Марина Серова - Раб лампы
Сухощавый господин с диковинным именем еле заметно кивнул и помог Сергею Глебовичу вскарабкаться на последнюю ступеньку.
— Прошу, господа, — проговорил Бабкен Борисович и жестом радушного хозяина указал на широко распахнутые бородатым швейцаром двери. — Надеюсь, то, что приготовили наши люди, вам понравится.
Я наклонилась к самому уху моего нового работодателя и проговорила тихо:
— Вот о существовании этого Сергея Глебовича Пугачева вы почему-то не упоминали! А совершенно напрасно, как мне кажется! И много денег вы ему должны?
Маркарян вытянул губы трубочкой. Вопрос был ему определенно неприятен.
— Да так, — сказал он, — должен… Это мелочи, ерунда. По крайней мере, я понимаю, куда вы метите, Женя. Не мог он, не мог!.. Тем более что ведь это я ему должен, а не Бармин и не Мельников, которых убили! Да и сумма не такая крупная, чтобы из-за нее убивать…
— Понятно, — сказала я не очень уверенно. Маркарян не был очень хорошим лицедеем, в отличие, скажем, от моего знакомого Вовы Крамера, бывшего актера одного из тарасовских театров. По лицу Маркаряна и некоторым интонациям его голоса я поняла, что сам он не слишком верит в то, что говорит, и вполне допускает ту ужасную возможность, которую сам только что вслух отверг.
В этот момент я услышала голос Маркаряна-старшего:
— Мама не приехала, она болеет, так что, Гамлет, я пригласил тех, кого ты просил!
— А кого ты просил? — спросила я у Маркаряна, незаметно для себя, да и для него, переходя на «ты».
— Кого я просил? — машинально повторил он. — А, ну да… этих просил. Которых…
— Исчерпывающий ответ, — сказала я.
Но в ту же минуту увидела, кого именно просил пригласить Гамлет Бабкенович среди всех прочих. Эти люди к гостям явно не относились. Это были около десятка моделей, возглавляемых манерным молодым человеком. Наверно, он отвечал за выводок своих сотрудниц. С некоторым удивлением я признала в нем того самого Вову Крамера, которого только что вспоминала.
Крамер приближался к нам, ведя под руку девушку весьма впечатляющей внешности. Конечно, все приглашенные модели были ничего себе, но у той, что шла с Вовой Крамером, помимо ног, растущих «от ушей», и точеной фигуры, было выразительное, тонкое лицо с яркими глазами. Какой-то особый, неуловимо изысканный флер женственности окутывал эту даму. Это была молодая женщина лет двадцати с небольшим, с короткими рыжими волосами, глазами цвета морской волны и чуть вздернутым точеным носиком. На ней было довольно-таки вульгарное платье, отвечающее примитивным вкусам Маркаряна и его братии, но так удачно подчеркивающее все достоинства и формы ее стройной и статной фигуры, что все присутствующие мужчины невольно обратили на нее свои пристальные взгляды.
На нее и на ее спутниц.
«Все понятно, — подумала я, — не исключено, что всех этих дамочек „преподнесут“ Маркаряну в качестве подарка! А так как на всех его не хватит, то он, как истинно гостеприимный хозяин, поделится с некоторыми из гостей, самыми ему близкими. Ну вот, к примеру, с психоаналитиком и собутыльником Кругляшовым. Кстати, что-то его здесь нет! Или не приглашен, или все же приглашен, но до сих пор встать не может и отсыпается где-нибудь в углу своего домика…»
Маркарян словно прочитал мои мысли.
— А где Кругляшов? — спросил он. — Ты не видела Кругляшова?
Вопрос был адресован мне.
— Нет, но я о нем как раз подумала, — сказала я. — Ты, наверно, его и не приглашал. Хотя, я смотрю, тут русских полно.
— Конечно, полно! — даже слегка обиделся Маркарян. — Я и сам наполовину… у меня мама русская. А Кругляшова я приглашал, причем говорил, чтобы он дурака не валял и приходил без подарка.
— По принципу: «лучший мой подарочек — это я сам», — усмехнулась я.
— Вот именно. Только я его тут что-то не вижу. А я у него хотел спросить… м-м-м… Ну ничего, подъедет часам к трем, как проснется. Похмелиться ему все равно не на что, так что куда он без меня денется — приедет!
Установив этот лестный для своего самолюбия факт, Гамлет Бабкенович дал «отмашку», и действо закипело. Вынырнувший из толпы гостей тамада ухватил микрофон.
И понеслось!
