Юлия Алейникова - Принцесса Азии
– Ты можешь стать министром, – шептала она спустя два часа в самое его ухо, щекоча нежными губами, рождая в теле приятную дрожь.
– Эм. Мы можем поговорить об этом позже, – простонал он, протягивая к ней руки.
Но она выскользнула с легким смешком и покрыла легкими невесомыми поцелуями кончики его пальцев.
– Со временем ты сможешь стать и вторым премьером. Почти безграничная власть, свобода, деньги. И я. Я буду принадлежать только тебе! – Голос, полный глухой, еле сдерживаемой страсти, пронзал его тело невыразимой сладостью, рождая яркие заманчивые образы, вызывая желания, околдовывая, побуждая к действию.
– Что мне надо делать? – глухим, хриплым голосом спросил Рич.
Она не отвечала, щекоча его смуглую грудь прядями мягких ароматных волос.
– Что? – чувствуя, что снова начинает терять рассудок, спросил он.
– Послезавтра, в одном из ангаров на реке, соберется большая тройка. Неважно, зачем они там будут. Но обязательно случится перестрелка. Если вы вовремя накроете их, возможно, ты сможешь предъявить нешуточные обвинения, арестовав всю верхушку камбоджийской мафии.
– А Тхать? – внезапно насторожился начальник полиции.
– Его там не будет. – Она начала целовать его шею, покусывать ухо, и Ричу становилось все сложнее удерживать нить беседы.
– Ты любишь его! – наконец выдохнул он совсем не то, что собирался сказать вначале.
Ее смех рассыпался по комнате хрустальным колокольчиком.
– Нет. – Она чмокнула его в нос. – Его просто не будет. Но тебе хватит и их.
«Нет, она не любит его, – подумал Рич, – она вообще никого не любит. Даже меня». Эта мысль напугала его, с каких это пор он стал искать любви, ее любви? Да почти сразу, как узнал ее, признался он сам себе, наслаждаясь ее ласками. Он попал в ее сети и выбраться из них уже не сумеет.
– Я все сделаю, – прохрипел он, снова падая в дурманящий водоворот страсти.
Глава 16
Криель Тхать сидел за огромным рабочим столом, сцепив руки в замок. Его ангельски прекрасное лицо юного бога Вишну с длинными ресницами и по-детски пухлыми, невзирая на возраст – ему было уже за пятьдесят, щеками было печально. Его маленькие, обутые в изящные лаковые туфли ножки беспокойно притоптывали под столом по специальной резной скамеечке. Она стояла возле его рабочего кресла для удобства, чтобы ноги великого, могучего, страшного Криель Тхатя не болтались в воздухе, лишая его солидности.
Криель был мал ростом. Очень мал. В человеке, наводящем ужас одним своим именем и держащем в своих цепких, маленьких, холеных ручках самую влиятельную в стране бандитскую группировку, было всего сто сорок восемь сантиметров роста. Он был худ, картинно красив и смертельно опасен. Все, кто в это не верил, давно уже покоились в могилах.
Криель пребывал в задумчивости уже не менее часа, и все находившиеся в комнате старались почти не дышать.
Криель был в тревоге. Он раз за разом прокручивал все происходившее за последний месяц и никак не мог ухватить, откуда веяло бедой. Криель привык доверять своему инстинкту. А сейчас Криель Тхать остро ощущал запах опасности.
Несколько дней назад был убит его русский компаньон. Но в этом событии Криель не усматривал для себя угрозы. Двое русских повздорили и, как это часто бывает с фарангу, поддались негативным эмоциям. Никакого ущерба ему, Тхатю, нанесено не было. Деньги Стрельцова давно перестали быть ему необходимы, он и сам подумывал о ликвидации партнера и наследовании его доли в совместном предприятии. А так даже лучше. Этот русский сделал за него всю работу. Полиция до сих пор его не арестовала. Оборотистый тип, впоследствии можно будет познакомиться с ним. Правда, возникла временная загвоздка. Пропали документы Стрельцова. Но это вопрос решаемый, и больших сложностей Криель не ожидал.
– Ванна, ты уже нашел решение вопроса? Самое позднее на следующей неделе документы должны быть, печать тоже.
Толстый, обрюзгший финансист лишь неопределенно мотнул обвисшими брылами, что в его исполнении являлось свидетельством крайней степени заинтересованности.
И все же тревога не оставляла Тхатя. Где-то кроется мелочь, которую он упустил, но она гложет его, снедает, не дает забвения. И пока он не отыщет эту занозу, не выдернет ее, не будет ему покоя.
Криель встал и, спрыгнув со скамеечки, вышел на середину кабинета. Он провел цепким пронзительным взглядом по находившимся в комнате людям, словно маркером. Вот прислонился к дверному косяку, посверкивая золотой фиксой, Лей Дань. Под взглядом Криеля его крепкое мускулистое тело будто сжалось, стало меньше ростом, колени слегка подогнулись, а глаза настороженно следили за хозяином. Лей Дань заменил пропавшего несколько дней назад Ук Свая. Исчезновение Свая само по себе было подозрительным, но не настолько, чтобы начать по-настоящему волноваться.
