Ксения Любимова - Где умирают сновидения?
Савелий же неотрывно следил за сыщиком. Он буквально прожигал его глазами, словно пытаясь что-то для себя решить. Неожиданно по его лицу пробежала кривая усмешка, а в глазах зажегся торжествующий огонек. Мариша вздрогнула и вперилась в парня взглядом. Но он уже снова изменился в лице и вновь сидел с отсутствующим видом. Показалось, решила девушка и начала прислушиваться к разговору.
Второй мужчина, Василий, был полной противоположностью Савелию. Жизнь так и кипела в нем. Даже сидя на стуле, он излучал энергию и оптимизм. На вопрос Эрика, как давно они знакомы с Никитой, Василий ответил:
– Около трех лет. Мы познакомились случайно. И сразу понравились друг другу. У нас нашлось много общих тем.
– И с тех пор дружите?
– Да. Знаете, так бывает. Поговорили одни раз и сразу почувствовали взаимную симпатию.
– Вася Никите жизнь спас, – сообщила Ангелина.
Василий поморщился.
– А что? – пошла в атаку женщина. – Не надо скромничать! О таких вещах молчать не нужно.
– Как интересно, – произнес Голубев. – Значит, вы герой?
– Не вижу в своем поступке ничего геройского, – отрезал мужчина. – Каждый человек обязан помочь другому человеку, если тот попал в беду.
– А что произошло-то?
– Не люблю я об этом говорить! – нахмурился Василий.
– Он его из воды вытащил, – снова сообщила Ангелина. – Никита с мамой в деревне жил – она тогда уже сильно болела, и ей прописали свежий воздух. Никита пошел купаться, а река незнакомая, холодная. Вот ему ноги-то и свело. Хорошо, что рядом Вася оказался.
– Вам, бабам, только бы языком почесать, – незлобно отозвался мужчина. – Просто мы по-разному воспринимаем жизнь.
– Сегодня отзывчивых людей почти не осталось, – не обращая на него внимания, добавила женщина. – Мимо пройдут и даже руки не подадут.
Василий отвернулся, дав понять, что эта тема его больше не интересует. Эрик перевел взгляд на Вику. Та по-прежнему молча глотала слезы и старалась ни на кого не смотреть. Ее глаза еще больше опухли и превратились в щелочки.
– Я понимаю, вам больно об этом говорить, – начал сыщик, – но нам необходимо прояснить некоторые моменты, чтобы начать расследование. Хотя, если вам тяжело, можем отложить разговор до завтра.
– Не нужно ничего откладывать, – покачала она головой. – Я хочу, чтобы убийца Никиты был найден как можно скорее.
Сыщик кивнул.
– Это вы позвонили сегодня утром и попросили охранника заглянуть в офис Никиты?
– Я.
– Вы волновались?
– Конечно! Никита не пришел ночевать. Такого раньше никогда не случалось.
– А почему вы не позвонили вчера вечером? Ведь вы его ждали?
– Ждала. Приготовила ему сюрприз в честь дня рождения, устроилась на кровати и… уснула. А когда открыла глаза, уже рассвело. Стала звонить на сотовый – никто не берет. В офис – тоже не подходит. Мне ничего не оставалось делать, как позвонить в охрану. Дежурил Александр Евгеньевич, я его хорошо знаю. Он обещал заглянуть в офис и тут же перезвонить. Но не перезвонил. Я места себе не находила. А потом позвонила Ангелина и сообщила о… смерти Никиты. Я не могла в это поверить! – девушка всхлипнула. – Хотя…
– Что хотя? – тут же спросил Голубев.
– Я ожидала чего-то подобного, – медленно ответила она.
– Ожидали? Но почему?
– Все было слишком хорошо. Так не бывает…
– Что именно не бывает? Не говорите загадками.
– Подобная любовь. Я читала об этом в книжках, но не верила, что такое случается наяву. Нам даже не нужно было разговаривать, мы и так все чувствовали. Никита только подумает, а я уже в курсе, чего он хочет. Я знала, что нам не суждено быть вместе. Поэтому и пыталась каждую минуту быть рядом с Никитой. Наслаждалась счастьем. Вот оно и закончилось…
Мариша поежилась. От неестественно спокойного тона Вики у нее по телу забегали мурашки. Как странно она это говорит. Будто пытается себя в чем-то убедить…
– У вас были какие-то особые причины думать о гибели Савинова? – деловито поинтересовался Голубев, и Мариша скривилась.
В этом весь следователь. Он не понимает, что чувствует Вика, не видит ее тоску, не ощущает ее любви, а самое главное, считает, что все мысли должны иметь под собой какое-то обоснование.
– Я видела сны, – неожиданно ответила девушка. – Странные такие сны… Ко мне приходит одна и та же женщина, смотрит на меня грустным, ласковым взглядом и качает головой, словно остерегает от чего-то. Иногда она гладит меня по голове, иногда просто смотрит издали, а вчера, когда я уснула, так и не дождавшись Никиту, она прижимала меня к себе и плакала.
