Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память
— Ладно. Это все?
— Все. В конце концов он, наверное, понял, что ты ушла, и больше не спрашивал. Да, еще к тебе заходил шикарный парень в белом пиджаке, мы сказали, что ты пошла…
— «За простоквашей», — передразнила их Юлька. — Он и сейчас там.
— Слушай, это твой кавалер? — поинтересовался Гоша.
— Вроде того. Я пошла, привет!
Она мрачно чмокнула воздух и вышла во двор. Там ходил Женя, впрочем, это хождение скорее можно было назвать метанием.
— Я долго? — равнодушно спросила его Юлька. — Прости. И не бегай так, у меня в глазах рябит.
— Не буду. — Женя резко остановился, извлек из кармана пачку сигарет и предложил ей. — Черт, зажигалку куда-то дел.
— Возьми мою. — Юлька протянула ему зажигалку.
— Постой, она должна быть здесь… Черт, неужели потерял?
— Далась тебе эта зажигалка, — так же равнодушно протянула она. «Что хотел рассказать про него этот человек? — думала Юлька. — Что-то важное… С ума сойти! Может, у него тоже есть семья, как у моего папочки?» — Не волнуйся так… — Она щелкнула своей зажигалкой и протянула ему огонь. — На… Слушай, ты, часом, не женат?
— Что? — обалдело переспросил Женя. У него был какой-то замученный вид, и она даже пожалела его. — " — Что ты сказала?
— Ты не женат, говорю?
— Пока нет. А почему ты спросила?
— Так… У тебя какой-то странный вид…
— Нет, я не женат, — нервничая, ответил Женя. — Но чувствую себя все равно плохо.
— Что-нибудь случилось? — без особого интереса поинтересовалась Юлька. — Что-то серьезное?
— Нет, ничего не случилось… — Женя продолжал обшаривать свои карманы. — Черт, где все-таки моя зажигалка?
— Да что ты привязался к этой зажигалке! — вспылила Юлька. — Выронил где-нибудь. Зачем вообще было приходить, раз, кроме своей паршивой зажигалки, ты ни о чем не можешь говорить? Все, пока!
Она сделала попытку уйти, но Женя поймал ее за руку.
— Юль, постой, не сердись. Я немножко не в себе…
— Я и спрашивала — случилось что?
— Да нет… То есть да… Но это не важно.
— Значит, сегодня мы оба будет зализывать раны… Развлечений не будет?
— Прости, мне сегодня немножко не до того, — извинился Женя. Потер лицо ладонью, на пальце ослепительно блеснуло кольцо. — Завтра мы обязательно увидимся… И что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — с трудом выговорила Юлька. — Завтра…
— Юля, что с тобой?
Но она уже почти не слышала его. Она опять задыхалась — так же, как в предыдущие разы.
Чьи-то невидимые сильные руки сдавливали ей шею, закрывали доступ воздуху. Она схватилась руками за горло. Женя подхватил ее и не дал ей упасть.
— Юля! Юля!
Она слышала его, но как-то смутно. «Удушье. Нечем дышать. Воздух. Мама. Мама…»
Она сидела в его машине, на переднем сиденье, рядом с местом водителя. Дверца машины была открыта, и ее ноги свешивались наружу.
Женя сидел рядом, поддерживая ее голову.
Она дышала — жадно, взахлеб.
— Проклятая жара, — сжав зубы, сказал Женя. — Это все от жары. Мне тоже сегодня плохо. Боюсь, что вот-вот вырвет, прости за такие подробности…
— Ничего… — пробормотала Юлька. — Подробности так подробности. — Это ты меня прости.
— Послушай, такое происходит с тобой каждый день?
— Нет, — прошептала Юлька, — только три дня. Зато подряд.
— Юля, тебе надо показаться врачу. Мать тебе найдет классного специалиста.
— Подожди с этим… — пробормотала Юлька. — Лучше.., отвези меня домой. Если можешь.
— Конечно. Поехали.
Они то и дело попадали в пробки, движение было очень плотным. Женя чертыхался, она равнодушно смотрела в окно. Мыслей в голове не осталось никаких. Только то и дело всплывала та картина, которую она застала в Соляном переулке: мужчина с дырой в груди. "Какая большая дыра, — подумала Юлька. — А я-то думала, что дырочки от пуль маленькие… Или это кровь, а не дыра? О чем я думаю, боже мой…
Как погано на душе… А может, дома меня уже ждет милиция? Кто знает, может, у него был записан мой телефон? Вдруг они уже нашли его и звонят? Бедная моя мама, она просто сойдет с ума… Да и я сойду. Маме — ни слова. Никому ни слова. Только Максу. Он умный… Он что-нибудь придумает".
— Мать очень хочет познакомиться с тобой, — прервал молчание Женя. — Ты должна прийти к нам в гости.
— Должна? — вяло спросила Юлька. — Почему — должна?
