Марина Серова - Кирпич на голову
Вдруг крышка саркофага со скрежетом поползла в сторону. Неужели уже утро и пришли посетители? Но нет, снаружи по-прежнему еще темно. А может, это убийца вернулся проверить, жива я или нет, и, если надо, добить?
Я напряглась, судорожно сжимая ботинок. Когда отверстие стало достаточно большим, распрямилась, как отпущенная пружина, и буквально вылетела наружу. Оттолкнулась ногой от чьей-то спины, перекувыркнулась через голову и приземлилась за пределами огороженной цепью земли. Тут же рухнула на колени — ослабевшие ноги не выдержали нагрузки.
— Свят, свят, свят!.. — закряхтели сзади.
Я повернулась. На травке, прислонившись боком к саркофагу, сидел старик-сторож, смутно смотрел на меня и часто крестился. Неподалеку валялся его фонарик, освещая происходящее.
— Ты меня спас! — беззвучно прошептала я и поползла к сторожу, намереваясь если не расцеловать, то хотя бы пожать его мужественную руку.
Старик икнул и попятился.
— Не подходи! Зашибу!
— Ты что? — шепотом возмутилась я. — Не узнаешь?
— Графиньюшка Ирина? — неуверенно спросил он.
Я истерически рассмеялась. Он тоже начал визгливо хихикать, потом загрохотал басом.
— Ой, чертовка! Напужала! Чуть в штаны не наложил! — приговаривал сторож, утирая слезы. — Вылетела, как нечистая сила, пнула ноженькой и ну кувыркаться!
Отсмеявшись, я кое-как поднялась, опираясь на березку, обулась и попыталась отряхнуться.
— Сколько на кладбище живу, — продолжал дед, — никогда так сердце не екало. Повезло, здоровье у меня сибирское, а не то точно дуба бы дал.
Я поискала свой плащ, но не нашла. А вот сумка отыскалась: на дне моей импровизированной могилки. Наверно, когда меня ударили по голове, я выронила ее из рук вниз, на Виолетту. Потом меня отправили следом и прикрыли крышкой, а плащик забрали, чтобы никто случайно не наткнулся и не помог выбраться.
— Замерзла? Пошли, в вагончике у меня горячительное осталось.
Мы заковыляли прочь от усыпальницы графини Рязановой.
— Как ты меня нашел-то? — просипела я.
— Шел, шел и нашел, — охотно ответил сторож. — Делал обход полуночный, дай, думаю, загляну по тому адресу, который тебе дал, узнаю, чем люди занимаются. Пришел — никого. Развернулся было, слышу — стук. Отодвинул крышку, а оттуда чертяка выскакивает! Ох, беда. Зачем ты туда залезла?
— Добрые люди помогли, — глухо кашлянув, усмехнулась я.
Больше спрашивать он не стал — догадался, наверное. В вагончике его было тепло и светло. Дедок налил мне в стакан коньячку, приберегаемого, наверное, для дорогих гостей, и предложил:
— Может, водочки добавим? У меня еще целая бутылка есть непочатая, та, что с запиской оставили.
— Нет! — выдохнула я. — Она отравлена!
— Не может быть! — не поверил он, отвинтил крышечку, понюхал. — Нда, чем-то гадостным несет, непотребным.
После алкогольного допинга сил у меня прибавилось. Впереди предстояло одно крайне неприятное, но необходимое дело.
— Звони в милицию, — обратилась я к своему спасителю. — На твоем кладбище недавно произошло убийство.
Пока дед звонил, пока мы ждали приезда опергруппы, я сосредоточенно размышляла над событиями вечера. Воспользовавшись именем Романа, меня легко заманили в ловушку. Главная подозреваемая — Виолетта — погибла, доказав тем самым свою непричастность к покушениям на меня. Но если не она, то кто? Кто-то из «родственников»? Захотели одним выстрелом убить двух зайцев: избавиться от надоедливой жены Гольдберга и от главной наследницы, появившейся неизвестно откуда?
Нет, не верю. У них всех или отсутствие возможности, или времени, или средств. Например, ни у кого нет машины, кроме Льва и второго мужа Марии Сергеевны. И у Романа есть. Но белая. Зря я его подозревала… Или все же не зря?..
Так недолго и с ума сойти! Завтра на пикнике расскажу, что я не наследница Александра Самуиловича, а частный детектив. Хватит с меня, надоело быть мишенью. Невинная, как казалось поначалу, ложь несколько раз чуть не лишила меня жизни и привела к нервному срыву. Все!
Я налила себе четверть стакана коньяка «для сугрева», но «сугреться» не успела. Со стаканом в руке и открытым ртом меня застал угрюмый из-за позднего вызова следователь Андрюша Мельников.
— О! Иванова! — кровожадно потер он руки. — А кто говорил, что на рабочем месте не пьет? А ну поставь посуду, будем разговаривать.
