Джеймс Чейз - Без денег ты мертв
Эллиот изучил марку. Как сказал Кендрик, смотреть было не на что: голова человека с физиономией разозленного быка и буквы СССР в правом углу.
— Ну ладно, я посмотрю, что можно сделать, — сказал Эллиот, откладывая фотокопию на стол.
— Вам надо быть осторожным в подходе к Ларримору, — тихо сказал Кендрик. — Ему уже предлагали очень большую сумму денег за марки, и он игнорировал предложение. Если марки у него, и если он заподозрит, что на него могут оказать давление, то, вероятно, положит марки в банковский сейф. Если он так сделает, операция провалится. Поэтому осторожность и еще раз осторожность.
Эллиот кивнул.
— Собственно, мы действуем наугад, — продолжал Кендрик. — Хотя нам и кажется весьма вероятным, что марки у Ларримора, уверенности у нас нет. Как я уже говорив, мой клиент связался с каждым значительным коллекционером и все впустую, но не исключено, что марки попали к какому-нибудь другому коллекционеру, а не к Ларримору. Поэтому прежде всего вы должны узнать, есть ли они у него. Если у него, надо узнать, где он их держит. — Сделав паузу, Кендрик продолжал. — Я вот о чем подумал, Дон. Пожалуй, будет разумнее, если вы достанете мне информацию — у него ли марки и где он их хранит, а я передам эту информацию моему клиенту и пусть он действует сам. Мы все равно заплатим вам двести тысяч, и вы избежите риска. Что скажете?
Эллиот испытал некоторое облегчение. Мысль о краже со взломом в доме Ларримора, даже с помощью Бина, тревожила его. Если Кендрику нужна только информация, ситуация выглядит гораздо более приемлемой.
— По-моему, мысль дельная. Ладно, Клод, предоставьте это мне.
Кендрик встал.
— Мне пора бежать, шери. Предстоит отвратительный прием с коктейлями, но это полезно для бизнеса. Приходится жертвовать собой. Если потребуется моя помощь в чем-то, только спросите. Я могу положиться на вашу осторожность?
— Конечно, я влез в это ради денег, так же как вы. — Эллиот встал.
Кендрик подождал, пока не услышал, как Луис запер дверь галереи за Эллиотом, потом поднял телефонную трубку, набрал номер и стал ждать. Когда ему ответили, он сказал:
— Отель “Бельведер”? Пожалуйста, соедините меня с мистером Радницем. Говорит мистер Клод Кендрик.
* * *Барни прервал рассказ, чтобы вытереть глаза запястьем.
— Эти колбаски, мистер Кемпбелл, сшибают, как мул копытом, но они хороши для пищеварения. Попробуйте.
Я возразил, что мул и мое пищеварение — две разные вещи, и я предпочитаю не рисковать.
Барни пожал своими огромными плечами, прополоскал рот пивом, собрался с мыслями, которые, видимо, спутались под воздействием последней колбаски и снова принялся рассказывать.
— А теперь я выведу на сцену еще один персонаж, — сказал он, — Германа Радница.
Радниц время от времени приезжает в Сити и круглый год снимает пентхаус[1] в отеле “Бельведер”. Надо вам сказать, пентхаус стоит немалых денег, но Радниц богат. Я видел его два или три раза и, откровенно говоря, предпочел бы больше не видеть. Представьте себе низенького квадратного человечка с выпученными глазами под нависшими веками, каких постыдилась бы и жаба, с толстым крючковатым носом. Мне говорили, что он один из самых богатых людей на свете, а выглядит он, по-моему, как самый сволочной сукин сын, какого я видел, а это, мистер, не шутки.
Говорят, он известен во всем мире своими финансовыми махинациями, имеет связи в иностранных посольствах, замешан в международную сделку, где речь идет больше, чем о пяти миллионах, считается важной персоной и на “ты” с политическими заправилами во всем мире.
Этому-то человеку и нужны были русские марки. Он распоряжается громадной организацией рабов, которые шпионят для него и — как шепчутся некоторые — убивают по его приказу. Он дал своим людям указание найти эти марки и через год систематических поисков они наткнулись на Ларримора.
Радницу показалось странным, что марки могут находиться в его любимом городе, где он проводил, отдыхая, несколько недель в году. Он вел дела с галереей Кендрика и поскольку в его правилах было иметь досье на всех, с кем имеет дело, он приказал собрать сведения о Кендрике. Он узнал, что Кендрик антиквар, но и скупщик краденого. Когда его попытка договориться с Ларримором ни к чему не привела, Радниц решил посмотреть, что сможет сделать Кендрик.
Барни умолк и принялся за последнюю колбаску. Я ждал, пока не наступит ожидаемая реакция. Потом, когда Барни оправился, он спросил:
— Вам ясна картина, мистер Кемпбелл? Можно продолжать, или есть какие-нибудь вопросы?
