Анна и Сергей Литвиновы - Боулинг-79
Словно не слыша его реплики, Володя продолжал тоном экскурсовода:
– А вечером зажигают свои уютные огни сотни ресторанов, кафе, просто баров и пивных, где москвичи и гости столицы могут культурно провести вечер за чашечкой кофе и стаканчиком компота из сухофруктов…
– Не хочу я в ресторан, – нахмурился Валерка. – Вчера ресторан, сегодня ресторан. Что она обо мне подумает?
– Что ты богатый (или, по крайней мере, хорошо обеспеченный) человек – каковым теперь, после находки кошелька, ты и являешься.
– Нет, ну ресторан – может, потом… – стал размышлять, словно про себя, Валера. – А лучше, конечно, кафе «Космос» на Горького. Или «Молодежное»… Но ведь туда фиг попадешь… Сегодня суббота…
– Дашь швейцару рупь – и попадешь.
– Да не умею я швейцарам рубли давать!..
– Давать взятки, юноша, надо учиться. Иначе как вы будете дальше жить в первом в мире королевстве рабочих и крестьян?
– Ничего, обойдусь. Выживу как-нибудь.
Глубочайшее заблуждение. На швейцарах, деточка, надо тренироваться, пока имеется такая возможность. Чтобы потом уже оттачивать свое мастерство на директорах магазинов и товароведах; на работниках загсов, чтобы зарегистрировали ваш брак побыстрее да в удобное время; на врачах роддомов, чтобы жену твою и ребенка не уморили; на нянечках в яслях и воспитательницах в детсадах. Человек, не умеющий давать взятки, в Советской стране обречен. И если ты не сумеешь продемонстрировать этого искусства, твоя Лилея или Лилия уйдет от тебя. И будет права.
– Какой ты бред несешь! Тошно слушать!
– Это, юноша, не бред, а наша социалистическая действительность. Наш развитой, реальный социализм. Дай рубль швейцару – и ты немедленно получишь место с видом на Пешков-стрит, на мерцающие всполохи реклам главного бродвея страны. И улыбающаяся официантка будет вам подавать «шампань-коблер»… Не дашь – проторчишь со своей Лилией у входа в заведение, на ледяном ветру, а потом поведешь ее в первый попавшийся подъезд, где вы станете глотать из горла портвейн «Кавказ».
– Не будет этого! – решительно воскликнул Валерка.
– Чего? – холодно поинтересовался Володя. – Портвейна или коблера?
– Ни того ни другого!.. Для начала я хочу обеспечить девушке культурную программу. Она не должна думать обо мне, как о каком-нибудь пропойце или гуляке!
– А!
Володя привстал с койки и принялся пристально, словно энтомолог таракана, рассматривать друга.
– Ты хочешь, для начала, продемонстрировать девушке все богатства своей души. Рудники, так сказать, свои серебряные. Золотые свои россыпи.
– Можно судить и так, – с аффектированной гордостью заявил Валерий.
– Что ж, пока вы будете следовать от памятника девственной плеве до ближайшего ресторана – какой там ближайший?.. «Будапешт», если я не ошибаюсь? Или «Берлин»?.. Итак, пока ты будешь волочить Лилию в заведение, ты вполне успеешь прочитать ей весь свой репертуар. Что там у тебя в загашнике? «Свеча горела на столе…» «Послушайте, ведь если звезды зажигают…» «Мама, мама, я очень и очень болен…» А, да, еще главный хит: «Среди миров, в мерцании светил…»
– Ты пошляк и циник, – с презрением проговорил Валерка. – И говорить я с тобой не желаю.
– Не желаешь? Что ж, тогда я умолкаю. Но помни, что ты первый меня спросил. Между прочим, спросил совета. И я тебе его по-дружески попытался дать.
– Не нужны мне такие советы.
– Воля ваша, – молвил Владимир хладнокровно и снова погрузился в «Алмазный мой венец».
***Итак, Володька высокомерно замолчал.
Ни заниматься, ни читать Валерке решительно не хотелось. Предвкушение свидания словно выдувало из башки все умные мысли (да и неумные тоже).
Пойти выпить для храбрости, хотя бы сто грамм, было решительно нельзя. Совершенно неудобняк прийти на первую свиданку с выхлопом.
Что оставалось Валерке?
Только убивать время.
Разумеется, он сходил в душевую комнату и тщательно намылся болгарским шампунем «Крапива». О гелях для душа в ту пору не слыхивали, и тело пришлось драить мылом «Детским».
Благодаря настояниям Владимира Валерка тщательно соблюдал личную гигиену – даже в неласковых условиях отсутствия персональной ванной.
Затем он, выйдя на лестницу, начистил ботинки и прошелся щеткой по джинсам.