– Сован, Свай нашелся? – Тхать резко обернулся к своему помощнику.
Рядом с Криелем Сован казался скалой, мощной, крепкой и непоколебимой. И все же Криель был боссом, а Сован лишь его правой рукой.
Ему показалось, или Сован вздрогнул? С Сованом они были знакомы с тех давних пор, когда оба, еще будучи совершенными юнцами, грабили маленькие суденышки на Меконге во времена «красных кхмеров». С тех самых пор они были неразлучны, и хромой Сован ни разу не подставил его и не дал повода усомниться в своей верности. Вот и сейчас он сидел, суровый, молчаливый и такой не похожий на самого Тхатя.
– О Свае пока ничего нет, – сухо ответил Сован, взглянув на своего босса.
Он хотел добавить что-то еще, но звонкий возглас прервал его.
Криель обернулся: Миех, сидевшая у него за спиной на разбросанных по полу подушках, смотрела на него широко распахнутыми, по-детски наивными глазами. Ее изящные маленькие пальчики с красными, как капельки крови, ноготками сжимали большую, черную карту таро. Она увлекалась картами, гаданиями и прочими женскими глупостями, и Криель даже иногда прислушивался к ней. Он не верил во всю эту чепуху, но доверял ее интуиции. Криель считал ее таким же хищником, как он сам, только маленьким. Себя он сравнивал с тигром, нет, не внешне, кого интересует оболочка? Важно, что внутри. А Миех ему представлялась камышовой кошкой, небольшим, но хитрым и опасным зверьком.
– И что же мне грозит? – с легкой усмешкой спросил он, и она тут же просияла в ответ, в беззаботной улыбке обнажив ровные беленькие зубки.
– Не ходи завтра на встречу, – сказала она, тут же посерьезнев. – Будет беда. Много людей, много крови, много мундиров.
– Я не могу не пойти. Это важно, – сухо сказал Криель, отворачиваясь.
– Я вижу смерть, – тихо, вся как-то сжавшись, промолвила девушка, и ее нежное, кукольное личико накрыла тень.
Криель вздрогнул и, прищурив глаза, снова взглянул на своих подчиненных. Сован сидел, как и прежде, боком к нему, глядя в темноту за окном. Молодой, но не по годам шустрый Му, которого он недавно забрал из провинции и приблизил к себе, жадно смотрел на своего благодетеля, ловя каждый взгляд. Одышливый, неповоротливый Ванна вытирал платком потный лоб, его залысины блестели.
Возможно, это именно то, что тревожит его? Возможно, девочка почувствовала это острее? Он ласково взглянул на притихшую в уголке Миех. В красном с золотом наряде она была похожа на дорогую фарфоровую куклу. Малышка любила наряжаться. То она разыгрывала из себя европейскую даму, то китайскую принцессу или японскую гейшу. Сегодня она была кхмерской танцовщицей. И в любом наряде она была невероятно хороша. Криелю она напоминала маленького, своенравного, игривого котенка. То ласкового, то шипящего, но всегда одинаково забавного.
Он знал ее уже шесть лет, и за эти годы ему ни разу не было с ней скучно. Криель протянул руку, и девушка доверчиво потерлась об нее нежной, как лепесток, щекой.
Она в отличие от многих сразу же разглядела в нем сильного, опасного человека, а не маленького тщедушного человечка, который часто вызывал насмешки глупых девиц. Нет, они его не задевали, но все же. Она знала его истинную цену, и ему это было лестно.
Криель достал из кармана пиджака бархатную коробочку и протянул ей. На самом деле это колье он купил ко дню помолвки младшей дочери. Но ничего. Пусть Миех порадуется. Дочери он купит что-то еще.
Все это время Криель не смотрел на своих гостей. Иначе он бы сделал неприятное открытие: его старый товарищ, его давний надежный друг Сован смотрел на него взглядом, исполненным такой жгучей, пугающей ненависти, что даже закаленное, окаменелое сердце Тхатя содрогнулось бы от столь сильного чувства.
Но когда он вновь обернулся к подчиненным, Сован сидел по-прежнему неподвижно, глядя в окно все тем же безучастным взглядом.
Глава 17
Последние два дня у Сарина Питу выдались на редкость хлопотливыми, практически всю работу приходилось делать самому. Подчиненные инспектора Аема, за исключением, пожалуй, молодого Сим Тхай Пенга, годились разве что глазки девушкам строить. Сам старый инспектор настолько доверился молодому коллеге, что вовсе не считал нужным работать, он лишь сидел за своим столом и не сводил восхищенных глаз с Сарина, чем жутко раздражал последнего.
