Анна Шевченко - Презент от Железной леди
Как это ни странно, я принадлежала к их числу, но, получается, многое из жизни госпожи Маргиевой было тайной за семью печатями даже для меня. Как, например, события, предшествовавшие ее назначению на пост заведующей кафедрой. Хотя, признаться, до меня доходили слухи о коварной интриге, спровадившей на пенсию предшественника Железной леди, профессора Синявского.
Сейчас я поняла, что настоящую Светлану Иосифовну не знала. Я видела лишь верхушку айсберга, и один бог знает, что же было под водой. Но тем не менее я уважала эту женщину как профессионала и своего научного руководителя.
Вдруг вспомнились и Светланины многочисленные сережки, которые сверкали сотнями маленьких огоньков, и кольца необыкновенной работы, тоже украшенные камнями. Она убеждала всех, что это всего лишь фианиты, и ей верили. Ибо стоматолог, даже имеющий хорошую частную практику, зарабатывает много, но не настолько, чтобы менять украшения с бриллиантами два раза в неделю. Правда, шефиня утверждала, что это подарки ее любовника, человека весьма состоятельного и щедрого. И ей верили, так как она была яркой женщиной и выглядела намного моложе своих лет. К слову, Железная леди была в прекрасной физической форме и регулярно посещала занятия в группе восточных единоборств. «Они дают силу моему телу, а мыслям — ясность», — любила повторять она.
А денег у нее было предостаточно. Только замотанная двумя работами дурочка вроде меня могла этого не заметить! И как я забыла про Светланину страсть к антиквариату? Я вспомнила об этом при виде ее пасхального подарка брату, но только мельком. Любой, более внимательный человек в этой непростой истории многое расставил бы по местам сразу. Что же касается меня, то и сейчас многое мне было непонятно.
— Натуля! Ку-ку! — Игорь помахал пятерней прямо у меня перед носом. — Ты где? Проснись, что ли!
— Здесь я. Пытаюсь переварить твои слова.
— Нечего переваривать. Дальше слушай! Деньги в «Светлане» крутятся огромные, — продолжил Игорь. — Зря, что ли, у них с братцем такие хоромы. И вообще там все красиво. Фирма зарегистрирована в Элисте, а это, как ты знаешь, офшорная зона.
Я этого, естественно, не знала, но с самым умным видом закивала головой. Игорь же продолжил:
— «Светлана» является прямым партнером Нижегородского автозавода около десяти лет. Машины берет сотнями, причем почти всегда на реализацию, что сейчас, сама понимаешь, редкость. Расплачивается всегда вовремя и у ГАЗа на хорошем счету. Правда, для всех осталось загадкой, как это твоя Маргиева с братцем, сроду не имевшие отношения к машинам, так вдруг сдружились с автозаводом. Но мир тесен, и, видимо, кто-то ей составил там протекцию.
Я всегда была человеком, абсолютно далеким от сферы бизнеса, но в делах житейских разбиралась неплохо и тут же свела концы с концами:
— Один из ее бывших любовников, Козин, был директором машзавода, где она работала хирургом. А наш машзавод что-то там делает для ГАЗа. Видимо, это Козин познакомил ее с нижегородцами.
— Все может быть, но, так или иначе, состояние Маргиевых оценивается в миллионы рублей.
— Бог ты мой, — воскликнула я. — Какие же они налоги платят со всего этого!
— Да практически никаких налогов у них нет.
— Почему? — искренне удивилась я.
— Для тех, кто не знает сути офшора, но пытается прикинуться всезнайкой, сообщаю, что фирма затем и регистрируется в подобной зоне, чтобы не платить налогов. И вообще, на самом деле «Светлана» состоит из кучки фирмочек, которые открываются на один квартал в какой-нибудь в деревне Малое Сиськино Урюпинской области, где учредителем является пастух Ваня Пупкин.
Я во все глаза смотрела на Игоря, ожидая продолжения рассказа. Но тот улыбнулся и сказал:
— Выходит, стоматология у нее что-то вроде хобби? — выдавила я.
— Получается, так! — весело сказал Гоша. — А ты-то поди вкалываешь в своей клинике, как негр на плантации, и разрываешься между ней и институтом.
— Что-то вроде того, — честно сказала я. — Но ведь я не из-за денег. Мне просто интересно.
— Ты так оправдываешься, словно я тебя обвиняю. Работай на здоровье, тем более что это тебе на пользу. — Гоша критически оглядел меня с ног до головы. — Отлично выглядишь!
— Спасибо. — Я расплылась в счастливой улыбке. Комплименты я люблю, хотя и сама знаю: внешность у меня — что надо!
Нашу беседу прервал звонок.
— Достал уже. — Игорь поморщился от досады и начал разговор: — Что? Ни фига себе! Сразу на месте? Ладно, буду думать!
Лицо его помрачнело, но делиться информацией господин Тарховский явно не спешил.