Побрился электробритвой «Харыав» и спрыснул лицо импортным одеколоном «О'жен».
Володька время от времени отрывался от журнала и с насмешливым одобрением следил за Валеркиными манипуляциями.
«Ни слова больше! – думал про соседа Валера. – Не хочешь со мной по-серьезному разговаривать, и не надо. Я буду держать язык за зубами».
Вовка тоже хранил молчание. А до свидания оставалось, с ума сойти, еще два с половиной часа.
И тут Валерке, наконец, пришло в голову, куда пригласить Лилю. Чем ее можно удивить. Да, вот это была идея! Колоссальная!..
Вовка мог, конечно, сколько угодно зубоскалить на тему «Москва – центр культуры всего прогрессивного человечества», а только трудно было в тогдашней Белокаменной с бухты-барахты сводить куда-нибудь девушку.
Напомним, что в столице мира и социализма не существовало в ту пору ни единого клуба. Имеются в виду не дворцы либо дома культуры, а клубы в нынешнем значении этого слова, – с громкой музыкой, танцами, представлениями и выпивкой. Ни одного. Студенты того времени и не представляли себе ничего подобного.
Отсутствовали как класс бильярдные. Спустя пятнадцать лет после описываемых событий поэт Шалевский, завзятый бильярдист, поведал Валерке (они тогда торговали кроссовками в Лужниках, и их места оказались рядом), что в конце семидесятых в Белокаменной имелось всего четыре бильярдных стола. Не четыре заведения – а четыре стола. Не считая, разумеется, тех, что размещались на дачах членов и кандидатов в члены Политбюро. А также в санаториях для цэковских и правительственных работников.
Да и трудно было представить себе в ту пору, что юноша на первом свидании может повести девушку в бильярдную. Это все равно что на ипподром приглашать, в очаг азарта и разврата.
Что оставалось? Театр? Нет, вывести девушку в театр также не представлялось никакой возможности – в условиях цейтнота, в котором оказался Валерка. Поход со спутницей на спектакль – мероприятие, которое готовилось за месяц, а то и два. В столице имелось (на взгляд Валерки) три пристойных театра: Таганка, имени Ленинского комсомола и «Современник». Более терпимый Володя добавлял к списку еще три: МХАТ, Сатиру и театр-студию Спесивцева на Красной Пресне. Ну, и для любителей оперы-балета, конечно, Большой. Все остальные театры посещались только полными лохами и провинциалами. И вести девушку в Театр имени А.С. Пушкина было совершенно не комильфо. Тем более звать ее, чтобы вдвоем стрелять билеты на Таганку или в «Современник».
Сотни кинотеатров, в самом деле, как вещал Володька, гостеприимно распахивали свои двери в столице. И около трехсот советских и зарубежных фильмов выходили на экраны ежегодно. Но сколько из них стоило смотреть? «Не больше пяти», – заявлял Валерка. «Одиннадцать!» – спорил с ним более благодушный Володька. В итоге друзья сходились на средней цифре: от семи до девяти (или восемь с ПОЛОВИНОЙ, как заявил однажды более подкованный в искусствах Валерка. Кстати, одноименный фильм оба друга не видели, только слышали о нем. Картина Феллини, несмотря на Гран-при Международного московского фестиваля, так и не вышла в советский прокат.)
Во всяком случае, в ту субботу Валерка тщательно проштудировал газету «Досуг в Москве» с полным репертуаром кинотеатров и ничего подходящего не обнаружил.
Что оставалось? Третьяковка? Пушкинский музей? Трогательно, романтично, но как-то не для первого свидания.
Можно было оттаптывать ноги в Сокольниках, Парке культуры или просто на бульварах – но леса и укромные лавочки больше подходили не для первой свиданки, а для гораздо более позднего, романтического периода встреч.
Гулять по Патриаршим прудам с демонстрацией мест действия романа «Мастер и Маргарита»? А что, если Лиля не читала (или не любит) великий роман? Или, хуже того (она ведь, в отличие от Валерки, кажется, москвичка) – знает топонимику Булгакова гораздо лучше его?
Однако Валере все ж таки удалось придумать, куда пригласить Лилю: место неожиданное, редкое, экстравагантное и вполне приличное. Удалось – без всякой помощи Володьки. Но он был уверен: приятель на все сто процентов одобрил бы его выбор.
***Валерка выехал на свиданку сильно загодя. Перед выходом вспрыснул себя дезодорантом «Фа» (один флакон на двоих; куплен по случаю в магазине «Подарки» на Калининском). Спросил у Вовки, который дочитывал катаевский роман:
– Я отразим?
Володя оторвался от «Нового мира», внимательно оглядел товарища с головы до ног и воскликнул:
– О нет, поручик! Вы неотразимы!.. Носовой платок взял?
