:
— Мне важнее разобраться, что произошло и почему, чем участвовать в процессуальных действиях!
— Стас, — шепнула я, — не зарывайся. Тебя неправильно поймут.
Он отмахнулся от меня, как от осенней мухи, и повернулся к коменданту:
— Видеокамеры в гараже и в холле, разумеется, есть?
— Разумеется, — как бы даже обиженно отозвался комендант. — А что искать на записях?
— Её! — рявкнул Стас. — А главное, всех, кто заходил в дом, в холл после нее. И кто оттуда выходил. Примерное время смерти известно?
— Навскидку — между десятью часами вечера и полуночи. Вскрытие, возможно, определит точнее. Так мы поехали?
— Поезжайте, — разрешил глава следственной бригады, с интересом наблюдавший за Стасом. — А мы тут еще немного задержимся. С вами, господин подполковник.
Стас круто повернулся к нему на каблуках:
— Здесь мне делать нечего! Нужно ехать в риэлтерское агентство.
Мне это надоело и я довольно больно ущипнула его за руку. Ни следователи, ни комендант с его помощником, ни даже врачи «Скорой помощи» не могли видеть того, что видела я: растерянности, гнева и желания во что бы то ни стало, немедленно, сию секунду найти причину смерти жены. Мне было вполне понятно, отчего он так рвется немедленно поехать в фирму «Гамелан», выяснить там всю бюрократические нюансы.
А потом крепко напиться. Повторюсь, я сочувствовала ему всей душой, поэтому не хотела, чтобы за неадекватное поведение его определили в какую-нибудь камеру предварительного заключения. Пусть выяснит важные на данный момент вопросы, а потом я отвезу его домой (или к себе, не принципиально) и позабочусь о том, чтобы количество спиртного соответствовало качеству закуски.
Лялечку, конечно, жалко. Но не чрезмерно.
Как ни странно, на мой щипок Стас отреагировал правильно: перестал огрызаться и качать права, вежливо ответил на все заданные ему вопросы и после этого получил возможность отправиться по собственным делам.
— В «Гамелан»? — осведомилась я, когда мы спустились в подземный гараж.
— А где моя машина? — вопросом на вопрос ответил Стас.
— Около метро «Профсоюзная», возле «Тройки», — удовлетворила я его любопытство. — Давай сначала одно дело закончим, потом другим займемся.
— Ее убили, Маринка? — как-то жалобно спросил Стас, когда я уже выезжала с территории комплекса.
— По-моему, да, — честно ответила я. — Но если я тебе скажу, кто именно это сделал, ты мне все равно не поверишь.
— Почему?
— Потому что в эту версию поверить практически невозможно. Свидетелей-то нет. А мои ощущения или видения…
— Вот мои ощущения и, главное, видения, — задумчиво произнес Стас, — основаны на том, что при покупке квартиры нужно еще и нотариально заверенное согласие супруга покупателя на совершение сделки. А я такого согласия не давал, хуже того, у меня его никто не спрашивал и, следовательно, нотариально не заверял.
— Но если все это — липа, то из-за квартиры ее убить не могли.
— Не уверен.
В этот момент мобильник Стаса опять сообщил, что «служба и опасна, и трудна»
— Что? Не может этого быть! Опять Серебряков? Да что у него — по квартире в каждом районе, что ли? И чемоданы упакованные? Так распакуйте, обнюхайте там каждую щель! Чует мое сердце — именно там собака и зарыта, а, может, и не одна. Соседей допросите, кого сможете. Я сейчас смотаюсь по делам в агентство недвижимости, но все время на связи. А потом подскочу к вам. Да, точный адресочек-то скажите. Ага, понял. Давайте, ребята, работайте!
Он отключился и повернулся ко мне.
— Нашли ребята эту квартиру на Малой Никитской. Давным-давно приватизирована на имя этого самого Серебрякова, причем лет десять назад там еще его матушка была прописана, но, волею Божией, помре. Похоже, собирался Геннадий Анатольевич из страны сбежать, наверное, скоромно ему тут уже показалось. Или кусок хапнул такой, что боялся подавиться. Квартиру сдал в аренду на три года, начиная с завтрашнего дня…
— Кому?
— Проверяют, но, думаю, лица — или лицо — совершенно нейтральное, никаким боком к аферам нашего дорогого покойника не причастное. Загранпаспорт, билет до Лондона на вчерашний вечер, виза — все не по-детски. При таком раскладе Лялька ему, понятное дело, только мешала.
— Тогда зачем…?
— Фокусы с документами на квартиру?
— Ага.
— Ну, это надо знать Лялечку! На слово она никому никогда в жизни не верила, на все нужен был документ. Как ты думаешь, почему я на ней женился?
Опаньки! Вопрос, конечно, интересный…
— Отвечать нужно вежливо или искренне? — в свою очередь поинтересовалась я.
— Ладно, можешь не напрягаться. Ее больше всего волновало получение свидетельства о браке.
— Ну, и оформил бы на ксероксе, — пожала я плечами. — Не справился бы сам, попросил бы помочь специалистов.
— А свадебная церемония? А платье, черт его дери? А белый лимузин?
— Привет из Сосногорска! — усмехнулась я. — Можно было все это организовать и безо всякой бумажной волокиты. Ладно, закончили веселиться. Приехали.
Офис риэлтерской фирмы «Гамелан» располагался в тихом переулке в центре Москвы. Машин на стоянке было не слишком много, но достаточно для создания имиджа преуспевающей фирмы. И охранник при входе не показался мне декоративной фигурой: тут, судя по всему, было что охранять. Но удостоверение Стаса подействовало правильно и нас пропустили в святилище «Элитного Жилья».