— Я не на рабочем месте, — огрызнулась я.
— Рабочее место у тебя осталось в склепе, — подхватил Мельников. — Как нам дедок доложил, ты там ночевала. Пошли, покажешь, что к чему.
Пришлось тащиться с ним к гробнице графини Рязановой и по совместительству — Виолетты Гольдберг. Мой рассказ привел знакомого следователя в затруднительное положение: и посмеяться тянет, и обидеть меня не хочет. Хорошо хоть уступил свою кожаную куртку.
— Теряешь квалификацию, — заявил он после осмотра места преступления. — Чуть не сбили машиной, а номер не запомнила, увидела труп и растерялась, подпустила к себе убийцу. Эх ты, мисс Марпл тарасовская!
— Если бы за тобой охотились двадцать четыре часа в сутки, ты тоже кое-что бы потерял.
— Кстати, у тебя ведь пушка была, а у убийцы нет.
— Почему ты так решил?
— Тогда и тебя, и ту девушку он бы застрелил, а не бил бы по голове. Ей, правда, досталось куда больше, чем тебе.
— Чем он ее убил?
— Предположительно небольшим тупым предметом — палкой, дубиной, тростью, прутом. За окончательным результатом обращайся завтра. Возможно, обыскав кладбище, найдем и само орудие убийства.
— Удар был нанесен сзади?
— Да. Похоже, ее поймали на тот же трюк, что и тебя. Только в гробу тогда стояла лишь одна свечка. Под телом мы обнаружили наплыв воска.
— А следы преступника?
— К сожалению, тут везде трава и вся — примята.
Я чувствовала себя усталой и разбитой, хотелось поскорее залезть в ванну и позабыть обо всем. Равнодушно проследила за извлечением из саркофага Виолетты, подумала лишь, что так же вот могли доставать и меня месяцев через пять-шесть или даже позже. Опознали бы по содержимому сумки и зубной карте…
Посмотрела на часы — уже без пятнадцати три! Присвистнула и вяло засобиралась. Меня подвезли к дому и проводили до этажа. Обещали позвонить и узнать о самочувствии.
Я налила себе апельсинового сока и забралась в теплую ванну с успокаивающей солью. Расслабилась. Одно радовало — убийца теперь должен оставить меня в покое. Хотя бы на пару дней. Хотя бы на пару часов…
Около четырех я забралась в постель и выключила свет.
И тут зазвонил телефон.
Пошарила в темноте рукой, взяла трубку.
— Алло.
Молчание.
— Привет, подонок, — усмехнулась я. — Ты опять проиграл, а я вновь жива и невредима.
— Ты скоро умрешь, — пообещали мне почти беззвучно.
— Держи карман шире!
На этот раз первой трубку бросила я. И подумала, засыпая: откуда они узнали, что я дома? Наверное, позвонили просто проверить… Но почему в четыре часа ночи?
Глава 11
Проснулась я от звонка. Посмотрела на часы — начало девятого. Опять преступники балуются. Дотянулась до провода и выдернула его из розетки. Перевернулась на другой бок, закрыла глаза. Сон не шел, зато появились беспокойные мысли. Например, о том, что пора посетить квартиру своего «папочки» и поискать анонимку.
Делать нечего, надо вставать. Первым делом я достала вещие многогранники, чудом уцелевшие прошлой ночью. Если бы я бросила сумку на землю, как свой плащ, убийца забрал бы все, и неизвестно, заполучила бы я ее когда-нибудь назад.
Крепко зажмурилась и спросила:
— Что меня ожидает сегодня?
Раскрыла ладони и уронила кости на стол. Они ответили: 33+19+8. «Вас ожидает чья-то ранняя смерть».
— Чья? — переполошилась я. — Уж не моя ли? Нет, милые, потрудитесь еще разок. Каким испытаниям сегодня подвергнется конкретно моя жизнь и мое здоровье?
Кинула снова. Кости покладисто сложились в комбинацию, сначала мне показалось, что в ту же самую. Но нет, у страха глаза велики. 33+19+4. Умирать мне рановато, а вот «возможность пострадать от руки злоумышленника» вполне существует. Вопрос: до какой степени пострадать? До летального исхода? Переспрашивать я не рискнула.
Заварила крепкий кофе, пожарила яичницу — когда еще удастся перекусить в следующий раз?.. За окошком ярко светило солнышко, обещая теплый день. Это хорошо, так как из-за козней моих врагов я осталась без верхней одежды: плащик свистнули на кладбище, куртку испортили животные. Памятуя о предстоящем барбекю, оделась в спортивно-загородном стиле: майка, ковбойка, джинсы и тонкая ветровка. На ноги — кроссовки, на плечо — сумку, на нос — темные очки.
На лестничную клетку вышла с соблюдением всех мер предосторожности, но, как ни странно, ничего не произошло. Спустилась вниз — ничего! Вышла во двор — ничего!