Я сказал, что готов слушать и не имею никаких вопросов.
* * *
Ко-Ю, шофер и камердинер Радница, открыл дверь роскошного пентхауза и с поклоном пригласил Кендрика войти.
— Мистер Радниц ожидает вас, сэр, — сказал японец, — пройдите, пожалуйста, к нему на террасу.
Кендрик пересек просторную гостиную и вышел на террасу, где за столом, заваленном документами, сидел Радниц, одетый в рубашку с короткими рукавами и хлопчатобумажные брюки.
— А, Кендрик, идите сюда и присаживайтесь, — сказал Радниц. — Хотите выпить?
— Нет, спасибо, сэр, — сказал Кендрик и сел в отдалении от стола.
Радниц вызывал у него страх, но он был уверен, что этот приземистый человек-жаба даст ему возможность заработать, а деньги были главным в жизни Кендрика, если, конечно, не считать красивых мальчиков, которые крутились вокруг него, как пчелы возле улья.
— У вас есть для меня какие-нибудь новости? — спросил Радниц, вертя в пальцах сигару. — Марки?
— Мы продвинулись вперед, сэр. — Кендрик объяснил про Эллиота.
Радниц слушал, прикрыв глаза веками.
— У Ларримора нет друзей, кроме Эллиота, — продолжал Кендрик. — Я подумал…
— Давайте не будем терять времени, — отрывисто вмешался Радниц. — О Ларриморе я все знаю. Расскажите мне про Эллиота, кинозвезда, если я правильно понял?
Кендрик обрисовал финансовую ситуацию Эллиота, рассказал, как тот потерял ногу и как он, Кендрик, оказал на него давление и вынудил согласиться на сотрудничество.
— Вы думаете ему удастся?
— Надеюсь, что да, сэр.
— А если нет, какие другие предложения у вас найдутся? Кендрик начал потеть.
— В настоящий момент я полагаюсь на него, но если он потерпит неудачу, я что-нибудь придумаю.
— Что вы имеет в виду?
— У Ларримора есть дочь, — сказал Кендрик. — Вероятно, мы сможем использовать ее, чтобы повлиять на Ларримора.
— Мне известно, что у него есть дочь, — холодно сказал Радниц. — Разумеется, я учел такую возможность. Но нужно убедиться, что марки у Ларримора. Если они у него и если Эллиот потерпит неудачу, тогда мы сможем использовать дочь.
— Да, — согласился Кендрик, — но я надеюсь, Эллиот справится, у него есть стимул.
— Очень хорошо. Держите меня в курсе. — Радниц жестом дал понять, что Кендрик свободен. — Спасибо за визит, — и он протянул руку за лежащими на столе документами.
Когда Кендрик ушел, Радниц отложил документы и трижды хлопнул в ладоши.
Через минуту на террасе появился его секретарь и личный ассистент. Он был высок и худ, с лысеющей головой, глубоко посаженными глазами и узкогубым жестким ртом. Его звали Густав Хольц. Радниц ценил его как незаменимого помощника. Математический гений, человек, лишенный совести, владеющий восемью языками и обладающий тонким познанием политических секретов, Хольц хорошо служил Радницу.
— Дон Эллиот, — произнес Радниц, не оборачиваясь. — Бывшая кинозвезда. Заведите на него досье. Следите за ним. Я хочу, чтобы меня информировали о его передвижениях — докладывать ежедневно. Позаботьтесь, чтобы он не заметил слежки. Займитесь этим немедленно.
— Да, мистер Радниц, — отозвался Хольц. Зная, что приказ будет выполнен в точности, Радниц снова взялся за документы и выбросил Эллиота из головы.
* * *Возвращаясь в бунгало, Эллиот напряженно размышлял. Заручившись помощью Бина, Синди и Джо он стал относиться с энтузиазмом к идее завладеть марками. Он видел здесь не только волнующее приключение в решении всех финансовых затруднений, но и вызов в лучших традициях кинематографической интриги. После предупреждения Кендрика он понимал, что о прямом подходе к Ларримору не может быть и речи. Он не видел Ларримора более трех месяцев. Он никогда не бывал в его доме. Он мог случайно столкнуться с ним на поле для гольфа. Ему приходилось обходить гольф-клуб стороной. Слишком многие из кредиторов Эллиота состояли его членами и, кроме того, он давно не платил взносов. Задача предстояла нелегкая, и он искал другое решение. Потом он вспомнил о дочери Ларримора. Можно попробовать действовать через нее, подумал он, да, пожалуй, это будет верным ходом.
Все еще погруженный в мысли, он затормозил перед бунгало. Он застал дома Бина. Джо и Синди только что отправились на “ягуаре” в набег на магазин самообслуживания.
