Джеймс Чейз - Кинжал и пудреница («Никогда не знаешь, чего ждать от женщины»)
Подумав, она спросила:
— Где пудреница?
— Мы поговорим об этом позже, — сказал я. — Сейчас у меня другие заботы.
— Тебе не обойтись без меня. Посвяти меня в свои планы хоть немного.
— В другой раз, — я взял шляпу. — Не волнуйся, все будет хорошо. Если что-нибудь понадобится, позвони. Джо позаботится о тебе, но не пытайся с ним заигрывать, он железный мужик.
Я пошел к двери.
Она бросилась на меня тигрицей, пытаясь вырвать ключ.
— Ну-ка, крошка, перестань, — сказал я, схватил ее в охапку и отнес на кровать.
Пока я ее тащил, она измяла мне шляпу.
— Оставь меня, я тебя ненавижу, грязная скотина!
Я прижал ее к постели и, разжав пальцы, отобрал ключ.
— Без драки не можешь, — прошипел я, — с этого момента веди себя прилично и жди меня.
Я неспешно направился к двери, но полетевшие в меня подсвечник и ваза заставили перейти на бег. Выбежав, я закрыл дверь на ключ. Веда колотила кулачками по двери, не переставая награждать меня словами, от которых вяли уши. По коридору шел Джо. Подойдя ко мне, он остановился и прислушался к крикам, доносившимся из-за закрытой двери.
— Да, работенка предстоит непыльная, одно удовольствие стеречь такую кроткую овечку.
— Это точно! — сказал я, вручая ему ключ. — Если ей что-нибудь понадобится — дай все, кроме пушки и яда. Идет? Положив ключ в карман, Джо вздохнул:
— Хорошо, сэр, надеюсь на ваше скорое возвращение. Я спустился в кабинет Кэйзи. Он читал газету. Сухощавый с виду парень, похожий на Байрона, стоял, прислонившись к стене.
— Это Лу Фарелл, Флойд, — сказал мой спаситель, — он займется твоими неприятностями, если они возникнут, а я думаю, что они возникнут. Возьми его с собой, пригодится. Он умеет водить машину, драться и кое-что еще, сам увидишь.
Лу посмотрел на меня, а я старался не показать неприязнь, возникшую у меня.
— Спасибо. Предпочитаю своими неприятностями заниматься сам. Все, что мне нужно, — это тачка.
— Не думай о Лу плохо. Его внешность обманчива. Мне не хотелось огорчать Кэйзи, и я согласился. Большой «кадиллак», черный и блестящий, стоял у подъезда. Швейцар открыл дверь и улыбнулся, увидев выражение моего лица.
— Босс сказал, что эта машина приготовлена для вас, — сказал он, открывая передо мной дверцу.
Мне понадобилось менее получаса, чтобы эта механическая красотка доставила меня домой.
Я снимал маленькую квартирку не в самом лучшем районе Сан-Луи Бич. Она немного обветшала, но была чистенькая и уютная. Миссис Бакстер, у которой я квартировал, была ничуть не хуже любой домовладелицы на этой улице. Подъезжая, я обратил внимание на закрытую машину, которая стояла рядом с моим домом.
Я остановил «кадиллак» рядом с дверью, внимательно посмотрел на машину и улыбнулся. Парень, сидевший за рулем, читал журнал, а на его физиономии было написано — полицейский.
Я медленно вышел, дав ему возможность меня осмотреть, и вошел в прихожую. Им никогда не удавалось провести обыск, не оставив следов своего пребывания. Я сразу смекнул, что они основательно прочесали мою лачугу.
Убедившись, что они не конфисковали последнюю бутылку виски, принялся собирать вещи. В тот момент, когда я закрывал чемодан, лестница заскрипела под чьими-то грузными шагами.
Раздался властный стук. Сказав «войдите», я продолжал закрывать чемодан. Главный инспектор Редферн и полицейский в штатском величественно вплыли в комнату и закрыли за собой дверь.
У Редферна была неплохая для полицейского внешность. Это был человек среднего роста, широкоплечий, тщательно выбритый. У него были острые, как буравчики, глаза. Заботливо причесанные пряди белых, как мел, волос выбивались из-под шляпы. На нем был коричневый костюм с легкой искрой — работа дорогого портного — и лакированные туфли.
Это был хороший и серьезный полицейский, знающий все хитрости и немного уставший от своей честности, которую сохранил, несмотря на сильное давление группы политиканов, державших город в руках. Он становился жестким и опасным, если кто-то вставал на его пути. Я был для него хуже нарыва в ухе или каком-нибудь другом месте.
— А, здравствуйте, — сказал я жизнерадостно. — Я как раз собираюсь уезжать. Что скажете, Редферн?
Он предпочитал приступать к делу сразу, не виляя вокруг да около.
— Вы были вчера утром у дома Бретта?
