Александр Полюх - Голос Бога
Вернувшись из похода за водкой, настоятель храма еще на пороге своих владений услышал отзвуки бурной дискуссии. Вернее, голос блондинки Милы, весьма эмоционально излагавшей каноны Божественного Секса.
- Ну, что это значит, если ты зажат всяческими "измами", - горячо говорила женщина, не забывая, впрочем, строить глазки своей подружке. Запомни - Секс имеет Божественную Суть во всех его природных проявлениях!
- Как же фетишизм? - не сдавался неофит Василий.
- Опять "изм"! - бурно реагировала Мила. - Ты Мопассана читал?! Его рассказ "Волосы"?
- Кажется, да, - неуверенно промолвил отставной офицер. - Это исповедь фетишиста. Или я ошибаюсь?
- Ошибаешься! - немедленно ответила Мила. - Там описана боль неразделенного физического контакта, давшая начало новому проявлению Божественного секса - через духовную общность посредством зацепки материального характера.
- А мне больше нравиться рассказ Мопассана "Усы", - не к месту вставила Люда, в свою очередь, строя глазки Евгению, физиономия которого была украшена не только усами, но и бородой.
- Онанизм как высшая форма духовного секса, - с серьезным видом заявил уличный музыкант, пряча в бороде издевательскую ухмылку. - Сплошной неразделенный физический контакт, дающий начало Божественному Сексу через духовное общение без единой зацепки материального характера.
- Как же тогда быть с шаловливыми ручонками онанистов? - весело подхватил Василий неожиданный поворот дискуссии. - Выходит, это тоже деталь духовного мира?
- Для меня - да, - поспешил с ответом уличный лабух. - Этой деталью я музицирую, даю начало высшей форме духовности - искусству!
В этот момент хозяин квартиры вошел в комнату, где проходил сей теологический диспут, и с порога провозгласил:
- Не богохульствуйте, братие и сестры! Оставьте в покое духовное и займитесь лучше этой деталью физического мира.
С этими словами настоятель храма поставил на журнальный столик четыре бутылки водки, что было встречено приветственными возгласами присутствовавших. Лишь впавшая в полемический задор Мила презрительно пробормотала:
- Мужланы!
Спустя некоторое время с большой частью принесенной водки было покончено. Сергей вспомнил о главной задаче происходящего в его квартире и обратился к присутствующим:
- Утолив голод физический, приступим к духовным потребностям. Пора свершить обряд посвящения неофита.
- Я готов, - сказал отставной военный. Под винными парами убогий интерьер коммуналки-храма казался ему не таким уже удручающим, и даже неказистые дамы представлялись гораздо привлекательней в розовом алкогольном ореоле.
- Обряд посвящения проводят избранные самим неофитом прихожане храма, - продолжил между тем настоятель.
- В каком смысле? - не понял неофит.
- Ну, кому нравятся девочки, а кому и мальчики, - хихикнул Евгений, добавив на всякий случай: - Кстати, я вообще не прихожанин храма.
Василий оценивающе посмотрел на дам и решил:
- Хочу Милу, пусть она меня ведет по стезе духовного познания.
- Повинуюсь святому долгу перед божественным Сексом, - легко согласилась блондинка и предложила, лукаво улыбаясь: - Обряд посвящения может быть выполнен двумя прихожанками. Мною и Людой, например.
- Групповичок, - опять хихикнул уличный музыкант, не смущаясь осуждающего взгляда настоятеля храма.
- Нет уж, - покачал головой неофит. - Лучше в индивидуальном порядке.
- Как хочешь, - вздохнула Мила, встала из-за пиршественного стола, взяла за руку бывшего ракетчика и потянула за собой. - Пойдем, брат мой возлюбленный.
Выходя из комнаты, Василий услышал, как уличный музыкант весело осведомился:
- Людочка, а ты не занимаешься миссионерской деятельностью?
И немедленно получил ответ:
- Нальешь сто граммов, тогда займусь.
Мила привела своего подопечного в комнату, где она занималась лесбийскими забавами со своей подружкой. Она усадила Василия на кровать, бывшей единственной деталью меблировки этого помещения, включила стоявший на полу касетник и под эротичную музыку, сопровождаемую гортанными охами и ахами, начала исполнять нечто смахивающее на стриптиз. Отставной военный сидел на смятых простынях, с удивлением чувствуя, что алкогольный туман притупил его брезгливость и ему, в общем-то, нравятся хореографические потуги блондинки, освобождавшейся под музыку от одежды. "Вот так и захрюкаешь вскоре, и на четвереньки встанешь", - мелькнула в затуманенном сознании последняя трезвая мысль, которая была тут же с позором изгнана. Гулять так гулять!
