Миньон Эберхарт - Рука в перчатке
– Я приехал навестить сына, ну, а заодно и Бена. Хотел выяснить, почему не пришел мой обыкновенный... мой обычный чек. И счел за лучшее обратиться прямо к главе фирмы.
– Да кто тебя в дом-то пустил? – спросила Амелия.
– Роули.
– Ты подтверждаешь? – это опять Амелия.
Роули пожал плечами.
– Ну, а что, тетя Амелия, я должен делать, если мой родитель сюда просится?
– Говори-ка правду, Роули, – вмешалась Гертруда, – мы не можем из-за этого страдать – речь, в конце концов, идет про убийство.
– Чего же лучше, – хмыкнул Роули. – Я не знаю, когда он прибыл, и не знаю, как попал в дом.
– Да через задние ворота, – заявил Арчи, и шустрые глазки его беспокойно забегали по лицам собеседников. – Кстати, Амелия, мне дадут еще чего-нибудь поесть?
Амелия позвонила.
– Конечно, Арчи. Так что же дальше, Роули?
– Ну, когда часов в одиннадцать я поднялся к себе в комнату, то нашел его там.
– Как ты вошел? – насела Гертруда на Арчи.
– Ногами, – буркнул тот. – Никто меня не видел, я понимаю так, все были заняты. Как ты знаешь, Гертруда, на память я пока не жалуюсь. И я вспомнил про комнату Роули.
– И что тогда? – Амелия повернулась к Роули.
– Он мне заявил, что хочет видеть Бена. Ждет возможности поговорить с ним с глазу на глаз. Я не думал, что это может как-то повредить...
– Ты разговаривал с Беном? – спросила Амелия теперь уже Арчи. Роули пристально смотрел в свою тарелку, Арчи сразу же ответил:
– Безусловно, нет. Я поговорил некоторое время с Роули, потом ушел. Роули убедил меня, что в такой момент просить Бена о чем-то не стоит. Я хотел вернуться в город, у ворот ждало такси, и я на нем уехал.
– Как тебя нашла полиция? – спросил внезапно Деннис.
Арчи остро покосился на него, потом ответил:
– Точно не знаю.
"Он лжет", – подумала Дафна. Она мельком взглянула на Денниса и краем глаза заметила, что тот настороже. Возникли новые проблемы, тем более непредсказуемые, поскольку Арчи Шору нельзя было доверять ни на секунду. Кроме того, он вполне мог что-то знать о смерти Бена. По крайней мере, подлинную историю расследования – ведь Роули наверняка ему все рассказал. Да, так это и было, Роули все сообщил ему, и Арчи понял, что нужно убираться. Он переоделся женщиной и ускользнул.
Но это не могло произойти, не имей Роули возможности его предостеречь его. Не мог же он, пока они с Деннисом ковыляли к дому, тоже вернуться, предупредить Арчи и вновь вернуться в садовый домик?
Но кто-то же был в холле, потом на лестнице. Уж не Арчи ли? Мо ли он следом за Роули увязаться к садовому домику и там все увидеть? Не шел ли он тогда за ней и Деннисом обратно в дом? Что, если это он поднимался за ней по лестнице, чтобы поискать женскую одежду, да забыл про третью ступеньку, поскольку давно тут не был?
И вообще, зачем он все-таки вернулся и явился в полицию?
Если он вернулся сам, вполне могло быть, что он что-то знал и хотел обратить эти знания в свою пользу.
Она всегда питала симпатии к обиженным. А в данном случае обиженным был Арчи Шор. Его буквально вышвырнули из семейства Хэвилендов, да к тому же лишили поста в компании. Никто никогда не сказал о нем доброго слова, так что она инстинктивно стала на его сторону. И еще у Дафны было чувство, что не так он плох, как говорят. Все, что говорили о нем Хэвиленды, было продиктовано их собственным расчетом. И чем дальше – тем больше.
К тому же вполне вероятно, что все эти годы он пестовал свою ненависть к Хэвилендам и ждал только случая для мести. И вот, наконец, совершенно неожиданно все они оказались в его власти.
И теперь его всем приходилось бояться.
– Ну, так как же до тебя добралась полиция? – снова спросил Деннис. Ведь, в конце концов, если полиция сама его нашла, если он не сам сюда явился, оставалась надежда, что не все еще потеряно.
Но Арчи снова ушел от ответа:
– Не знаю, – и весь сказ.
Тут перед ним склонился Джонни:
– Арчи, скажи, о чем ты не смог переговорить с Беном? Вообще ни о чем?
– Точно, – кивнул Арчи, орудуя ножом и вилкой. – Я же сказал, мне Роули все прояснил, и точка.
– И когда же ты узнал о смерти Бена? – снова вступила в разговор Амелия.
– Из вечерних газет. Они ведь не запаздывают с сообщениями. Вся последняя страница полная фото. Я нашел, что это романтично...
– Арчи! – взвизгнула Гертруда. – Ты опять уходишь от ответа. Что ты сообщил полиции? Зачем ты удирал в женском платье? Что тебе известно? Что, наконец...