Глава 9 ЮБИЛЕЙ
За столом я оказалась поодаль от Маркаряна — рядом сесть было невозможно, потому что к нему должны были постоянно подходить с поздравлениями, и он сидел между своим отцом и какой-то старой бабушкой, которая все время трясла головой и, кажется, ничего не соображала. Впрочем, не приходилось сомневаться в том, что мое присутствие в метре от Гамлета Бабкеновича в данный момент не обязательно. Он выглядел счастливым, беззаботным, и, уж конечно, в этом доме, до самой крыши напичканном охраной, едва ли что-то или кто-то могло бы ему повредить. Потому я сумела расслабиться и выпить немного вина.
Села я рядом с Вовой Крамером. Он был моим старым знакомым. То есть не то чтобы он был старым — ему было что-то около тридцати, как, собственно, и мне. Вова Крамер был весельчак и любитель розыгрышей. Когда моя тетушка сетовала на то, что кто-то звонит и голосом Ленина или Сталина требует меня к телефону, то с вероятностью в девяносто девять процентов это был именно он. И, кстати, вспомненная мною историю про секретаршу Верочку и влюбленного в нее студента, который подставил ее, касалась тоже господина Крамера. В свое время он действительно учился в Москве, но немного недоучился и вернулся на историческую родину, в Тарасов. Здесь, помыкавшись по театрам, он нашел, наверное, более высокооплачиваемую работу. Я слышала о том, что нашел, но не знала точно, какую именно. Теперь вижу! Работу организатора в модельном агентстве. Ну что ж, Вова всегда был не только замечательным актером, но и прекрасно умел развлекать людей.
Сейчас он занимался тем, что непрерывно болтал:
— Надо сказать, что у нынешнего именинника прекрасный домик! Кстати, обрати на него внимание. Он уже нехило выпил. Не совсем характерно для армян, правда.
— Он наполовину русский, — озабоченно сказала я и, увидев, что именинник встал и куда-то направился в одиночестве, последовала за ним.
Маркаряна я нагнала на балюстраде, по которой он брел, заметно пошатываясь.
— Куда собрался? — спросила я, беря Гамлета Бабкеновича под руку. — Выпил, что ли? Все еще только начинается, а ты уже, что называется, на взводе. Непорядок! В комнату отдыха?
— Да, — сказал он. — Чуть-чуть прилягу. Я отпросился у отца.
— Отпросился? Как в детстве, — усмехнулась я. — Ну ладно. Отдохнешь.
— Через четверть часа буду как огурчик, — заверил Маркарян, открывая дверь комнаты отдыха. — Я днем люблю, знаешь ли, прикорнуть.
Я вошла вслед за ним и тут же почувствовала, что по коже меня продирал легкий морозец. Маркарян улегся было на диван, но тут же с живостью приподнялся и воскликнул:
— Ну надо же! Все как по заказу! Не успели подумать, как оно тут как тут, знаете ли!
Гамлет Бабкенович имел в виду красные с желтыми бабочками обои довольно вульгарного образца — обои, которые оказались в этой комнате!
Я наклонилась к нему и быстро проговорила:
— А других комнат отдыха у тебя в доме нет?
— Что, тоже решила прикорнуть? Ты же вроде почти ничего не ела и не пила, это меня от поздравлений и от выпитого клонит в сон, а ты-то чего? Да что, ложись рядом со мной, вместе и вздремнем!
— А кто твой отец? — спросила я, видя, что Маркарян, приобретя горизонтальное положение, спать вроде бы не собирается. — Он, наверное, тоже бизнесмен?
— Да… он ничего себе, — расплывчато ответил Маркарян. — По чести сказать, я и сам не знаю толком, кто мой отец. Понимаешь? Хороший человек, это я знаю твердо, а все остальное — это его дело. Но что он не вор в законе, как почему-то думают многие, — это точно. У вас, русских, другие понятия. У нас на Кавказе отец — глава семьи, хоть у него может и денег быть меньше, чем у детей, и в обществе не такое важное положение он может занимать. Вот у моего отца нет магазинов и фирм, как у меня. Тем не менее я чувствую себя здесь так, как будто не я, а он — хозяин.
— Я тоже, — призналась я.
— А кто этот парень, с которым ты перешептывалась за столом? — вдруг, лукаво подмигнув, спросил Маркарян. — Хитрый такой тип, себе на уме.
— Это Вова Крамер, мой старый знакомый, бывший актер. Он отвечает за девушек из агентства, да и сам массовик-затейник, каких поискать.
— А девушки с ним — пальчики оближешь! — отметил Маркарян.
— Особенно та, рыженькая.
— Да? — удивился Маркарян. — А мне больше понравилась та, с задницей… ну, в синем платье. Мы потом с ними в бассейн пойдем купаться! — Тут он воззрился на меня так, как будто видел впервые, и проговорил осторожно: — Ты на меня не обижайся, Женька… ты — красивая, только я тебя не воспринимаю как женщину. Как-то я не привык, чтобы мой личный охранник был женщиной, ну и… не воспринимаю. Вбилось в мозги, и…
