Ирина Мельникова - Нянька для олигарха
Услышав про чертову мать, он тотчас исчез. А женщины замешкались.
— Я кому сказал! — рявкнул Андрей.
И женщин, словно ветром сдуло.
«Да, — подумала про себя Надежда, — попала в семейку!». — Она отпустила Татьяну, и та мгновенно вскочила на ноги. На высокой груди повисло содержимое блюда с закусками. Оказалось, рыба в маринаде. Платье было безнадежно испорченно. Татьяна оттянула его, брезгливо стряхнула тушеную морковь и прочие овощи, и всхлипнула. Затем перевела взгляд на Надежду. Руки ее лихорадочно шарили по столу. Надежда наблюдала, но с места не двигалась.
— Ты… ты… — Татьяне под руку попалась вилка, и она зажала ее в руке.
— Брось вилку! — Сказала Надежда спокойно. — Дороже будет!
Но Татьяна вилку не отпустила, и продолжала, как заведенная:
— Ты… ты…
— Что, пластинку заело? — вежливо справился Андрей. — Я ведь ясно тебе сказал: Надежда — мой референт! К тому же полковник милиции, и бывший начальник уголовного розыска!
Девица побелела, бросила вилку на стол и поднесла сжатые кулаки к лицу, а потом завизжала, точно циркулярная пила на пилораме.
— Ты! Мусорка поганая! Паскуда! Ментяра долбанная! Как ты смеешь?
— Смеет! Смеет! — сказал весело Андрей. — Еще как смеет! На то она и ментяра! И если ты не заткнешься, повторит этот опыт снова.
— Андрей, — Надежда взялась за спинку стула. — Я не хочу здесь оставаться. Это твои семейные дела…
— Нет! — неожиданно грубо сказал Андрей, а возле губ у него проявилась жесткая складка. — Нет, — повторил он, — из-за стола уйдет Татьяна. Не беспокойся, она найдет, где поужинать. А мы останемся! Здесь! В моем доме! — он хлопнул ладонью по столу и крикнул: — Людмила! Живо убрать со стола и накрыть снова! На двоих!
Не говоря ни слова, Татьяна опрометью выскочила из столовой.
Глава 6
Обед, вернее, ранний ужин прошел в полном молчании, лишь изредка они перебрасывались короткими фразами. Андрей предлагал ей то одно, то другое блюдо. Надежда из вежливости не отказывалась, но абсолютно не чувствовала вкуса. У нее окончательно пропал аппетит, и ела она по той причине, что понимала: после того как волнение уляжется, голод проснется с удвоенной силой, и неизвестно, какие порядки в этом доме, удастся ли поесть еще раз.
От вина она тоже отказалась. После вина ее непременно развезет, скажется усталость, которую на время удалось снять. Но Надежда уже чувствовала, как она подкрадывается снова. Конечно, лучший вариант поваляться с часок в постели, и если даже не получится заснуть, то будет время обдумать все, что с ней произошло по новой, с учетом сложившихся обстоятельств. Та респектабельность и неспешность бытия, которая, по ее мнению, должна была бы присутствовать в подобном доме, где все пахнет большими деньгами, здесь напрочь отсутствовала. Да и что можно ожидать от людей, у которых внешний глянцевый лоск не скрывает убогость души и дикость нравов.
Надежда быстро окинула столовую взглядом. По долгу службы ей не раз приходилось бывать в домах богатых толстосумов, но этот на несколько порядков превосходил все виденное раньше. Она мысленно прикинула стоимость отделки одной только столовой, цену мебели… И выругалась про себя. Не слишком сильно. Просто подумала: «О, черт! Пожаловалась дура, что денег на ремонт не хватает… Стыдоба сплошная! Здесь один диван стоит столько, сколько мне нужно на ремонт всей квартиры!»
От этого ей стало еще хуже, хотя инцидент с женой Евгения, как ни странно, поднял ей настроение. Она никогда не была мстительной, и не слишком верила, что у нее есть шансы, как-то обратить на себя внимание Меньшикова-старшего. Но то, что она поставила эту красотку на место, и показала, кто есть кто, на самом деле, вызвало у нее чувство глубокого удовлетворения. И она, опять же про себя, улыбнулась. Этими словами она обычно завершала ежедневные оперативные совещания, когда подразделениям было чем похвастаться.
— Чему улыбаемся? — деловито спросил Андрей. — Настроение похорошело? — Он отодвинул в сторону тарелку с парочкой куриных косточек.
На них Надежда посмотрела с удивлением. Право слово, она не заметила, что на ужин подавали курицу.
А Андрей расхохотался.
— Здорово ты Таньку приложила! А то совсем берега потеряла!
— Что им негде жить? — спросила Надежда.
