Марина Серова - Предчувствие конца
Второе. Сумка, которую пострадавшая нашла на следующий день после ограбления. То же самое произошло с Софьей Ивановной. Да что это за преступники такие — сначала грабят, потом бросают добычу…
— Хорошо, Александр Арнольдович, я согласна. Давайте поднимемся к вам, познакомьте меня с Яниной. За услуги я беру…
Сумму я назвала вдвое меньшую, чем запрашиваю обычно. Во-первых, Кирпичёв мой сосед, а с соседями надо дружить. Во-вторых, действительно человек небогатый. Одевается он всегда элегантно, но костюм его, хоть и идеально отглаженный, уже старый, ботинки побывали в ремонте. Внучку растит один… нет, мне, конечно, нужны деньги, но не настолько же!
Яна Кирпичёва оказалась тоненькой большеглазой девушкой с длинными русалочьими волосами. Прозрачно-голубые глаза, чуть что, сразу наполнялись слезами. Да, девочка явно не боец по жизни. И на этакую овечку четырежды покушались?!
— Вот, Янина, — строго проговорил Кирпичёв, едва мы вошли в квартиру. — Это Евгения Максимовна, теперь она будет тебя охранять. Без нее из дома ни ногой!
— Да я и не собиралась, — тихонько прошелестела девушка. На меня она смотрела со страхом — видимо, я представлялась бедняжке очередным взрослым, который вот прямо сейчас примется ее отчитывать. Нет, так не годится. Клиент должен доверять телохранителю, и уж точно не должен его бояться!
— Александр Арнольдович, я бы хотела побеседовать с Яной наедине, — сказала я. Старик вздернул брови, но возражать не стал.
Девушка стояла столбом и хлопала ресницами.
— Яна, проводи меня в твою комнату, — попросила я недогадливую клиентку.
Комната девушки оказалась именно такой, как я подозревала. Узкая девичья кровать, компьютер, шкаф с одеждой, повсюду огромное количество мягких игрушек всех видов и размеров. На кровати покоился здоровенный черный медведь. Его стеклянные глаза с вызовом смотрели на меня. Яна покосилась на медведя и покраснела.
Я присела на стул, предварительно ссадив на пол вполне натурального цвета кошку. Сначала я даже решила, что зверь живой, но под рукой чувствовалась синтетика. Вообще такое количество разноцветных зверюшек свидетельствует о серьезных психологических проблемах. Будь Янине одиннадцать лет, я бы ни слова не сказала. Но девушке восемнадцать.
— Любишь животных? — начала я разговор, поглаживая синтетическую шерсть кошки.
По лицу девушка пробежала судорога, но тут же оно разгладилось, Янина опустила глаза и вежливо ответила:
— Да, люблю.
Я с минуту разглядывала красивое, в форме сердечка, личико студентки, потом спросила:
— Тогда почему не заведешь настоящую кошку?
Признаю, это был удар ниже пояса, но мне требовалось как можно скорее наладить отношения с клиенткой. Я уже понимала, что Яна выстроила себе фальшивую личность, не хуже чем у Динары Волковой. Эта личность представляла собой отличницу-студентку, серьезную девочку, дедушкину надежду и отраду, и никаких мальчиков! Проблема заключалась в том, что к настоящей Янине Кирпичёвой эта личность имела очень отдаленное отношение.
Девушка вздрогнула, широко распахнула глаза, и вдруг по щекам покатились слезы. Яна не рыдала, не кривила лицо — просто прозрачные струйки текли из глаз. Впечатление было, точно плачет мраморная статуя.
— Ты боишься, что настоящая кошка умрет?
Яна кивнула, глядя прямо перед собой.
— Я не могу… не должна никого любить. Все уходят… Мои родители… И Владик…
— Кто такой Владик?
Я взяла с туалетного столика пачку одноразовых салфеток и протянула Яне. Девушка присела на краешек дивана и, опустив голову, принялась перебирать салфетки. Потом вытерла слезы и высморкалась. Этот приземленный звук вернул мне надежду, что все еще можно поправить. Ведь девушка так молода, совсем ребенок.
— Владик — это мой… друг.
— Он что, умер?
Янина вскинула голову и в ужасе уставилась на меня:
— Нет, конечно нет! Он просто… ушел. Дедушка запретил мне встречаться с ним до тех пор, пока я не закончу институт.
— Ты на каком курсе? — поинтересовалась я, ехидно улыбаясь.
— Первый закончила…
— Ну тогда твоему дедушке придется заточить тебя в башню. Как принцессу в сказке. И приставить дракона для охраны.
Янина хихикнула. Глаза девушки сверкнули. Ого, да ты не такая уж овечка!
— Слушай, Янина… Сейчас я скажу тебе одну вещь, и больше мы к этому возвращаться не будем. Никто не может запретить тебе жить. Ни дедушка, ни декан института, ни староста группы. Это твоя жизнь, и прожить тебе ее придется самой. В ней будут неизбежные потери, но и радость — тоже. Понимаешь? От нее нельзя спрятаться.
