Роберт Кемпбелл - Расчудесный Хуливуд
Янгер коротал утро, рассматривая собранные за годы заключения сокровища. Кое-какие книги. Куколка, вырезанная язычком брючного ремня. Зверьки, вылепленные из хлебных шариков, а затем раскрашенные.
Ему дали новое бритвенное лезвие, хотя дело происходило посередине недели, а новые лезвия выдают по субботам. Лезвие, побрившись, приходится сдавать, а на следующее утро ты его используешь по-новой. Как правило, возвращают твое личное, потому что тюремная администрация боится распространения кожных заболеваний. Всю неделю бреешься одним лезвием, а в субботу получаешь новое. Но сегодня, во вторник, он брился свежим лезвием. Тюремщик сказал:
– Будем скучать по тебе, Янгер. Ты тут хорошо устроился.
Янгер ничего не ответил. Он вообще промолчал все утро. И даже не пошел на завтрак. Никто не поинтересовался у него, почему. Все это и так знали. Есть ублюдки, втайне ненавидящие тебя, хотя ты, бывает, об этом и не догадываешься. И они непременно пристают к человеку, дожидающемуся освобождения. Затевают с ним драку. И если администрация в дурном настроении, тебя наказывают и о досрочном освобождении не может идти и речи. Случается это, конечно, не часто, однако случается. Может, все это просто россказни, но стоит ли рисковать?
От стрижки он отказался, а тюремщик сказал:
– Ну, как хочешь.
Никакого напутствия произнесено не было. Начальник караула обделывал какие-то делишки в Сакраменто. Помощника начальника караула не смогли разыскать. Сержант охраны пожал Янгеру на прощание руку.
– Ну, как ты, справишься?
– Надеюсь.
– А работу тебе подыскали?
– Прямо в пятницу начну мыть машины.
– А у тебя есть родственники, у которых можно поселиться?
– Мои родственники в горах.
– В Сьерре?
– В Аппалачах.
– И ты тоже туда собираешься?
– Не сразу. Когда смогу.
– И там у тебя семья?
– Нет никого.
– Но хоть жить-то тебе есть где?
– Мне сняли комнату в гостинице.
– Вот и прекрасно.
– Надеюсь.
– Но ты справишься?
– Надеюсь, сержант.
– Ладно, прощай.
Он поехал на автобусе в сторону Лос-Анджелеса и всю дорогу проглядел в окно. Мир оказался так красив, что он с трудом переносил это.
Он вышел на Центральной Парковой в новом костюме, в кроссовках-"адидасах", с запасными джинсами, парой сорочек, сменой нижнего белья и наличностью в сумме восьмидесяти долларов.
Остался на стоянке, дожидаясь одного из трех автобусов, которые могли бы доставить его в гостиницу на Западной Авеню.
Глава пятнадцатая
За рулем джипа Хок казался совершенно другим человеком. Выглядел он сильнее, внушительней, стал словно бы шире в плечах, да и во всех остальных отношениях источал уверенность, словно бы набравшись ее у собственных карабина и дробовика, уложенных на заднее сиденье.
– Нас ждут неприятности? – спросил Свистун, мотнув головой в сторону заднего сиденья.
– В той части графства, куда мы едем, все берут в дорогу ружье, а то и парочку, – ответил Хок. -Может, даже оленя подстрелим.
– Но ведь не сезон.
– Сезон? Здесь никто не думает об охотничьем сезоне. Да и кому бы пришло в голову проверять? Лесники держатся от здешних холмов подальше.
– "Избавление".
Хок, рассмеявшись, хлопнул ладонью по баранке. Казалось, ему нравится мысль о том, что здесь за каждым кустом может поджидать смертельная опасность.
Он свернул с двухполосной дороги на грязный проселок, вьющийся в гору.
– И сколько нам еще ехать? – спросил Свистун.
– Нам предстоит преодолеть ближайшую гряду, а потом еще две такие же.
Какое-то время спустя местность, по которой они ехали, стало уже невозможно называть даже проселком: скорее, это был след, оставленный не часто проезжающими здесь машинами. На некоторых участках шел вязкий песок, другие оказывались предательски скользкими.
Однажды они наехали на валяющегося со свернутой шеей фазана, и Хок пробормотал:
– Черт побери!
К тому времени, как они доехали до убогой заправки, у которой выстроилась очередь мини-грузовиков, Свистуна уже порядочно растрясло.
Здесь, на крылечке, сидели двое стариков и молодой парень, нахохлившийся так, словно в любое мгновенье был готов сорваться с места и броситься прочь. Все они жевали табак, время от времени схаркивая наземь. Их густые плевки застывали в здешней пыли.
В отличие от того, как обстоит дело в кинокартинах, никакой красотки, наигрывающей на банджо, здесь не обнаружилось. Свистун почувствовал из-за этого внезапное и острое разочарование.