— Есть, конечно! Отец в городе недавно квартиру купил, да у нее своя осталась — однокомнатная. Из советских, правда, но ничего, приличная. Но я их к себе забрал. Отца жалко! Танька его в бараний рог скрутила. Он потому и пить начал. Ревнует ее дико, а она, стервь такая, еще масла в огонь подливает. До отца у нее приятель был, слышала уже, Толька Сухостой. Владелец ночного клуба, где она раньше отплясывала. В прошлом году Сухостой разорился, а, может, разорили, я в эти дела не вникаю. Теперь ошивается по кабакам, а на какие деньги гуляет, то никому не ведомо. То ли какая заначка осталась, то ли на содержании у кого. Иногда в казино появляется, играет, порой немного выигрывает. Только неделю назад мои орлы мне доложили, что Танька опять встречается с Сухостоем. Причем на своей квартире… Каюсь, рассказал все бате. Думал, выгонит он ее к чертовой маме, а, нет, седина в голову, бес в ребро! Не могу, говорит, без нее! Последняя любофф, так сказать. — Андрей с силой ударил кулаком по столу, так что зазвенели приборы. — Доконает она его, мразь такая! Мало того, что деньги тянет, так еще и жилы на кулак мотает.
— Они давно вместе живут? — быстро спросила Надежда.
— Недавно, с зимы! Полгода еще не прошло.
— Расписаны?
— Чего нет, того нет, хотя батя, старый дурак, и в ЗАГС собрался ее вести, и даже венчаться надумал. Еле-еле удержал его. Говорю, она тебя в гроб загонит, и крышку метровыми гвоздями забьет. Ты будешь в земле гнить, а молодая вдова — жить наслаждаться. Твои денежки просе…
Надежда отвела взгляд в сторону. Окно было открыто. И ветер играл легкой занавеской. Чуть дальше просматривались кусты отцветшей сирени и высокие сосны, стволы которых розовели в лучах заходящего солнца. И ей вдруг нестерпимо захотелось пройтись по дорожкам парка, одной, чтобы никто не стоял над душой, и поразмыслить, в какой капкан она сама себя поймала. Женя любит свою девицу, и если у нее оставалась хоть какая-то надежда, что он вспомнит ее, узнает… Но теперь она окончательно поняла, что нельзя вернуть то, что не заладилось с самого начала. Когда-то она тоже была молоденькой и хорошенькой. Он обратил на нее внимание и неплохо провел оставшиеся до конца отпуска дни. Только и всего, любовью здесь и не пахло! Но зачем тогда нашел ее в Саратове? Чтобы окончательно испортить ей жизнь? А теперь у него любофф , и ей вообще ничего не светит.
— Надежда? — Андрей потрепал ее за плечо. — Чего надулась? Скандалы не любишь? Так это не всегда! Просто сегодня день такой! С утра все покатилось! Батя вместо того, чтобы меня встретить, помчался эту сучку искать. Добрые люди всегда найдутся, позвонили, что она с Сухостоем на квартирке. Батя водяры хлебнул и через соседний балкон в ее квартиру полез, и чуть не сорвался. С пятого этажа. Это ему водка мозги замутила, а так он еще ого-го! Я на ринг против него не выхожу. — Андрей вздохнул. — И чего я на него наорал? Думал, специально телефон выключил. Или эта сука постаралась! — Он кивнул на дверь, за которой скрылась Татьяна. — Иногда мне ее удавить хочется, а батя все ей прощает! И жалко мне его, и злость берет! Ведь умный мужик, а свихнулся на этой почве! — Он искоса посмотрел на Надежду. — И как вам, бабам, это удается? Мужика в тряпку превращать и ноги об него вытирать?
— Это не ко мне! — Надежда поморщилась. — Я в такие игры не играю!
— Вот потому и мужика не имеешь! Развелась или вдова?
— Развелась, — сказала Надежда с той интонацией в голосе, от которой у спрашивающего обычно пропадал всякий интерес узнавать подробности ее личной жизни.
Но Андрея это не остановило.
— Давно? — спросил он, затем достал сигарету и закурил.
— Давно! Двадцать лет.
Андрей вместе со стулом развернулся к ней.
— Врешь! Ты же удивительно красивая женщина, — он окинул ее оценивающим взглядом и расплылся в улыбке, — особенно в этой маечке. Подозреваю, отчего еще Танька взбеленилась!
— Я ей не соперница. Она мне в дочери годится.
— Соперница? — Андрей озадаченно хмыкнул и снова окинул ее взглядом, но уже задумчивым. — А что? Стоит подумать! — сказал он многозначительно и не выдержал, рассмеялся. — Жаль, батя за столом не появился!
— Где он? — равнодушно спросила Надежда и кивнула на чистый прибор. — Это для него?
— А, — махнул Андрея рукой, — скоро явится! Небось, на коттедже пиво пьет! Я уже звонил ему, а он меня выругал и попросил оставить его в покое! Будто я виноват, что он со своей красотулей разобраться не в состоянии.
— А другое ты не предполагаешь? Может, он переживает? Ведь тебя едва не убили?
