Шарль Эксбрайя - Убийство девственника
Леон самому себе был противен, и чтобы вылечиться от этой внезапной болезни, он старался представить себе самые мрачные картины своих отношений с Деборой, если у них что-нибудь получится.
В то время как Жирель ехал по направлению к Вогезе, старший инспектор изучал доклад о Монике Люзене и Деборе Пьюсергуи.
Из собранных сведений следовало, что за Моникой числилось несколько ничем не примечательных любовных историй. Везде, где она работала до того, как поступить к Нантье, ею были довольны, и никто из ее прежних хозяев не мог поставить под сомнение ее честность. На службу к Нантье она поступила лет шесть тому назад, и здесь девушку тоже очень ценили. Ей было уже около тридцати, Монике пора было как-то определиться в жизни, и поэтому вот уже больше года она встречалась с одним молодым человеком с безупречной репутацией, учившимся на переплетчика. Короче говоря, история Моники Люзене была обыкновенна.
За Деборой Пьюсергуи не зналось ни одного сомнительного поступка. Знакомые ее были щедры на похвалы. Работала она недавно и впервые оставила свою севенскую деревушку. Было очевидно, что убийцу Жерома Маниго и Сюзанны Нанто, – а Плашинкур был убежден, что виновник один и тот, – не стоит искать среди слуг на вилле Нантье. Полицейский облегченно вздохнул.
Разобравшись с Моникой и Деборой, Жозеф Плишанкур получил у судьи доступ к документам, касающимся финансов Нантье. Отец и сын почти банкроты, найдут ли они способ выйти из положения, и если да, то какой? Та же задача стояла и перед красавчиком – мотом Патриком Гюнье.
Инспектор Жирель прибыл в Тийо уже к вечеру. Он прошелся пешком, вкусно поужинал и лег спать, мечтая о Деборе. Любовь, над которой он так долго глумился, теперь на нем отыгралась.
Леон проснулся рано и сразу отправился к затерянному в сосновой роще монастырю. Появление полицейского вызвало в обители некоторое смятение, и ему пришлось показать все свои документы, чтобы его впустили в приемную, куда к нему вышла настоятельница.
– Мать моя, я пришел поговорить об одной вашей послушнице – Сюзанне Нанто. Я думаю, вам сказали, что я из Национальной Безопасности.
– Да. Сюзанна Нанто сделала что-нибудь дурное?
– Может быть и нет… вероятно, она замешана в шантаже…
– О Господи!
– …но бедняжка уже наказана.
– Вы хотите сказать…
– Ее убили.
Настоятельница перекрестилась и, закрыв глаза, пробормотала короткую молитву. Жирель тактично молчал.
– Я просила Господа быть милостивым к его несчастному чаду. Чем могу быть вам полезна?
– Мы пытаемся выяснить, почему Сюзанна, не дождавшись родов, покинула монастырь и вернулась в Анси.
– Я вряд ли смогу вам помочь. Сюзанна была девушкой удивительно робкой и замкнутой.
– Если нам удастся узнать имя отца ее ребенка, мы значительно продвинемся в расследовании. У нее была подруга?
– Господи… подождите, я позову сестру Мари-Жозеф. Она часто говорит с нашими послушницами. Она медсестра, а у наших будущих мам часто бывают проблемы со здоровьем.
Сестра Мари-Жозеф была повеселей, чем сразу понравилась Жирелю. Узнав о трагической смерти Сюзанны, медсестра расплакалась:
– Успокойтесь, дочь моя, – нежно попыталась утешить ее настоятельница.
Сестре стало стыдно за то, что она так расчувствовалась. Она извинилась:
– Мать моя, простите меня.
– Этот господин из полиции, он пришел поговорить о Сюзанне. Была ли у нее близкая подруга?
– Алина Седесиа.
Жирель вздохнул с облегчением. Он спросил:
– Я могу ее увидеть?
– Она нас оставила.
– Что?
– Вчера. Четыре дня назад она родила и теперь уехала к родителям – они согласились ее принять.
– У вас есть ее адрес?
– Сейчас принесу.
Сестра Мари-Жозеф несколько минут отсутствовала, а когда вернулась – прочитала:
– 221, улица Восточная, Мюлуза.
Жирель распрощался с монахинями. Провожая его до дверей, они пообещали, что вся община будет молиться о спасении души Сюзанны Нанто.
Уверенный в том, что теперь-то он, наконец, узнает правду, Леон Жирель помчался в Мюлузу. Там ему пришлось немало поплутать, прежде чем он отыскал Восточную улицу. Остановившись перед № 221, он помолился своему полицейскому богу, чтобы Алина Седесиа оказалась дома. Однако дома ее не оказалось. Дверь открыла мать девушки. Жирелю долго пришлось объяснять, зачем он к ним пожаловал, и когда мамаша убедилась, что дочери ничто не угрожает, она призналась:
– Алина пошла в аптеку, скоро вернется.