— Ну, — поторопила я его.
— Баранки гну, — ответил Игорь. — Если верить городской милицейской сводке, госпожа Маргиева сегодня погибла в той самой автомобильной аварии. Видимо, торопилась в аэропорт, не справилась с управлением, и вот — результат! Труп сильно обгорел, так что опознавать особенно нечего, но в бардачке нашли обрывки документов. По ним и установили личность.
Вот теперь сердце провалилось глубоко-глубоко и колотилось где-то ближе к желудку.
— Бедная Светлана Иосифовна! — Я с трудом удержала слезы. Особо теплыми наши отношения назвать было трудно, но мы проработали бок о бок более десяти лет, и сейчас я искренне переживала смерть своей наставницы. — Какая трагедия! Фактически в один день от такой семьи ничего не осталось! Брата нет, а теперь и она погибла!
Я отвернулась к стене и все же заплакала. Игорь терпеливо ждал, пока я успокоюсь, и, не дождавшись, сказал:
— Слезами тут не поможешь! Придется рассчитывать только на себя. Разве что твой экстрасенс вызовет ее дух и попросит дать свидетельские показания.
— А может, стоит показать ему мои рисунки. Вдруг он кого узнает!
— «Вдруг» бывает только в сказке, — мрачно сказал Игорь.
— У нас и так, как в самой страшной сказке. Злые разбойники убили прекрасного принца и бросили в темницу красну девицу. Теперь дело за колдуном. Так что я позову Мачульского, пока он еще здесь.
— Бог с тобой, зови. С женщиной спорить — себе хуже.
Я вытерла слезы и, оценив свое отражение в начищенной до блеска поверхности вазы, пошла к столику Мачульского.
— Я вижу, вы передумали? — радостно спросил ОН.
— Не совсем. Просто нам нужно вас кое о чем спросить.
Роланд Петрович переместился к нам.
— Пятнадцать долларов в час, и я — само внимание. Но деньги попрошу вперед!
— Отлично, вот бабки, — сказал Гоша, вынимая портмоне. — Перед вами — рисунок. Художник, конечно, не Репин, но, думаю, сходство уловить можно. Не знаком ли вам кто-то из присутствующих здесь лиц?
Сравнение с Репиным, было, естественно, не в мою пользу. Я это прекрасно знала и все равно оскорбилась. Игорь мог быть и поделикатнее. Обиженно надув губы и демонстративно отвернувшись, я тем не менее продолжала прислушиваться к разговору.
— Этого я знаю, — сказал Мачульский. — Очень серьезный человек. Живет неподалеку отсюда.
— Кто он, где работает?
— Вы казались мне более умным. Он же крутой. А настоящий крутой пацан не должен марать своих рук работой.
— Когда мне будет нужна оценка своих умственных способностей, я обращусь к специалистам. — Игорь разве что не надулся. — А вас я бы попросил отвечать исключительно на мои вопросы без комментариев.
— Его зовут Эдик.
— А два других? — резко, не давая собеседнику передышки, спросил Игорь.
— Скорее всего заезжие. Их я никогда не видел, — тут же ответил экстрасенс.
— Вот это другой разговор, — удовлетворенно сказал Игорь. — Сейчас и пойдем. Познакомимся, побалакаем о том о сем, может, что и прояснится. Роланд Петрович!
— Да! — с готовностью откликнулся тот.
— Подождите меня в вестибюле, будьте так любезны.
— Конечно, конечно. — Мачульский пошел к своему столику, подозвал официанта, расплатился и двинулся к выходу.
— Значит, мы с тобой сейчас поедем к бандитам? — Я не то испугалась, не то обрадовалась.
— Не мы, я один.
— А как же я?
— Тебе я сейчас сниму номер. Спать пойдешь. Надо сил набираться.
— Я с тобой!
— Еще чего! Мне только тебя на хвосте не хватало. Вдруг там перестрелка будет или еще чего-нибудь в этом роде. Я же за тебя отвечаю.
— Гошечка, лапочка, не оставляй меня одну! Я в машине посижу! — взмолилась я. — Могу первую помощь оказать. Я ведь врач все-таки!
— Зубной, — жестко сказал Игорь.
— Ну и что, все равно нас этому учили! А еще и могу машину вести.
— Знаю. Если бы не я, твои водительские права так бы и валялись на свалке. И все равно не возьму. Я потом себя заживо съем, если с тобой что случится!
— Вот что я вам скажу, господин Тарховский. — Я встала и посмотрела на сидящего Игоря сверху вниз. — Я взрослая женщина. Мне тридцать два года, я вполне адекватно оцениваю свои возможности и в состоянии отвечать за свои поступки. Мне нужно быть там, и, если ты меня не возьмешь, я найму такси и все равно поеду следом. К тому же я не считаю, что в номере полупустой гостиницы буду в полной безопасности.
