Андрей Троицкий - ФАЛЬШАК
– Теперь ты сверху, – сказал он. – Садись на него. Ага, вот на это самое место. Ноги пошире. Устраивайся поудобнее. Можешь оцарапать его грудь. В порыве животной страсти.
– М-да, я изнемогаю от желания.
Сверкнула вспышка. Бирюков сделал еще пяток снимков, рассказывая девице, каким именно должен получиться следующий кадр, и что ей следует делать. Через двадцать минут кассета была использована, съемка закончилась.
– Одевайся, – сказал Бирюков.
– А как же ты? Ты-то не спишь.
– Сейчас не до этого. Если мне приспичит, знаю, где тебя искать.
– Только в следующий раз давай встретимся без этого хрена.
Марго показала пальцем на Дашкевича, разметавшегося на кровати. Он пускал слюни и чмокал губами, будто звал женщину вернуться обратно и продолжить любовные утехи.
– Вот, посмотри, если хочешь. Можешь взять карточку на память.
Бирюков разложил фотографии рядами на журнальном столике.
– Какая похабщина, – осуждающе покачала головой Марго, застегнув бюстгальтер, засунула в него деньги. – Не нужна мне такая память.
– А, по-моему, хорошие, высокохудожественные снимки. Если отправить их в «Хастлер», можно запросто получить пятизначный гонорар.
– Не свисти много, мальчик. Нужен «Хастлеру» этот сонный идиот. Господи, три года работаю в эскорт услугах, – девица вздохнула. – Чего только не насмотрелась. Но первый раз меня вызывают за тем, чтобы положить в постель с мертвецки пьяным наркоманом. А потом сфотографировать с ним во всех видах. Извращенцы несчастные.
Бирюков выпроводил девицу. Положил карточки и фотоаппарат в сумку и через десять минут покинул гостиницу.
Он думал о том, первый раунд этой опасной игры остался за ним, но от этого не легче. Первый раунд – не победа. В портмоне Дашкевича триста пятьдесят баксов бумажками, плюс некоторая сумма в рублях, но Бирюков пришел не за мелочью. Его главная добыча – три пластиковых карточки, по которым, несомненно, можно получить искомые тридцать тысяч баксов. Вопрос – как это сделать? Воскресенье – все московские банки закрыты. Но и в понедельник для обналички значительной суммы в банке мало просто предъявить карту, нужно знать ее пин-код, иначе дело кончится не деньгами, а милицией, судом и лагерным сроком за разбой и мошенничество.
Возможно, в воскресный день в столице найдется пара действующих банкоматов. Но и они не решат проблемы. Единовременно можно обналичить не более двухсот, максимум, трехсот баксов. Если снимать деньги несколько раз, с промежутком в пять-десять минут, автомат может заблокировать банковский счет до понедельника. Такова программа, заложенная в большинство этих проклятых машин: тормозить сомнительные операции. Кроме того, для обналички, даже для проверки денежного остатка на счете, нужно знать все те же пин-коды карточек. Вытягивать из Дашкевича номера пин-кодов, угрожая ему пистолетом, не имело смысла. Если он не дурак, то наверняка соврал бы, намеренно перепутал цифры. А он не дурак. Через три-четыре часа Дашкевич очнется, первым делом позвонит в банк дежурному оператору, потребует приостановить действие кредиток.
Что можно успеть за эти жалкие три часа? Сделать покупку. Продавцы дорогих бутиков и ювелирных салонов, как правило, не спрашивают номера пин-кодов. Были бы у покупателя деньги на счете, все остальное – мелочи жизни.
***
В это воскресное утро заместитель управляющего ювелирным магазином «Две короны» Вадим Петрович Хомич по обыкновению листал газету, устроившись за столом в своем крошечном рабочем кабинете. Кто-то из начальства должен всегда присутствовать в офисе, таковы правила. А это воскресенье для Хомича – рабочее. К концу лета объем продаж падал, большая удача, если в течение дня удавалось продать две-три вещицы. Впрочем, в этот элитный магазин народ с улицы ни в какое время года не валил валом. Сюда приходили люди солидные, обеспеченные мужчины, адвокаты и банкиры, которые могут запросто выкинуть несколько тысяч долларов, чтобы побаловать себя или близкую женщину дорогой побрякушкой.
Хомич перелистывал страницы, предвкушая спокойный день, который закончится поездкой на дачу, где он проведет весь понедельник. И тогда…Хомич не успел во всех деталях представить себе идиллическую картину семейного пикника. Зазвонил колокольчик. Это значит, что старший продавец, находящийся в торговом зале, нажал кнопку, вмонтированную под прилавком. Таки образом, оперативно, без беготни, он дает знать заместителю управляющего, что появился солидный клиент, который собирается приобрести что-то очень ценное. Хомичу нужно срочно появиться за прилавком и сказать пару веских слов, чтобы покупатель не уплыл. Отбросив газету, Вадим Петрович по узкому коридору вышел в зал. Два продавца на своих местах и один посетитель, мужчина лет сорока в светло сером пиджаке, вот и вся расстановка сил.
