Джон Андервуд - Код Шекспира
— Разумеется, так наш Бард потешался над своими соперниками, — продолжала она. — Легенды гласят, что в «Театре Розы» отвратительно воняло, так как посетители постоянно мочились в расположенные неподалеку канавы.
Группа дружно рассмеялась — точнее, рассмеялись все, кроме азиата, которого Джейк заметил чуть раньше и который держался в стороне. У него возникло неприятное чувство, что он за ними наблюдает. Азиат был явно возмущен рассказом о канавах.
— Очевидно, у зрителей Шекспира были более выносливые мочевые пузыри, — пробормотал он.
— Сэр, вы хотите задать вопрос? — неодобрительно крикнула гид.
Азиат покачал головой.
Гид прищелкнула языком, отвернулась, и пропитанная водой экскурсия продолжилась, открыв кое-какие интересные факты касательно финансового положения Шекспира. Похоже, он довольно рано занял солидное положение в компании и получал тройную плату за каждое представление: как актер, как совладелец (по словам гида, ему принадлежало десять процентов) и как драматург.
Они выходили из театра, когда Джейк увидел кое-что — точнее, кое-кого — и замер на месте. Крупный, приземистый мужчина стоял в толпе в вестибюле — тот самый, что преследовал его раньше. Но следил он не за Джейком. Его взгляд был прикован к чему-то (или к кому-то) другому. Однако из-за толпы Джейк не мог понять, что же так привлекло его внимание, да и мешала колонна, оказавшаяся между ними.
А произошло следующее: стройный седой мужчина, глядя на азиата с такой злобой, что даже здоровяк, стоявший в другом конце вестибюля, обратил на него внимание, передал одному из гидов маленький конверт, кивком показал в сторону азиата и поспешил скрыться. Джейк сообразил, что происходит нечто странное, когда гид послушно понес конверт азиату и похлопал его по плечу.
— Извините, сэр. Это вам.
Азиат рассеянно кивнул, но уже в следующий момент, когда он увидел конверт, на его лице появился страх. Джейк, стоявший неподалеку, заметил, как он побледнел и как задрожали его руки. Джейк нахмурился и подошел к нему.
— Прошу прощения, — проговорил он. — С вами все в порядке?
Азиат посмотрел на него со страхом и яростью одновременно.
— Что вам от меня нужно? — сердито спросил он.
— Извините?
Мужчина открыл рот, собираясь сказать что-то еще, затем, заглянув за плечо Джейка, увидел что-то или кого-то, и это зрелище привело его в еще большую ярость или ужас, он повернулся и, не говоря ни единого слова, бросился бежать.
Джейк пару мгновений с возмущением смотрел ему вслед, затем, осторожно окинув взглядом вестибюль, незаметно сунул руку в мусорную корзину и достал смятое письмо. Увидев имя, написанное на конверте, он чуть не потерял сознание.
Доктору Суниру Бальсавару.
Мелисса, которая отвлеклась на афишу, висевшую на стене, подошла к нему и с любопытством спросила:
— Что это?
— Мне кажется, Льюис знает этого человека. Или знал. Думаю, он шел за нами. Возможно, чтобы поговорить или хотел выяснить, что мы пытаемся узнать. А потом что-то его ужасно испугало. — Джейк развернул листок и прочитал одну строчку: «И проклят — тронувший мой прах». — Какого черта! — пробормотал он, засунув в рот конфету.
Мелисса побледнела и невольно отступила на шаг.
Теперь, оказавшись на безопасном расстоянии, Профессор обдумывал свой следующий шаг. Журналист не появлялся на людях с тех пор, как побывал накануне в аэропорту. Задним числом он понял, что совершил ошибку, засветившись на Денмарк-стрит. Он знал, что швейцар сообщил о его приходе, а это было плохо. Он не мог рисковать и снова туда идти — пока, — хотя решил попробовать с другим швейцаром. Возможно, он окажется более невнимательным. Или, может, удастся кого-нибудь из них подкупить. Затем следовало подумать о молодой женщине и о том, как лучше использовать ее таланты. Это будет непросто, однако он справится. «И под ярмо Фортуны ты шею не склоняй, — напомнил он себе. — Но пусть твой дух над всеми бедами восторжествует».[19] У него есть возможности для достижения поставленной цели.
Профессор, не отличающийся терпением, решил все же дождаться подходящего момента, который, вне всякого сомнения, наступит. А тем временем он не может больше рисковать. Его не должны здесь увидеть. Если бы только его оставили в покое эти ужасные головные боли. Вот тогда все снова было бы хорошо.
Глава 12
По возможности дороже…
У. Шекспир. Гамлет (Перевод М. Лозинского)В метро, возвращаясь на станцию Чаринг-Кросс, Джейк рассказал Мелиссе об азиате.