На молодом парне был фартук, исходя из чего можно было предположить, будто он хозяин заведения.
– Привет. Меня зовут Хок. Я из Джонсон-сити, – сказал таксист, выбираясь из джипа. – А это мой друг из Лос-Анджелеса, и ему охота посмотреть, как мы тут живем.
– Охота? Он приехал поохотиться? – спросил владелец бензоколонки.
– Нет.
– Он что-то умеет?
– Нет.
– Так зачем его принесло?
– Его интересуют старые истории.
Этот ответ, судя по всему, аборигенам понравился, потому что они дружно закивали головами.
Свистун поставил одну ногу на нижнюю ступеньку крыльца.
– Можно воспользоваться вашим кабинетом задумчивости?
– Чем-чем?
– Туалет у вас тут имеется?
– Хочешь посрать, ступай на тот берег ручья. Хочешь поссать, давай прямо тут под деревом, и ходить никуда не надо.
Владелец и старики уставились на Свистуна так, словно устроили ему настоящий экзамен.
Он подошел к дереву и расстегнул ширинку. После этого все, судя по всему, решили, что он парень что надо. Пока он с облегчением мочился в покрытые мхом и грибами корни, у него за спиной хлопнула дверь. Поглядев через плечо, он увидел девчушку в джинсах и во фланелевой рубашке. Улыбаясь, она следила за тем, как он справляет малую нужду.
Он затаил дыхание и на мгновение задержал струю, затем решил: а пошло оно все, и закончил то, что начал. Невольно подумав при этом, что присутствие хорошенькой девушки заставляет мужчину казаться как можно солидней.
Застегнул ширинку и вернулся к крыльцу. Встретился взглядом с девушкой и широко улыбнулся ей.
При ближайшем рассмотрении она оказалась далеко не так хороша, как ему померещилось сначала. На верхней губе у нее был шрам, обнажающий часть зубов подобно угрожающему оскалу готовой к поединку собаки.
Хотя фигура у нее была и впрямь бесподобная.
– Это Сью-Сью, – представил ее владелец бензоколонки таким тоном, словно заранее знал, что все мужчины от нее без ума.
– А коробок спичечный ты сохранила, Сью-Сью? – спросил Свистун.
– Откуда вам известно про коробок? – с явным изумлением спросила девушка.
Мужчин ее замешательство позабавило. Даже Хок негромко рассмеялся.
– Твой спичечный коробок прославился, – широко улыбаясь, пояснил Свистун. – О нем знают даже в Голливуде, штат Калифорния.
– А вы из Голливуда?
Сью-Сью теперь смотрела на него совершенно по-другому, да и вся ее повадка резко изменилась. На человека, прибывшего из волшебной страны, следовало произвести хорошее впечатление.
Она потеребила пальчиком нижнюю губу, и Свистун без малейшего труда прочитал ее мысли. Это была все та же сказка про красотку из захолустья, которой только палец протяни, а она уж своего не упустит.
– Я знаю, как умеют устраивать дела те, кто из Голливуда, – сказала девушка.
– Если уж на то пошло, свои дела устраивают и те, кто из Ноксвилла, Нашвилла или Чаттануги, – уточнил Свистун. – Но ты, конечно, права. Все стремятся туда, где крутятся большие деньги. Или в Нью-Йорке, или на Западном побережье. Я могу оставить тебе свою визитную карточку. Как окажешься в наших краях, позвони, я уж чем-нибудь тебе постараюсь помочь.
Услышанное явно не понравилось владельцу бензоколонки.
– Не думаю, что Сью-Сью в ближайшее время куда-нибудь поедет.
– А я про ближайшее время ничего и не сказал. Я сказал, как окажешься в наших краях. Когда я предлагаю одолжение или услугу, то временных ограничений не применяю.
Сью-Сью понимала, что не стоит сердить мужчину, который наверняка доводился ей родственником или, может быть, даже мужем.
– Ну, только губу-то не раскатывайте. Вряд ли я вам когда-нибудь позвоню.
Однако улыбкой она дала ему понять, что благодарна за предложение и что ему не стоит удивляться, когда и если она все-таки позвонит.
Но и владелец бензоколонки не был идиотом – какую-то часть ее посулов он уловил, однако решил, особенно с оглядкой на маячащего рядом таксиста, не придавать этому большого значения.
– Значит, коробок по-прежнему у тебя? – поинтересовался Свистун.
Она вновь поднесла палец к губам, а затем прошла в дом и закрыла за собой дверь.
– А на вечеринках ты там, в Голливуде, бываешь? – спросил один из стариков.
– О каких это ты вечеринках, отец?
– О тех, где знаменитые актрисы разгуливают голыми, и всем дают, и у всех отсасывают.
