Ольга Лаврова - Мафия
- И как вы это трактуете?
- Еще не знаю, - признается Курков. - Но что-то тут есть...
- Что-то есть, - соглашается Пал Палыч.
Сотрудник забегает на секунду, приносит конверт.
- Заключение экспертизы из ВНИИ министерства.
Знаменский распечатывает, начинает читать заключение.
- Звоните Томину! - не отрываясь, говорит он. - Жду срочно!
Курков дозванивается по внутреннему телефону.
- Александр Николаевич? Знаменский просит вас немедленно, - и, положив трубку, протискивается за спину Пал Палыча, чтобы читать из-за его плеча.
Кто-то заглядывает в дверь:
- Можно, товарищ полковник?
Знаменский делает отстраняющий жест, человек скрывается.
На последней страничке появляется Томин и Сажин.
- Экспертиза из ВНИИ, - сообщает им Курков и показывает большой палец.
- Быстро излагаю суть, - поднимает голову Знаменский и получитает, полурассказывает: - В последнее время изымаемые у разных людей в разных количествах наркотики конопляной группы, как правило, совершенно идентичны и по составу, и по микропримесям. То же относится к веществам, изъятым у гражданина Мордвинова.
- Продался Морда тресту! - вставляет Сажин.
- Тихо, слушайте вывод. Препараты производятся на одном и том же стационарном оборудовании в одинаковых условиях.
- Попросту говоря, в одном месте?! - недоверчиво переспрашивает Томин.
- Все по нашей версии! - не выдерживает Сажин.
- И лаборатория, скорей всего, под боком, - пророчески изрекает Курков.
- А как по вашей версии доставляют всю эту траву нам под бок? интересуется Томин. - Это же сырье, объемы. Тысячи курьеров с рюкзаками?
- Да смелей надо думать, смелей! - горячится Курков. - Если это трест, фактически мафия, они могли внедриться в какое-то предприятие!
- Которое легально получает коноплю? - продолжает Знаменский.
- Ну да!
- Гм... Ну есть такие, конечно. Лубзаводы... Фабрики, где веревки вьют. Пеньку делают на экспорт. Пеньку еще допетровская Русь вывозила.
- Саша, не отвлекайся. Сколько их в наших краях?
- Пять... восемь... в таких пределах.
- Ясно. У нарколабораторий два признака: специфическая вонь - как бы дохлятиной - и мощная вентиляция, иначе взорвутся. Всю оперативную часть бригады бросай на разведку!
Ардабьев на своем нынешнем рабочем месте. Оборудования мы не видим, но слышим мощный гул вентиляторов.
Внезапно Ардабьев замечает в окно человека, который пристально разглядывает здание лаборатории. Это Сажин.
- Петровка! - вспоминает Ардабьев.
Ну вот и конец. Он снимает халат.
Выходит из ворот фабрики. Идет. Почти машинально останавливает такси.
На вопрос: "Куда едем?" отвечает: "Прямо". Но где-то по пути он решает: "Стой!"
Выходит из такси, пересекает улицу, направляясь к будке телефона-автомата. Номер набирает по памяти.
- Пал Палыч? Ардабьев. Прошу, не перебивайте!.. Поймете все скоро - ваши уже здесь. Обещайте... жене... правду обо мне. Заставьте Феликса сказать. Меня сломали, принудили, объясните ей... Нет, со мной кончено. Второй раз пройти через все - не хочу, не могу! Без вопросов! Со мной конечно. Простите все меня, - и вешает трубку.
Знаменский медленно опускает свою трубку. После большой паузы по внутреннему селектору глуховатым голосом говорит:
- Дежурного по городу...
Его выслушивает помощник дежурного в своем помещении, что-то записывает.
- Понял, товарищ полковник: о любом происшествии с Ардабьевым В. И., приметы вы дали, сообщить... Не беспокойтесь, Пал Палыч, сделаем.
...Знаменский меряет шагами кабинет. Входит, постучавшись, сотрудник из его бригады.
- Пал Палыч, постановление о выдаче вещественных доказательств. Подпишите.
- Оставьте... потом посмотрю.
Слегка удивленный сотрудник кладет постановление на стол и выходит.
Снова помещение дежурного по городу. Тот же помощник, с которым говорил Знаменский, теперь звонит ему:
- Помощник дежурного майор Петров... Как в воду глядели, Пал Палыч. Только что сообщили. Этот Ардабьев в телефонной будке застрелился десять минут тому назад... Подробности такие: из ТТ, в обойме осталось пять патронов... А у него при себе был служебный пропуск... сейчас, записал, - смотрит в блокнот. Должность - завлабораторией фабрики пеньковых изделий... Название? Есть!
Курков и Сажин почти врываются к Знаменскому:
- Накрыли производство! Ну размах был, Пал Палыч, оборудование фирменное!
- А люди? - перебивает Знаменский.