— Ты думаешь, что Льюис был связан с «Аль-Каедой» или чем-то вроде этого? — в ужасе спросила она.
— Это сомнительно, но, если честно, я не знаю.
— Тот мужчина был определенно чем-то обеспокоен, но чем? Тем, что за ним следят? Может быть, тот же человек или люди, которые разгромили кабинет и квартиру Льюиса? Или он сам преступник и боится, что его раскроют, а потому пытается выяснить, каковы наши намерения?
— Ты полагаешь, его кто-то шантажирует?
— Возможно. Или его пытаются угрозами заставить хранить молчание.
— Папа, я не хочу тебя критиковать, но ты позволил ему сбежать, — резко проговорила Мелисса. — Тебе следовало отправиться за ним, когда была такая возможность, и спросить, что происходит. Ты со мной не согласен?
Джейку было ясно, что в этом расследовании собственная дочь не на его стороне — пока. Впрочем, он от нее и не ожидал ничего иного.
— Все не так просто. Как ты объяснишь эту загадочную записку?
— Понятия не имею. Возможно, какая-то угроза.
Он не стал говорить ей о крупном мужчине, не хотел пугать или еще больше оттолкнуть.
— Судя по его поведению во время экскурсии, я полагаю, что он сам собирался войти с нами в контакт, пока не получил записку. Если ему известно, кто мы такие и как нас найти, он, вероятно, предпримет еще одну попытку.
Джейк замолчал, погрузившись в размышления, — впрочем, разговаривать в переполненной людьми, скрипучей подземке было невозможно.
Они выпили капуччино в странном средиземноморском кафе неподалеку от Кенсингтон-роуд, и, чтобы немного отвлечься, Джейк решил расспросить дочь о ее планах по написанию диссертации.
— Пока ничего определенного. Я все еще веду беседы со своими руководителями.
Он сразу понял, что она что-то недоговаривает, но знал, что настаивать бессмысленно.
— Готова в путь? — спросил он, расплачиваясь по счету.
Когда они шли по людной улице, раздался пронзительный звонок мобильного.
— Это мой, — сказала Мелисса и принялась рыться в сумке. Она прочитала сообщение и быстро закрыла телефон. — Кстати, о моей диссертации — мне нужно сходить на одну встречу, — сказала она. — Мы можем пересечься позже?
— Конечно, — ответил он. — Я знаю того, с кем ты встречаешься?
— Нет. Это мой старинный друг, — быстро ответила она и остановила такси.
— Удачи. Я буду дома, почитаю Марка Твена.
Войдя в квартиру, Джейк заметил, что мигает лампочка автоответчика. Он получил два сообщения. Одно было из Штатов, из Сан-Франциско.
— Привет, Флеминг. Ты дома? Это твой издатель Том Флэнниган из «Трибьюн». Помнишь меня? Просто мне стало интересно, что там с тем пропавшим профессором. Сообщишь мне, ладно?
Джейк сделал мысленную заметку позвонить Флэннигану. Второе сообщение оказалось пустым, звонивший повесил трубку.
Закончив, Джейк отправился на кухню перекусить, и настроение у него испортилось окончательно, когда выяснилось, что в доме осталась только здоровая пища.
Глава 13
Подымайся, крюк, чей бы ни был стук!..
У. Шекспир. Макбет (Перевод М. Лозинского)Лондон, 7 часов вечера
Седовласый мужчина и привлекательная молодая женщина встретились и расположились в кафе, примыкавшем к университетскому центру. Мужчина много говорил, размахивая руками и показывая на окружавшие их здания: библиотеку, расположенную рядом, здания с учебными аудиториями чуть дальше, на студентов и преподавателей, даже на сияющий огнями город, словно это было его королевство и его подданные. Кое-кто его узнавал и останавливался, чтобы пожать руку. Несколько мгновений они почтительно с ним разговаривали, а потом спешили по своим делам, едва бросив взгляд на молодую женщину.
Когда ее спутник возобновлял свой монолог, она слушала внимательно, с серьезным видом, энергично кивала его страстным речам, иногда задумчиво, а порой горячо соглашаясь с ним. Закончив свою пламенную тираду, мужчина некоторое время слушал свою спутницу, снисходительно при этом улыбаясь. Затем он поднялся, прикоснулся к ее плечу и растворился в тумане своего королевства. Она осталась сидеть одна, погрузившись в размышления. Один или два студента решились попытать счастья, остановившись у ее столика с вопросами, не заблудилась ли она, не новенькая ли, что здесь делает и не могут ли они к ней присоединиться. Она отмахнулась от них, как от надоедливых насекомых, а вскоре встала и отправилась на Денмарк-стрит.
