Марина Серова - Возвращение миледи
– И без регистрации брака люди живут, – заметила я.
– А мы так и жили в его городской квартире, – ответила Погодина и, нервно рассмеявшись, добавила: – Только Зоя Федоровна почти каждую ночь звонила Игорю, говорила, что умирает, и просила приехать попрощаться с ней. Он страшно ругался, проклинал все на свете и... Ехал!
– Ну и стерва! – вырвалось у меня.
– Так она же привыкла, что все делается по ее хотению и велению, а тут вдруг сын пошел ей наперекор! – объяснила Светлана Юрьевна.
– И вы расстались из-за этого? – спросила я.
– Нет! – помрачнела она. – Тут Базаров постарался!
– И что же он еще сделал? Я уже поняла, что от него можно ждать всего, чего угодно, – покачала головой я.
– Игорь тогда уехал в Москву, и я была дома одна. Вечером ко мне приехал Базаров, чтобы проконсультироваться по одному вопросу, связанному с бизнесом его старшего сына. Мы с ним посидели на кухне, выпили чаю, и он ушел. И вскоре после этого мне ужасно захотелось спать, хотя было еще довольно рано, где-то начало десятого. Я легла спать... И все! – вздохнув, сказала Погодина.
– Что все? – спросила я.
– Все, значит, все! Утром мне позвонила Зоя Федоровна. Они кричала, называя меня шлюхой, проституткой и далее по тексту. Говорила, что всегда подозревала, что я изменяю Игорю! Что раз я бросила одного мужа, то брошу и второго. Я пыталась спросить у нее, что случилось, но она не стала со мной больше разговаривать и бросила трубку. Я знала, что она меня не любит, но это было уже что-то из ряда вон! Потом из Москвы вернулся Игорь, и, хотя его поезд прибывал утром, дома он появился только вечером. Он вошел, и я сразу увидела, что он взбешен до предела. Он с порога швырнул мне в лицо пачку фотографий, которые разлетелись по всему холлу, и с яростью заявил, чтобы я выметалась из этой квартиры и что он больше не хочет меня знать. Когда он ушел, я подобрала фотографии и обомлела – там была я и какой-то мужчина, которого я, говорю это с полной уверенностью, никогда в жизни не видела, на нашей с Игорем постели во всех мыслимых и немыслимых позах.
– И дата на снимках была того вечера и ночи! – догадалась я. – Значит, Базаров умудрился подсыпать вам снотворное, а потом... Но как он вошел в квартиру?
– У Зои Федоровны есть ключи, – объяснила Погодина.
– Итак, он вошел с каким-то мужчиной. Вы спали, и они вертели вас как куклу, а вы ничего не чувствовали, потому что снотворного этот подонок сыпанул вам, наверное, от души. А эти мерзавцы никаких следов не оставили? – спросила я.
– На постели во всяком случае никаких следов не было, а что касается остального, то я, знаете ли, не из тех женщин, которые весь день носятся с тряпкой по дому. К приезду Игоря я, конечно, убралась, но ничего незнакомого или необычного не нашла, – ответила Погодина.
– И после этого вы?..
– Собралась и перебралась к подруге. Я несколько раз пыталась дозвониться до Игоря, чтобы все ему объяснить, но он не хотел со мной разговаривать. Вот тогда-то я и уехала к родителям в Пензу и появилась в Тарасове только позавчера. И тут же от Андрея узнала, что Игорь женился на Тамаре. Так что добился своего Витюша! – нервно рассмеялась Светлана Юрьевна. – Не мытьем, так катаньем добился!
– Как же Дроздова смогли уговорить жениться на ней? – воскликнула я.
– Видимо, очередной шантаж Зои Федоровны своим здоровьем. Базаров сумел внушить ей, что его сестра будет Игорю самой лучшей женой, а эта недалекая баба верит ему, как себе. А потом она, постоянно плача, хватаясь за сердце и, наверное, требуя внуков, вынудила сына жениться на Тамаре. А когда оказалось, что та бесплодна, Базаров заставил Наталью стать суррогатной матерью, чтобы еще больше привязать Игоря к своей семье. Еще надежнее к кормушке присосаться! – горько усмехнулась Светлана Юрьевна. – Уж что этой семейке в руки попадет, то они никогда в жизни не выпустят. Насмерть стоять будут!
– Ну что ж! Все ясно, – сказала я. – Но, как вы думаете, кто мог нанять Друидского? Кто так активно играет против Дроздова? Вы же лучше меня знаете его окружение. Кому он мог так насолить?
– Не знаю! И даже думать об этом не хочу! – решительно сказала Погодина. – Я навсегда вычеркнула этого человека из своей жизни!
– Ладно! Попробую разобраться в этой мерзкой истории, – задумчиво сказала я и спросила, опять повинуясь своему профессионализму, потому что привыкла все и всегда выяснять до конца: – А где находится та квартира Игоря Николаевича?