Между тем Мила закончила свой сеанс стриптиза, и взору неофита предстала ее обвисшая грудь, именуемая знатоками-остроумцами - "уши спаниеля", довольно тощенькие и кривоватые ножки и иные малопрезентабельные женские прелести. Ситуацию несколько скрашивало отсутствие освещения в комнате. Его заменяли падающие из окна отсветы уличных фонарей. Пританцовывая на месте и тихонь ко мурлыкая себе под нос нечто напоминающее мелодию, лившуюся из динамиков кассетника, Мила принялась раздевать своего клиента. Делала она это весьма ловко и эротично. Видимо. Сказывалась большая практика. Василий решил закрыть глаза, расслабиться и получить удовольствие. Полностью освободив отставного военного от одежды, Мила начала медленно опускаться на колени, покрывая поцелуями грудь и живот партнера, одновременно скользя ладонями по его плечам и рукам. Это было приятно и очень возбуждало, тем более что глаза были закрыты. Продвигаясь вниз, блондинка добралась до гениталий посвящаемого. Но надеждам неофита на предстоящий минет не суждено было осуществиться. Просто Мила поработала губами и язычком несколько секунд, а затем двинулась вниз. Должно быть, целование коленей и даже ступней посвящаемого входило в канонический ритуал посвящения.
После того как бывший ракетчик на практике прочувствовал старинный эпистолярный оборот - "я припадаю устами к вашим стопам", его партнерша тихонько толкнула его в грудь, и он медленно повалился на спину в кровать с теми самыми скомканными и грязноватыми простынями. Но и тут его выручили закрытые глаза. Теперь мила основательно принялась за минет. Однако прикайфовавший было неофит вдруг почувствовал, что, не прерывая своего занятия, изобретательная блондинка устраивается на нем сверху "валетом", чтобы ее гениталии находились напротив лица партнера. Василий тут же вспомнил картинку, увиденную им в этой комнате, и мигом вышел из расслабленного состояния. Надо было как-то достойно выходить из сложившегося неловкого положения. Василий с надрывом прошептал, подражая голосам из продолжавшей звучать магнитофонной записи:
- Я хочу тебя!
После этого он довольно неуклюже устроился на партнерше сверху. Мила беспрекословно подчинилась желаниям партнера, скользнув под него, и ловко обхватила его бедра ножками. Но и здесь неофит оказался не на высоте. После нескольких фрикций он вдруг почувствовал, что его член, до этого пребывавший в "очень приподнятом состоянии", катастрофически быстро теряет прежнюю упругость. "Плохих баб не бывает, существует только дефицит водки", - мелькнула в разгорячено сознании посвящаемого пошлая поговорка, тут же отозвавшаяся не менее пошлым продолжением: - "Нет, мужики, столько водки мне не выпить!"
- Черт, я, кажется, немного перепил, - промямлил уже вслух Василий.
Мила и без его пояснения поняла, что в "обряде посвящения" возник угрожающий момент, и поспешила прийти на помощь партнеру.
- Не упоминай имя Врага Рода Человеческого, - шепнула она, вновь забираясь на неофита сверху, - расслабься.
Блондинка резво и изобретательно стала выполнять функции активной стороны, а Василий лишь иногда помогал ей ленивыми движениями бедер. При этом Мила умудрялась еще и лихорадочно говорить:
- Ты еще не знаешь, что такое настоящий секс! В Индии есть храм, где практикуют Священный тантрический Секс! Этим занимаются специальные девушки-жрицы! Они только одними движениями вагины делают это!
"Что за бред она несет?" - недоумевал посвящаемый, понемногу втягиваясь во все возрастающий ритм любовных упражнений. Он взял партнершу за талию и активно заработал бедрами, стараясь как бы глубже проникнуть в ее сладкую бездну.
Впрочем, он ошибался в оценке лихорадочно-сбивчивых речей Милы. Она, в так сказать мирской жизни, занималась журналистикой, пописывая для многочисленных бульварных изданий, появившихся на обломках пуританской советской прессы. И хорошо усвоила главный закон "желтой журналистики" обывателя по-настоящему интересуют только две вещи - секс и насилие. Насилие Мила недолюбливала, а вот опусы о различных тонкостях и особенностях интимной жизни человека из-под ее пера выходили в весьма изрядных количествах. Она и в религиозное предприятие Троя Хэмфри пришла в погоне за большим вдохновением и свежими впечатлениями. И успешно совмещала приятное с полезным.