– Ну прямо допрос, – ухмыльнулся Арчи. – Ты, Гертруда, просто ходячий мешок с вопросов.
Он подождал, пока не вышел Лейн, затем холодно и твердо продолжил:
– Во-первых, Бена я не видел. Вам вообще нужно меня благодарить за то, что я дал полиции лишний повод для подозрений.
– Арчи!
– Во-вторых, мой уход отсюда в женском платье... Полагаю, Амелия, в твоем – оно висело в шкафу под лестницей. Возвращаю тебе его в полной сохранности и, между прочим, с благодарностью. Итак, я переоделся в женское платье, которое мне очень шло. Ведь Роули прямо сказал, что мое присутствие здесь нежелательно, так что нужно было остаться неузнанным. Кстати, об этом тоже сказал полиции. Что я переоделся лишь для того, чтобы меня не узнали. И если говорить по правде, все дело в железнодорожной станции, где я не хотел быть узнанным. Естественно, я собирался ехать поездом. Я же не знал, что под рукой окажется свободное такси.
– Ты узнал про убийство, – яростно атаковал его Деннис, – Тебе стало страшно...
– Не спеши, не спеши, – остановил его Арчи. – Я повторяю только то, что говорил полиции. А что я мог бы ей сказать, уже другой вопрос. А полиции я сказал, что никого не видел и никто не видел меня.
Тут неожиданно насмешливый тон Арчи сменился резким и враждебным.
– И больше я ничего не сказал, вот и все.
– Все, – задумчиво протянул Джонни. – Значит, ты просто рассказал лишь то, что счел для себя выгодным.
– Может, ты уточнишь, что я пропустил? – Вопрос прозвучал неожиданно тревожно.
– Я прекрасно знаю, что ты пропустил. Тебе известно о смерти Бена кое-что такое, о чем ты предпочитаешь молчать. И еще ты полагаешь, будто что-то знаешь о семейных проблемах, которые могли возникнуть за время твоего отсутствия.
– Это уже для полиции, – заметил Арчи, – это было бы... – и с глубокомысленным видом замолчал.
– Арчи, Арчи, ну что ты наделал?! – взревел Джонни, но тут же умолк и лишь жестом отчаяния сложил перед собой руки.
Роули по-прежнему не поднимал глаз от тарелки. Деннис внимательно следил за Арчи. Амелия, похоже, успокоилась.
– И правда, Арчи, – заметила она, – твои слова прозвучали, как некая угроза или вынужденное признание. Я, естественно, могу предполагать, что если бы ты не вернулся, тебя могли арестовать.
– Заставь его признаться, пусть все скажет, – пробурчала Гертруда, – заставь его, Амелия. Он все равно не может усидеть спокойно, пока хоть что-то знает, пока не сообщил полиции, пока...
– Успокойся, Гертруда, – мягко осадила ее Амелия. – Сколько ты хочешь, Арчи?
– Амелия, ты меня унижаешь.
– Его унижают! – выдохнула Гертруда, и Амелия в который раз попросила ее помолчать.
– Я не знаю, известно ли тебе что-либо, важное для нашей семьи или хотя бы для одного из нас. Но я знаю, что ты здесь затем, чтобы навредить нам, сколько сможешь. Мы не станем торговаться, просто, как всегда, займемся делом. Итак, твоя цена...
Тут поднял голову Джонни.
– Я понимаю, Амелия, ты, конечно, права, но тем не менее...
Он помедлил и повернулся к Арчи.
– Надеюсь, ты ничего еще не сообщил полиции, что каждому из нас могло бы повредить? Не так ли, Арчи? Мы же окончательно...
Арчи ухмыльнулся.
– Ну, почему бы и нет? Мой дорогой, у меня есть, чем воспользоваться. Вы все в моих руках.
И он согнул свои руки, которые и вправду выглядели, как жадные и безобразные клешни.
13
Конец вечера превратился в малопривлекательное зрелище. Арчи продолжал скалиться, Гертруда таращила глаза и гневно сопела, Роули сидел, словно в рот воды набрав, Амелия настаивала на своем предложении заплатить Арчи за молчание.
Тут Деннис заметил, что ради пользы остальных лучше бы Арчи удалиться.
– Вот это совершенно правильно, Деннис, – гаденько улыбнулся Арчи. – Но ведь и ты не знаешь, что бы я мог сообщить полиции. Ты и не подозреваешь, как крепко я могу насолить компании, если, конечно, захочу. Пока что я держусь. А тебе, Амелия, я бы сказал, как можно бы все это провернуть. Но мне надо подумать. Дай мне пару дней.
– Два дня?!
– Ну, пусть один. Скажем... скажем, до завтрашнего вечера.
– Но ты ведь этим всем нам только вымотаешь нервы, ты же можешь потребовать, чего пожелаешь, – прорычала Гертруда. – Ведь это твой единственный шанс нам отомстить. И что, собственно, ты знаешь? Да ничего.
Она повернулась к остальным.
– Разве не видите, он только шантажирует? А мы ему это позволяем. Боюсь, за его словами ничего не стоит. Я Бена не убивала...