Ну вот. Если сейчас девушка промолчит и кивнет, не поднимая глаз, дело совсем худо… Но Янина вскинула на меня внезапно вспыхнувшие глаза:
— Почему вы мне все это говорите?
— Не знаю… Ты мне симпатична, вот и все. Вообще-то меня наняли тебя охранять, а не учить жизни. Так что извини, если я тебя обидела. А теперь, пожалуйста, расскажи мне об этих загадочных покушениях.
Яна принялась пересказывать мне то, что я уже слышала от Александра Арнольдовича. Какие-то мелкие детали могут быть мне полезны, но в целом ничего нового я не услышала. У девушки не было врагов, и вроде бы ни у кого на свете нет причин желать ей зла. Негусто.
— Вот тебе номер моего мобильного, — сказала я наконец. — Забей в память своего телефона и поставь опцию «быстрый набор». Так, чтобы одним нажатием кнопки ты могла со мной связаться. Телефон держи под рукой.
— Вы уходите? — огорчилась девушка. После рассказа о своих злоключениях она чувствовала себя намного лучше. Так и должно быть. Недаром женщины в стрессовых ситуация первым делом звонят подружкам…
— Не вижу необходимости находиться с тобой круглосуточно, — пожала я плечами. — В квартире тебе ничего не грозит, только не открывайте дверь всяким подозрительным типам. А вот из дома без меня ни ногой! Даже в магазин на углу ты теперь будешь ходить с охраной. Попробуем поймать того, кто на тебя покушался…
— Завтра мне нужно в институт! — всполошилась Яна. — У меня зачет!
— Вот и замечательно. Я буду тебя сопровождать.
На следующее утро мы с новой подопечной отправились сдавать зачет. Судя по предыдущим случаям, тот, кто желал зла Яне, был дилетантом. Если бы студентка попала в поле зрения серьезных людей, она была бы уже мертва. А так — какой-то мальчик со шнуром, мотоциклист-неумейка… В общем, огнестрельного оружия у нашего злодея точно нет. Поэтому я решила вести тайное наблюдение, не афишируя своего присутствия до поры до времени. Разумеется, я могла бы посадить клиентку в свой «Фольксваген» и отвезти в институт. Но не могу же я заниматься этим до конца моих дней? Сейчас для меня было важнее вызвать злоумышленника на контакт. Рано или поздно он попытается напасть на Кирпичёву, не подозревая, что я рядом.
Мы договорились, что Яна будет вести себя как обычно, а я буду держаться поблизости. Стоит только нашему злодею попасть в поле моего зрения, он от меня не уйдет. Уж с мальчиками-девочками я как-нибудь справлюсь…
Время приближалось к восьми утра. На остановке стояла небольшая толпа спешащих на работу граждан. Яна старательно не смотрела по сторонам, но я видела — девушка нервничает. Сегодня Янина Кирпичёва была одета в белое платье без рукавов, длинные волосы собраны в аккуратный пучок. В руках девушка держала сумочку, в ней лежал телефон. Я велела Яне ни при каких обстоятельствах не расставаться с мобильным, и теперь клиентка судорожно вцепилась в сумку обеими руками.
Я держалась немного позади охраняемого объекта и внимательно сканировала толпу. Ничего подозрительного пока не наблюдалось. Если наш злоумышленник не полный и окончательный отморозок, он ни за что не станет нападать на Яну на оживленной улице, полной свидетелей.
В этот момент мое внимание привлекла драка. Двое стоящих в ожидании автобуса подростков затеяли потасовку. Один был худой и длинный, в сползающих с тощей попы шортах, второй — черноволосый крепыш с хитрыми глазами. Не знаю, что не поделили тинейджеры, но дрались они по-настоящему: маленький так засветил длинному, что у того из носа пошла кровь. Тот бросился в атаку и принялся махать руками, точно ветряная мельница. При этом оба гаврика громко кричали и матерились, как сапожники.
— Милицию! Полицию! Вызовите полицию! — наперебой заголосили тетки на остановке.
А две девочки-близняшки лет четырнадцати приплясывали рядом, подзадоривая дерущихся.
— Врежь ему! Дай в пятак! — вопила одна.
— Порви его! Порви как падаль! — надрывалась вторая.
Я подивилась уголовному лексикону школьниц и уровню агрессии. Эти низкопробные голливудские боевики совершенно размыли границы нравственности и представления о насилии у населения нашей страны, а компьютерные игры довершили дело. Я невольно засмотрелась на дерущихся. Да, это вам не «Мортал Комбат»! Шума и суеты они производили предостаточно, а вот серьезного вреда друг дружке причинить не умели. Во дают! Совершенно не умеет драться молодежь…