Его голос был спокоен. Никогда не повышая тона, он мог придать ему такую холодность, что это действовало куда сильнее крика.
— Ну да, — сказал я, присоединяя чемодан к остальным вещам, готовым к отправлению. — А что?
Второй полицейский, его звали Саммерс, прочистил горло с угрожающим видом. Это был высокий, мускулистый мужчина с жестким взглядом. На среднем пальце левой руки он носил перстень с большой камеей. Она приходилась как раз кстати, когда он давал по зубам подозреваемому. Подобный перстень мог использоваться как кастет и использовался Саммерсом в этом качестве частенько. Он смотрел на меня тигром, будто я был похож на козленка, ягненка, или что там еще дают на обед хищникам?
— Зачем вы там были? — сухо спросил Редферн.
— Я ездил повидать своего старого друга Кэйзи, вы его знаете?
— Да. Он живет в местечке, которое не имеет ничего общего с Оушн Райз.
— Верно. Я ждал автобуса, но какой-то проезжавший парень предложил подвезти. Я ему объяснил, как проехать в Санта-Медину, но он был слишком самоуверен, чтобы прислушаться к советам, и свернул на дорогу, на которую не следует. Я не стал вмешиваться и предоставил ему возможность убедиться в правильности моих слов. Случайно мы въехали во владения Бретта, так сообщил нам охранник, который вышел, казалось, только для того, чтобы обругать нас последними словами. Вот и все.
— Признавайся, гад… — начал Саммерс, но Редферн предупреждающе отмахнулся от напарника.
— Я займусь этим сам. — Потом задал новый вопрос:
— А кто был парень, который подвозил тебя?
— Понятия не имею. Он довез меня до Санта-Медины, и я больше его не видел.
Редферн прошелся по комнате.
— Где вы были прошлой ночью? — спросил он и быстро повернулся.
— С Кэйзи.
— Придумайте что-нибудь получше, Джексон. Я полагаю, что прошлой ночью вы посетили Бретта.
— Отлично придумано! Вы сами не верите тому, что говорите.
Я сунул бутылку виски в карман и осмотрелся вокруг, как будто проверяя, не забыл ли чего.
— Я был у Кэйзи и играл в покер. Там был и ваш приятель, шеф полиции О'Риден. Можете у него поинтересоваться, сколько он мне проиграл.
— О'Риден? — переспросил он.
— Он самый. Хороший малый, если судить по внешнему виду, мягкий, веселый, все время улыбается.
Саммерс заиграл желваками. Я видел, что он еле сдерживается, чтобы не двинуть мне в челюсть кастетом-перстнем.
— О'Риден играл с вами в покер прошлой ночью? Когда кончилась партия?
— Мы резались с половины восьмого до двух ночи, — не задумываясь, ответил я.
Редферн пожал плечами. Вид у него был усталый.
— Ну что ж, Джексон, можете ехать. — Он сунул руки в карманы брюк. Только глаза выдавали унижение, которое он испытывал. — Куда сейчас направляетесь, если не секрет?
— Я подцепил одну девчонку и снял квартиру у Кэйзи. У меня нечто вроде медового месяца. Приезжайте как-нибудь навестить нас, инспектор.
— Идем, — сказал Редферн, и они направились к двери.
— А может, тряхнуть этого мерзавца, шеф? — спросил Саммерс.
— Я же сказал, пошли, — проворчал Редферн, и они вышли.
В дверях Саммерс остановился. Он напоминал тигра, у которого стащили обед из-под носа.
— Когда-нибудь я доберусь до тебя, скотина, — прошипел он.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — улыбнулся я. — Начинай прямо сейчас.
— Идем! — крикнул Редферн с лестницы.
Лицо Саммерса перекосилось. Дверь пушечным выстрелом грохнула за ним.
Дав им несколько минут на то, чтобы убраться, я спустился вниз и уплатил за квартиру. Миссис Бакстер я объявил, что сматываюсь, и, прежде чем она успела меня обнять, вышел на улицу.
Я погрузил вещи, влез на водительское кресло и поехал в свое бюро. Судя по числу улыбающихся девушек, встречающихся на пути, мне было с кем провести время, не будь у меня срочных дел.
Толпа сорванцов собралась, закружилась, как осиный рой, когда моя машина остановилась возле бюро. Выбрав пацана побойчее и показав монетку, сказал:
— Ну-ка, боец, посторожи машину, пока не вернусь.
Парнишка, засунув руки в карманы, с независимым видом остался присматривать за машиной. Вид у него был настолько свиреп, что я не знал, хватит ли у меня смелости забрать машину обратно, Когда я открывал дверь бюро, затрезвонил телефон. Я ворвался в офис и схватил трубку. Но было поздно, кто-то уже освободил линию. Меня это не взволновало. Никто не интересовался мной неделями. Должно быть, ошиблись номером.