– И вас эти сны расстроили? Не стоит переживать, – попытался успокоить девушку Голубев. – Они ничего не значат. Сон – это всего лишь неосознанная работа мозга.
– Вам не понять, – криво усмехнулась Вика. – Не всем дано видеть сны со смыслом.
– А какой смысл в своих снах видите вы?
– Женщина меня предупреждала. Она давала мне понять, что у нас с Никитой ничего не получится.
– Бред! – фыркнул Голубев.
– Бред? – как-то странно усмехнулась Вика. – Я тоже долгое время не могла поверить, что получаю некие знаки. Пыталась уговорить себя, что сама себя накручиваю. До вчерашнего дня.
– А что произошло вчера?
– Вчера? – Вика задумалась и некоторое время молчала. – Вчера я впервые осталась у Никиты ночевать. Он давно предлагал мне переехать к нему и жить вместе, но я все откладывала это на потом. Сначала нужно узнать друг друга, а потом строить отношения, правда?
Голубев молча кивнул.
– Никита был со мной согласен, но время от времени проявлял нетерпение и спрашивал, когда же я наконец-то перееду. Вчера я согласилась провести у него ночь. Решила, что необязательно сразу перевозить вещи, можно начать совместную жизнь постепенно. Тем более у Ника – день рождения. Мне хотелось сделать ему приятное.
Вика снова замолчала.
– Так что произошло вчера? – нетерпеливо спросил следователь.
– Вчера я прибирала квартиру в ожидании Никиты и случайно уронила небольшую шкатулку – она стояла на прикроватном столике. Оттуда вывалилась фотография. Фотография молодой женщины. Черно-белая, старая. У моей мамы были такие же снимки. Раньше не у каждого был фотоаппарат, и люди ходили делать снимки в фотосалоны. Наверное, потому они и получались очень похожими друг на друга.
Фотография женщины показалась мне очень знакомой, но я решила, что женщина просто похожа на мою маму. Я убрала снимок на место, закрыла шкатулку и поставила ее на полку. Но следом за этим неожиданно выпал ящик, который я случайно задела. Естественно, все рассыпалось по полу. Я обругала себя последними словами, называя косорукой и бестолковой, и принялась ползать по полу, собирая его содержимое. В последнюю очередь я убирала конверт.
Почему-то я задержала его в руках и все медлила, вертя из стороны в сторону. Мне казалось, что конверт не хочет уходить из моих рук. Он словно притягивался к моим ладоням. В общем, я его открыла. В конверте оказались фотографии женщины. Сначала я не могла понять, что это за женщина – она явно казалась мне знакомой. Потом я поняла, что это та же дама со снимка. Только там она молодая, а здесь лет на двадцать старше. Я перевернула фото. На обороте было написано: моя любимая мамочка.
Вика замолчала.
– Никита хранил фотографии матери в конверте, – пояснила Ангелина. – Он не выставлял их напоказ. Когда она умерла, Ник собрал все ее снимки с комода, снял со стены портреты и спрятал что-то в конверт, что-то в альбом. Он был уверен, что умершие люди должны отдыхать от взглядов живых.
– Мне кажется, я чего-то не понимаю, – пожаловался Голубев и потер лоб. – При чем здесь Никитина мать? Мы говорили о ваших странных чувствах.
– Так я к этому веду, – медленно сказала Вика. – Я, как увидела эти снимки, чуть с ума не сошла.
– Почему?
– Именно эта женщина и приходила ко мне во снах.
– Не понял…
– Что непонятного? Женщина, которая все время пыталась меня о чем-то предупредить, была Никитиной мамой!
Голубев захлопал глазами.
– Не верите? – правильно истолковала она удивление следователя. – Я бы тоже никогда не поверила, если бы это случилось не со мной.
– Ты хочешь сказать, что видела во сне женщину, запомнила ее лицо, а когда увидела снимки, сразу узнала маму своего жениха? – недоуменно спросила Мариша.
– Да! Именно это я и хочу сказать. Для меня это было как обухом по голове. И если раньше я пыталась все свалить на свои нервы – все эти сны и навязчивые идеи, то теперь в моей голове все совершенно перемешалось. Как так? Зачем ко мне приходила Никитина мама? Чего она хотела? И почему плакала, когда гладила меня по голове? Сегодня-то я это поняла, но вчера находилась в совершенной прострации! Наверное, поэтому и уснула, так и не дождавшись Никиту.
– В первый раз слышу подобную историю! – подал голос Голубев. – Неужели такое возможно? Скорее всего, вы себя просто накрутили. Когда видишь неприятные сны, волей-неволей начинаешь нервничать. Я думаю, вы уже были на взводе, а когда увидели фотографию Никитиной мамы, сразу решили, что это она и есть. Психология!