Посетитель, склонившись над застекленным прилавком, разглядывал гарнитур, колье с изумрудами и пару серег с большими бриллиантами в виде капель, помещенный под пуленепробиваемое стекло. Бирюкова интересовало не качество камней, в котором он не сомневался, а цена гарнитура. Шестьдесят три тысячи долларов с мелочью… Можно ли расплатиться за эти вещицы пластиковыми карточками Дашкевича, хватит ли денег? Большой вопрос.
Если верить секретарю, ее босс приехал в Москву, чтобы присмотреть или купить автомобиль. Присмотреть или купить? Большая разница.
– Интересуетесь гарнитуром? – вкрадчиво спросил Хомич.
– Пожалуй, – кивнул Бирюков.
Стоя по другую сторону прилавка, Хомич внимательно разглядывал пиджак посетителя, его наручные часы и галстук. Вещи недорогие. Все так себе, ширпотреб ниже среднего. Судя по виду, посетитель – человек с весьма скромным достатком, который не может позволить себе купить в «Двух коронах» самые дешевые запонки или заколку для галстука. Но умудренный опытом Хомич, давно взял за правило: здесь, в России, не судить о состоятельности человеке по его внешнему виду и качеству костюма.
– Этот гарнитур – жемчужина нашей коллекции, – заместитель управляющего гордо поднял подборок. – У нас есть более дорогие вещи. Но это – настоящий образец высокого вкуса и ювелирного мастерства. Нитка колье выполнена из белого золота, в нее вкраплены мелкие бриллианты. Сама нитка заканчивается перепонкой, которая, как вы видите, украшена четырехгранным изумрудом. С боков и посередине перепонке еще три безупречных крупных изумруда, напоминающие капли. Над этим произведением трудились лучшие бельгийские ювелиры. Если у вас есть лишние деньги, вложите их в это чудо.
Хомич открыл замок, запустив руку под стекло, вытащил и поставил на прилавок коробку с колье и серьгами, обшитую голубым бархатом.
– Бриллиантовые серьги прекрасно дополняют композицию, – без запинки продолжал он. – Серьги, как и колье, выполнены из белого золота высшей пробы. Камни – чистой воды в виде капель. Нет нарушений геометрии, сколов, искривлений граней. Здесь применен новый тип гранения, изобретенный бельгийцами. Это так называемая бриллиантовая огранка на семьдесят три фацента называется «Хайлат-Кат». Алмазы с бриллиантовой огранкой стоят почти на двадцать процентов дороже так называемой «розочки». Посмотрите, камни светятся изнутри.
Бирюков слушал заместителя управляющего в пол-уха, машинально кивал головой. И ожидал, когда же Хомич сделает паузу, чтобы вставить слово.
– Вы принимаете карточки?
– Да, разумеется, – кивнул Хомяков. – У нас солидная фирма, официальный дилер старейших ювелирных домов Европы. И наши клиенты предпочитают наличным пластик.
– Я возьму этот гарнитур. Признаться, я колебался. Я не самый великий специалист по камушкам. Но вы меня убедили окончательно.
Бирюков полез в карман за бумажником Дашкевича. Растегнул клапан, вытащил и положил на прилавок карточку «Виза».
– Пожалуйста.
Продавец взял карту, остановился перед кассовым аппаратом. Бирюков, напустив на себя рассеянный вид, склонившись над прилавком, продолжал рассматривать колье и серьги, любоваться, как в свете ламп дневного освещения играют камушки.
– Простите, – продавец вернулся, положил карточку перед покупателем. – Но тут какая-то ошибка. Слишком мало денег…
– Ах, черт, я дал не ту карту, – Бирюков шлепнул себя ладонью по лбу. Он спрятал «Визу» в бумажнике, положил на прилавок «Маэстро». Продавец отошел к кассе.
– К гарнитуру прилагается номерной сертификат бельгийской фирмы, – продолжил Хомич без прежнего энтузиазма. Сомнения в платежеспособности клиента вновь захватили его душу. Он увидел пятнышко от краски на лацкане пиджака Бирюкова, глянул на потертый узел галстука и, не удержавшись, поморщился. – Этот сертификат удостоверяет, что при изготовлении гарнитура были использованы лучшие…
– Прошу прощения еще раз, – продавец вернулся и положил карточку на прилавок. – Здесь очень мало денег… Хватит, чтобы купить кроссовки в спортивном магазине, но для нас…