– На проспекте Свободы, дом 9, – ответила она.
– А! Знаю! Элитная одноподъездная шестиэтажка с подземным гаражом.
– Да! – кивнула она. – Там у него на пятом этаже квартира на весь этаж.
– Там что, всего шесть квартир в доме? – удивилась я.
– Нет, там есть и однокомнатные, и двух-, и трехкомнатные, просто у него одного такая, – объяснила Погодина.
– Светлана Юрьевна, а у вас никаких документов не сохранилось о деле с автокатастрофой? – поинтересовалась я.
– Нет, – покачала она головой. – Но вы, если есть возможность, можете посмотреть это дело в архиве.
– Может быть, и посмотрю, если надо будет, – сказала я и спросила: – Но хоть имя водителя вы помните?
– Конечно! Перебейнос Тарас Сидорович, – ответила Погодина.
– Спасибо. А те фотографии у вас случайно не сохранились? – осторожно спросила я. – Я понимаю, что вряд ли, но...
– Сохранились, – кивнула Светлана Юрьевна. – И они у меня даже с собой – я же думала, что мы с Игорем встретимся и я смогу ему все объяснить. А зачем вам?
– Хочу взять на память ту, где лицо этого мужика получше видно, – мрачно усмехнулась я. – Есть у меня некоторые мысли на этот счет.
Светлана Юрьевна подумала, внимательно глядя на меня, а потом достала из сумки конверт с фотографиями и, перебрав их, протянула мне один снимок.
– Пожалуй, вот этот, – сказала она.
Лицо мужчины было на нем действительно отчетливо видно, а вот лицо Погодиной почти все закрывали длинные волосы.
Она убрала конверт обратно в сумку, достала оттуда органайзер и протянула мне..
– Напишите мне, пожалуйста, ваши координаты, – попросила она. – А я вам через недельку позвоню и узнаю, чем все это закончилось.
– Да я вам свою визитку дам, – сказала я, но она отказалась:
– Не надо! Я их все время теряю.
Я взяла органайзер, а она поднялась и, сказав, что на минутку меня покинет, ушла в ванную комнату. Открыв обложку, я остолбенела, а потом, схватившись за мобильный, быстро пересняла на его камеру очередные неожиданные факты. Потом, не торопясь, открыла раздел адресов на букву И и написала свои данные. Я уже заканчивала, когда в комнате появилась Погодина, и я, все-таки вложив на всякий случай в органайзер свою визитку, вернула его Светлане Юрьевне.
– Рада была с вами познакомиться, – сказала я, поднимаясь.
– Взаимно, Татьяна Александровна! – ответила Погодина и протянула мне свою визитку. – Будете в Пензе, звоните. Мне было очень интересно с вами побеседовать.
– Не стану вас больше задерживать, – сказала я. – А то вам еще нужно закончить ваши сборы, от которых я вас так бесцеремонно отвлекла.
Глава 4
Я вышла из номера Погодиной и тут же позвонила Кирьянову.
– Володя! Пожалуйста, срочно пробей по адресному, где живет семья по фамилии Перебейнос – у них частный дом. Справочно сообщаю, что это родственники того водителя, который совершил наезд на семью Дроздова. Самого-то его уже нет, а вот родня, скорее всего, осталась там. И вообще, выясни о них что возможно. А как узнаешь, позвони мне на сотовый.
– Сделаю! – пообещал Киря, но от комментария не удержался: – Еще во что-то ввязалась?
– Не без этого, но ты же знаешь, как я ненавижу подлецов! – зло сказала я.
– Знаю, – вздохнул Володька и, проговорив голосом автомата: – Ждите ответа! Ждите ответа! Ждите ответа! – положил трубку.
На часах было уже полшестого, я решила все-таки что-нибудь перекусить и поехала в «Макдоналдс». Когда я уже допивала чай, позвонил Киря.
– Интересующее тебя семейство обитает на Огородной, 15, – сообщил он. – Я выяснил у участкового, что сейчас в живых осталась только вдова Анна Семеновна. Ее дочь...
– Это я знаю, – перебила его я. – Но там еще сын был. Он-то куда делся?
– Умер от передоза месяц назад. Теперь Анна Семеновна покупателя на дом ищет, чтобы, как сорок дней пройдут, к дальней родне в деревню уехать.
– Спасибо, Киря! – поблагодарила я и под видом покупательницы поехала к Анне Семеновне.
Перед тем как выйти из машины около добротных железных ворот, я положила в карман включенный диктофон, решив, что так будет надежнее. Во дворе никого не было, а в доме, дверь в который даже не была заперта, меня встретила высохшая, как мумия, женщина в трауре и с потухшими, пустыми глазами.