Алина действительно скоро вернулась. Брюнетка с некрасивым, но открытым лицом. Поздоровавшись, полицейский рассказал:
– Мадам, я только что из монастыря, где вы провели некоторое время. Мне дали там ваш адрес.
Алина возмутилась:
– Они дали вам мой…
Жирель перебил ее.
– Я из полиции, а полиции ни в чем не отказывают.
– Из полиции?
– Успокойтесь. Я хотел бы поговорить с вами о Сюзанне Нанто.
– О Сюзанне? Что она натворила?
– Она умерла.
– Что?
– Ее убили.
После минутного оцепенения у Алины по щекам потекли слезы, отчего она стала похожа на обиженного ребенка.
Она бормотала:
– Но… но почему?
– Именно это мы и хотим узнать и очень рассчитываем на вашу помощь. Сюзанна была вашей подругой?
– Да.
– Нас удивляет одна вещь: все, кто знал Сюзанну, в один голос описывают нам ее как девицу скромную, пугливую. И вдруг она так резко изменилась, нагрубила дворецкому… С чем связана такая перемена в ее характере?
Алина на минуту задумалась.
– Я не смогу вам этого объяснить. Сюзанна в самом деле была такой, как вы о ней говорите. Мне все время приходилось ее защищать, иначе на нее свалили бы самую неприятную работу, сделали бы из нее козла отпущения. И вдруг дней десять тому назад ей кто-то позвонил. Она не хотела подходить к телефону, боялась. Это я ее уговорила. Когда она вернулась после разговора, я ее не узнала. Это была уже не прежняя Сюзанна! Голос стал твердым, уверенным…
– Она вам что-нибудь сказала?
– Нет. Только: «Какая же я была дура! Если они думают, что им удастся отделаться от меня и ребенка с помощью нескольких тысяч старых франков, то ошибаются. Видишь, Алина, я считала, что у меня нет друзей в Анси, а они у меня есть! Мне только что дали один замечательный совет, и он принесет мне кругленькую сумму! Я уезжаю». – «Куда?» – «В Анси». – «И ты не подождешь до родов?» – «Я буду рожать в лучшей клинике города, за меня не волнуйся!…» И Сюзанна убежала, больше ничего не добавив.
– И вы не догадываетесь, кто мог ей звонить?
– Нет.
– А кто был отцом ее ребенка?
– Не знаю. Она мне никогда этого не говорила.
В Анси инспектор Жирель вернулся только в субботу во второй половине дня. Посчитав, что он добросовестно выполнил поручение, Леон сам себя поощрил обедом в «Колмаре». Плишанкур же своего помощника не поздравил.
– Надеюсь, вы не станете утверждать, что вам понадобилось полдня, чтобы допросить монашенок!
– Мне пришлось съездить в Мюлузу – повидаться с лучшей подругой Сюзанны Нанто. Когда я приехал, ее не оказалось дома, она была у врача, и я прождал ее до полудня. Потом – пока я перекусил, пока добрался до Анси, – в субботу, знаете, на дорогах одни пробки.
Смешав правду с вымыслом, Леон кое-как успокоил шефа, которого на самом деле больше волновали результаты расследования, чем причины опоздания Жиреля.
– Ну хорошо, хорошо… Я вас слушаю.
Инспектор подробно доложил о посещении монастыря и о поездке в Мюлузу, рассказал обо всем, что узнал от Алины об удивительной перемене в поведении Сюзанны после загадочного звонка.
– Значит, Алина считает, что лицо, позвонившее Сюзанне, уговорило ее вернуться в Анси и начать шантаж отца ее ребенка или семьи Нантье?
– Да, и я разделаю ее мнение.
– Получается, что такая скромная и неразговорчивая девушка посвятила кого-то постороннего в свою тайну. Разве не странно?
– Странно. И поэтому я думаю, что «посторонний» этот живет на вилле.
В таком случае, в поле зрения опять оказываются слуги. Я, наверное, поторопился снять с них подозрение. Вот Моника скоро выходит замуж за одного парня, ему нужны деньги, чтобы открыть лавку переплетчика. Да и свадьбу сыграть средства требуются. А распорядитель? Он как раз собирается на пенсию. Может быть, он решил несколько округлить свои сбережения? Нужно также выяснить, нет ли каких-нибудь родственников на иждивении у кухарки. Наконец, Дебора. Сюзанна, кажется, ей в чем-то призналась, и та могла посчитать это за удобную…
– Нет!!!
– Простите?
– Нет, я уверен, что Дебора на такое не способна!
Жирель проговорил это таким голосом, что Плишанкур посмотрел на него не без любопытства.
– Что это с вами, инспектор?