— Ты как во сне… Прости, ты еще не отошла…
— Я в порядке. Что, ты уже сказал им, что решил на мне жениться? — поинтересовалась Юлька.
— Ну, не прямым текстом… Но дал понять.
— Ты безумец. А они что?
— Они страшно обрадовались.
— Скажешь тоже…
— Да, я тебе еще ничего не сказал про твой цвет волос, а он просто изумителен. Знаешь, мне всегда нравились шатенки, — признался Женя.
— Странный вы народ — мужчины, — вздохнула Юлька, — не поймешь вас. Вот я тебя, признаться, совсем не понимаю. Ведь когда ты меня увидел, я была блондинкой. Стой, куда едешь?
— Извини, чуть не проскочили. — Женя притормозил и въехал во двор. — Я тебя тут покину, выходить не буду. Чувствую себя неважно…
— Ладно-ладно… Езжай. — Юлька равнодушно помахала ему рукой.
Она проводила машину глазами и решительно направилась к подъезду, где жил Макс.
Глава 4
— Если все, что ты рассказала, — правда…
— Ты сомневаешься? — с отчаянием в голосе спросила Юлька. Она металась по комнате Макса, выкуривая очередную сигарету.
Только теперь, рассказав ему все, что случилось с ней за день, она почувствовала настоящий ужас. До этого все увиденное ею в Соляном переулке казалось чем-то нереальным.
— Сядь, пожалуйста, — попросил ее Макс. — Не бегай так, у тебя поднимется температура.
— Тебе бы все шутить. — Юлька плюхнулась в кресло. — Но ты ведь веришь мне?
— Вроде верю… — пробормотал Макс.
Хотя поверить трудно. И ты убеждена, что никогда его не видела?
— Никогда!
— А ты его хорошо рассмотрела?
— Да, говорю тебе! Он лежал лицом вверх…
О боже мой…
Ее передернуло. Макс с жалостью наблюдал за ней.
— Скверно, что ты туда входила… Могла и вправду что-то там обронить, за что-нибудь взяться. Ты проверила, у тебя все вещи при себе?
Юлька принялась лихорадочно копаться в сумке.
— Кошелек, ключи, расческа, проездной…
А, еще зажигалка. Все на месте.
— Хорошо, — вздохнул Макс. — А теперь припомни, за что ты там бралась.
— Только за дверь и звонок, но я все вытерла.
— Молодец! А в квартире?
— Ты что! Там же лежал покойник. Я заложила руки за спину и точно ни к чему не прикасалась.
— Как все это зловеще… — Макс только покачал головой. — Ладно, раз ты не оставила следов, можешь считать себя в относительной безопасности. А насчет твоих телефонов в его записной книжке… Ну, помурыжат тебя чуть-чуть, не без этого. Главное, что нет следов.
— Макс, мне не дают покоя его слова. Про меня и про Женю.
— Да, это, пожалуй, самое важное, — согласился Макс. — Что он хотел сказать? Ты даже приблизительно не представляешь себе?
— Если бы… Понятия не имею, что это, может быть… Говорю тебе, я даже не хотела его слушать по телефону. Думала, что это так, шутка, розыгрыш…
— Прежде всего, — наставительно сказал Макс, — надо убедиться, что этот загадочный человек имел в виду именно Женю. Ты узнала его фамилию?
— Забыла! Говорю тебе, все забыла! И ты бы забыл, если бы видел того мужика.
— Не переключайся на мужика. Думай о деле. Ну ладно, фамилию можно узнать хоть завтра. Спросишь между делом. Так, в процессе легкой беседы. Не нажимай на него.
— Не буду, — пообещала Юлька. — Ты всерьез думаешь, что он как-то к этому причастен?
— Ничего я не думаю, — возразил Макс. — Но подозревать я просто обязан. Чтобы защитить тебя, дурында. Так что давай-ка сразу отбросим все мысли насчет его невиновности.
Предположим, что он виновен.
— Не хочу, — капризно надула губы Юлька. — Он виновен также, как я. Просто случайно о нем заговорили в тот миг, когда вошел убийца. :
— О боже! Я ведь не говорю, что убил именно он. Судя по твоим романтическим рассказам, он не способен на это. Даже поцеловать тебя боялся. Хотя это как раз не показатель. Все убийцы сексуально ненормальны.
— Заткнись! Он не может быть убийцей.
Юлька опустила голову. На ее лице было написано такое отчаяние, что Макс, посмотрев на нее повнимательней, не выдержал:
— Юлишна, не делай такое лицо. Все уладится.
— Может быть, — вяло сказала Юлька. — Кроме одного — тот человек уже не оживет.
— Это тебя очень трогает? "
— Представь себе — да! Это очень страшно… Я никогда не видела мертвецов. Мне его жалко. Знаешь, он был симпатичный. Приятное лицо. Только мертвое.
— А сколько ему лет?
— Может, лет сорок пять. Трудно сказать, ведь глаза были закрыты.
— А при чем тут глаза? — удивился Макс.