- Забрали, кто был, - говорит Сажин.
- Лаборанты, - уточняет Курков. - Правда, при оружии. Но, похоже, кроме Ардабьева с Тушиной, никого не знают.
- Тушина - кто?
- Директор фабрики.
- Привезли?
- Да, с ней Александр Николаич. Ведут сюда.
Курков спешит "настроить" Знаменского против директорши:
- В один день сменила завскладом и подписала организацию лаборатории. Все шло через ее руки!
- Рабочие очень хорошо о ней говорят, - как бы в противовес его словам добавляет Сажин.
Томин с офицером вводят Тушину. Она держится прямо, но смотрит в пол.
- Товарищ полковник, - подчеркнуто уважительно обращается Томин к Пал Палычу. - Это директор фабрики, где производились наркотики.
Тушину качнуло, мельком глянула на Знаменского и снова в пол.
- Присаживайтесь, поговорим.
Та не садится.
- Какие наркотики? - хрипло произносит она. - Меня вызвали с районного совещания... и забрали. Без предупреждения! Я депутат райсовета! Два ордена!
- Тем более удивительно, как...
- Не знаю я, что они там делали в лаборатории! Я там ни разу не была. Никто не скажет, что я туда ходила или они ко мне!
- Безнадежно, Тушина. В лаборатории уже наши люди. Все ясно...
Она хватается за спинку стула.
- Мне говорили, вы порядочный человек. Какой же к вам ключик подобрали?
- Делайте со мной, что хотите! Дети у меня, внуки... Умру - рта не раскрою!
И такая вырывается боль, что наступает пауза. Затем Пал Палыч окликает:
- Сева, - и показывает, чтобы вывел женщину. - В соседнюю комнату.
- Крепко припугнули, - вздыхает Томин.
- Не понимаю, как вы работаете, товарищ полковник! - восклицает Курков. Удивительное у вас свойство: кто не хочет, того вы не допрашиваете! Да мы без Тушиной вообще можем не выйти на их трест!
- В том и загвоздка, Курков, чтобы она захотела дать показания. Заставить ее нельзя.
...Продолжение допроса происходит в большом кабинете, где на стене укреплен киноэкран.
- Мы покажем вам некоторые документальные съемки, - объясняет Знаменский. - Начали! - командует он, обернувшись к противоположной стене.
Сменяют друг друга фрагменты съемок, сделанных сотрудниками МВД и врачами-наркологами. На экране опустошенные люди-тряпки в наркотическом трансе. Остекленевшие глаза. Потухший разум. Другие буйствуют, катаясь по полу, воют с закатившимися белками.
Проходит галерея пожилых, дряхлых людей. Но называется их подлинный возраст - это юноши и девушки. Наркотики вызывают стремительное старение, буквально в несколько лет.
Еле двигаются от бессилия и ползут по стенке девушки - недавние наркоманки. Не могут сами открыть дверь, за них это делает медсестра. Не могут говорить - шепчут.
И наконец, дети наркоманов. Мучительное уродство. Укрупненные планы безнадежных идиотов.
Тушина всхлипывает, еще раз и, не удержавшись, рыдает в голос...
- Кто они? - спрашивает Знаменский, когда чувствует, что женщина способна отвечать. - Кто вас заставил?
- Я так мало знаю... совсем мало...
- Рассказывайте все, что помните. - Он включает магнитофон на столе. - С мельчайшими подробностями. Упоминание какого-либо места. Внешность. Одежда. Стиль разговора... Цвет машины, первая буква номера. Любая обмолвка в разговоре с вами. Понимаете?
- Да... Я постараюсь.
Коваль шагает по вечерней набережной Яузы. Приостанавливается посмотреть и подышать. Сзади то ползет, то останавливается его "Волга".
С другого берега через горбатый мостик переходят трое парней лет шестнадцати-семнадцати в одинаковых курточках. Сбегают по ступенькам навстречу Ковалю. На машину они внимания не обращают. Кто когда выскакивал из машины, чтобы уберечь от неприятностей одинокого пешехода?
Традиционное начало:
- Дядя, дай закурить.
- Не курю, племянник.
- Он не курит и не пьет, здоровье бережет.
- Старое дерьмо.
Коваль вынимает руки из карманов, парни - финки, но тут налетают "псы". На ошеломленную шпану наставляют пистолеты, командуют:
- Бросай лезвия!
Финки падают на асфальт. Черная "Волга", вооруженная охрана... понять, с кем столкнулись, парни не могут и на всякий случай лепечут:
- Товарищ генерал... ошиблись...
- Не лезьте, - цыкает на "псов" Коваль, короткими ударами сбивает двоих парней с ног, приказывает: - На колени!
Те повинуются.
- А ты мочись на них. Не понял? Пис-пис-пис... Выше! За шиворот, на голову!
И пока третий справляет малую нужду на своих приятелей, отчеканивает:
