Мария Жукова-Гладкова - Как стать вдовой?
И я опять видела во сне сына. Он тянул ко мне ручки и улыбался, потом сказал:
– Спасибо, мама!
Значит, я все сделала правильно?
– Дядя, нас ждут, – сообщил по спутниковой связи русский парень дяде-генералу. – Со мной сегодня связывались, сказали, когда произойдет встреча.
– Ты все-таки выполнишь задание своего работодателя?
– Я еще не решил.
– А что с женщиной?
– А с женщиной решил, – рассмеялся племянник.
– Да ну? Уже?
– Нет, вы не так поняли. Она будет в другой группе. Я все обговорил с покупателем оборудования. Они забирают всех остальных, а женщина отправится вместе с командой.
– Но ты-то сам, я надеюсь…
– Я все помню, дядя. Не беспокойтесь.
– Я, дорогой племянник, постоянно беспокоюсь о благополучии нашей с тобой семьи. Кто, кроме нас с тобой, обеспечит твою мать, мою жену, моих детей, твою сестру?
Дядя помолчал и добавил:
– А вообще ты все правильно придумал. Их выкупят или просто освободят. Есть страховая компания, есть Королевские ВМС, наш флот, в конце концов… Да, ее следовало отделить от остальных. Ну а потом ты ей объяснишь, кому она обязана своим спасением. Я же тебе говорил, что женщины любят спасителей…
Глава 7
Проснулась я, когда уже сильно припекало солнце. Его лучи падали на меня в окно. Наверное, следовало выбирать местечко подальше, но кто же знал? Как это можно было определить ночью? Я вообще ночью под дулом пистолета не смогла бы сказать, где тут восток, а где юг. Но ничего, во второй половине дня станет лучше.
В нашем отсеке никого не было. Я сделала несколько упражнений, так как все тело затекло, и отправилась на разведку. Гувернантку застала на кухне, где она вела беседы с кем-то из своих соотечественников. Экономист занимался тем же самым в одном из отсеков, большинство наших сидело в выбранном ими отсеке, капитан беседовал с тремя другими капитанами. Все мужчины встали, вежливо со мной поздоровались, потом представились. Я вернулась на кухню, легко перекусила галетами и сыром, запила водой и пошла назад в наш отсек.
Там подняла голову вверх. До окна мне было самой не добраться, требовалось вскарабкаться кому-то на плечи. Эх, были бы тут русские ребята…
Вероятно, Высшие Силы сразу же услышали мое пожелание, потому что стоило мне только подумать о русских ребятах, как из одного из отсеков раздалась заковыристая фраза на русском народном. Такой боцманский загиб мне бы повторить не удалось…
Я резко развернулась и направилась на звук – донеслась еще одна фраза, свидетельствующая о присутствии в ангаре соотечественников или, по крайней мере, жителей постсоветского пространства.
– Ребята, кто здесь русские? – спросила я, заходя в открытую дверь.
– Б… – муха! – раздался радостный возглас. Именно этот голос произносил заковыристую фразу. – Наша баба! Живая баба!
И моему взору представилась лоснящаяся, круглая, как блин, физиономия, сидящая над огромным телом с таким пузом, которого у меня не было на девятом месяце беременности. На меня повернулись еще три лица.
– Слышь, у тебя выпить ничего нет? – поинтересовался еще один соотечественник вместо приветствия. – Пива так хочется… Пять лет жизни отдал бы за бутылку пива.
– А вы с ледокола? – спросил третий мужик, который, по-моему, выглядел наиболее прилично.
Четвертый молчал и только внимательно меня разглядывал – как неведомую зверюшку в зоопарке. Экспонат «живая баба».
– С какого ледокола? – моргнула я.
– Да вчера же они ледокол пригнали, – пояснил мужик. – Вы не видели?
– Мне до окна не добраться. Как раз прикидывала, как это сделать, когда услышала родную русскую речь.
– А русские еще прибыли? – спросил кругломордый.
Я покачала головой и попросила приподнять меня, чтобы я хоть посмотрела, где мы находимся.
– Вас ночью привезли, да? – уточнил самый интеллигентный, кругломордый тем временем присел, чтобы я взобралась на него, потом поднялся – и моему взору представилась гавань.
Признаться, я не ожидала такого количества судов, причем самых разных. Ближе всего к ангару и соответственно берегу располагались небольшие рыболовецкие. В более глубокой воде, дальше от берега стояли более крупные суда более современного вида. Разнообразие форм и размеров поражало. Насколько я понимала, не было только военных. Да военные корабли пираты, наверное, и не пытались захватывать. С другой стороны, им ведь нужно оружие…
Я невольно вспомнила пиратов. Нет, сам корабль, на котором нас сюда привезли, скорее всего, не был вооружен. Нас везли в трюме, предназначенном для перевозки торговых грузов. Но никаких пушек или зенитных установок на палубе не было. И навряд ли их ставят пираты – хотя бы чтобы не привлекать внимания. Ведь так их принимают за торговые суда. Да и военные – любой страны – наверное, не спустили бы на тормозах кражу своего корабля. И я не слышала про нападения на военные суда и требования о выкупе военных моряков. Может, пираты с ними просто не хотят связываться?
Также в гавани я по виду узнала нефтяные танкеры. Круизные лайнеры отсутствовали – то ли из-за того, что они не ходят по этим водам, то ли из-за размеров. В эту гавань обычный круизный лайнер было бы не завести. А вот яхты типа принадлежавшей Юрию Владимировичу стояли.
И мне показалось, что я узнала яхту, на которой плыла до недавнего времени. Но она-то тут как оказалась? Точно я рассмотреть не могла. Не позволяло расстояние и положение яхты, часть которой еще закрывала другая. Но мне показалась, что это она.
Может, два судна шли рядом? Ну не бросили же нашу яхту в море! Хотя капитан, насколько я помнила, сказал, что она уходит… Может, пошла вперед? Ведь она наверняка была быстрее торгового судна, на котором привезли меня. И на ней везли самых дорогих заложников – в их каютах или в одной каюте, под охраной. Трюма, в котором могли бы держать всю команду, там точно не имелось.
– Это все захваченные? – пораженно спросила я.
– И невыкупленные, – ответил кругломордый, у которого я сидела на плечах. – Ледокол видишь?
Ледокол я в своей жизни видела только на картинках или фотографиях, но сразу же поняла, о чем речь. Это был самый большой корабль в этих местах и не в гавани, а за ее пределами, на подходе. Сюда бы он точно не зашел. Но из ангара его можно было рассмотреть.
– Какой здоровенный! – воскликнула я.
– Ну, это же плавучая база, – заметил один из наших мужиков. – Научно-исследовательское судно, способное ходить и работать во льдах. Вероятнее всего, из Антарктиды.
– Откуда?!
– Ну не с Северного же полюса? – мужик посмотрел на меня как на полную идиотку. – Тут до Южного гораздо ближе.
– Но все равно… Неужели пираты и в Антарктиду ходят?
– Нет, конечно, – сказал огромный дядька. – Но ледокол-то в Антарктиду не по воздуху прилетел. Вот они его и прихватили по пути. Погнали сюда. Слушай, как тебя зовут? А то как-то нехорошо получается. Я всегда раньше с женщинами знакомился до того, как они мне на шею сядут. А ты уже села, но я не знаю, как тебя зовут.
Я рассмеялась, представилась и слезла. Ребята тоже представились. Они оказались гражданами Украины, подвизавшимися на принадлежавшем немцам торговом судне, плававшем под мальтийским флагом.
Я расспросила ребят про житье-бытье. Признаться, не услышала ничего нового.
– Если бы выпивка была и купаться выпускали, так вообще воспринимали бы как отпуск, – сделал вывод кругломордый.
Я рассказала про наше путешествие на яхте, про захват, потом спросила, куда, по мнению ребят, могли отвезти моих родственников.
– А у тебя какие отношения с мужем? – внимательно посмотрел на меня мужик, которого я про себя называла самым интеллигентным, и он, как выяснилось, имел высшее техническое образование и незаконченную диссертацию, а плавал электриком.
Я неопределенно пожала плечами и сказала, что меня в это путешествие отправили в наказание. Пояснила за что.
– Для нас станцуешь? – прищурился кругломордый.
– Музыка нужна, настроение соответствующее. Одежда. Обстановка. Нет ничего вышеперечисленного.
– Да уж… – вздохнули мужики почти хором.
Я сказала про яхту Юрия Владимировича.
– Сейчас посмотрим. Это не проблема, – заявил самый мелкий. – Ты только опиши ее очень подробно. Детали, какие помнишь.
Мелкий влез на плечи кругломордому, стал задавать мне конкретные вопросы, вскоре мы все убедились (процентов на девяносто), что в гавани на самом деле стоит яхта, принадлежащая моему мужу.
