Виктория Платова - В плену Левиафана
— В принципе, я все уже осмотрел, — сказал он. — Так что, если ты не горишь желанием добраться до вершины…
— Честно говоря, особого жара не испытываю.
— Мы можем возвращаться.
— Домой?
— В твой чудесный сонный городишко, да.
Это было радостное известие. Самое радостное за последние несколько часов. Едва ли не целительное, потому что колено Алекса тотчас же перестало ныть, а общее самочувствие резко улучшилось. Возможно, права была сестра Кьяра, утверждавшая, что Алекс — самый настоящий психосоматик, чье внутреннее состояние зависит исключительно от внешних обстоятельств. Если они благоприятны — нет человека здоровее Алекса. А если наоборот — только и остается, что ждать неприятностей: с менисками, суставами, дыхательными путями, сердцем и желудочно-кишечным трактом. За страх в тяжелом Алексовом случае как раз и отвечают мениски и ЖКТ, но с коленом в конечном итоге все сложилось замечательно. Бояться больше нечего, все испытания позади и возвращению в «чудесный сонный городишко» ничто не помешает. Алекс выдержал испытание проклятым домом и теперь вправе надеяться на благосклонность Лео.
Теперь-то они точно подружатся.
…Но все случилось совсем не так, как предполагал продавец рубашек.
Обратный путь занял намного меньше времени, чем восхождение на вершину, маленький «ситроен» Алекса ждал их ровно в том месте, где они его оставили, и никаких других машин, велосипедов и банок из-под кока-колы не прибавилось. Алекс пребывал в самом благодушном настроении и даже успел рассказать Лео о родителях и Кьяре. Несколько историй из детства, которые всегда казались ему умилительными, — вроде истории о том, как они с Кьярой спасли маленького щегла c перебитым крылом. Крыло благополучно зажило, и щегол был торжественно выпущен на волю, — может быть, он здравствует и по сей день. При условии, что щеглы — такие же долгожители, как и совы… Или история о том, как мама потерялась в Тренто, и они всей семьей искали ее, а потом оказалось, что мама застряла в магазине, где продают кофе и сласти: конфетки, упакованные в жестянки и картонные коробочки, домики из марципана, засахаренные фрукты и рахат-лукум. Счастливо нашедшаяся мама показалась Алексу маленькой девочкой, которую нужно защищать, и никогда еще он не любил ее так сильно.
Об игре в прятки с Кьярой Алекс благоразумно умолчал.
Как и о главной причине своих неожиданных откровений: ответные откровения Лео — вот что интересовало его больше всего. Почему бы Лео не приподнять занавес над своей жизнью? Почему бы не рассказать о семье? Есть ли у Лео сестры или братья, и чем занимаются его родители, и где они сейчас? Но никаких откровений не последовало. Лео просто слушал Алекса, иногда улыбался, но чаще рассеянно смотрел в окно, на пролетающие мимо сосны.
Алекс даже успел обидеться на Лео, но после того как они проехали лесопилку, решил, что обижаться не стоит. А у развилки с указателями на Молину и Предаццо робко спросил:
— Может, пообедаем у Джан-Франко в «Карано»?
— Вообще-то, у меня были другие планы, — в голосе Лео прозвучали извинительные нотки. — Я должен встретиться с синьором Моретти.
— По поводу дома?
— Да. Теперь, когда я все увидел своими глазами…
— Решил от него отказаться и выбрать что-то другое?
— Как раз наоборот. Лучшего места для метеостанции не найти.
— Значит, ты остаешься?
— Конечно.
— Я рад. Рад, что ты остаешься, хотя идея с тем домом мне не очень нравится.
— Я уже все решил, Алекс.
— Ну да. И я не тот человек, который смог бы тебя переубедить.
— Не тот, — Лео позволил себе улыбнуться. — Но вряд ли такие люди вообще существуют.
— Я уже понял. Так как насчет пообедать вместе?
— Не получится. Не в этот раз.
— Тогда, может быть, поужинаем?
— Может быть.
Алекс высадил своего нового друга у гостиницы «Сакро Куоре» в тайной надежде, что Лео еще передумает насчет обеда. В конце концов, он может сопроводить Лео к синьору Моретти и подождать его, а уж потом… Что будет потом, Алекс додумать не успел. Выйдя из машины, Лео помахал ему рукой и бросил напоследок:
— Спасибо, что потратил на меня время.
— Пустяки. Всегда к услугам. Вечером я буду в «Карано». Приходи.
— Не обещаю, но может быть.
Первая часть фразы выглядела не очень оптимистично, и Алекс решил сосредоточиться на второй. Остаток дня прошел в запоздалых сожалениях о том, что определение «вечер» не было никак конкретизировано. Когда начинается вечер? В пять часов, в шесть? В конце концов, говорят же: «пять часов вечера» в противовес «четырем часам дня». Другой вопрос — что понимает под вечером владелец «ламборджини»? Как бы то ни было, Алекс решил не рисковать: он смотался домой, принял душ, переоделся в рубашку, которая больше всего нравилась его бывшей девушке и в которой он, по ее утверждению, выглядел «парнем на миллион». В комплекте с рубашкой шли джинсы, джемпер песочного цвета и дорогущие мокасины (подарок Кьяры на двадцатипятилетие).
Ровно в шесть Алекс появился на пороге «Carano», слегка удрученный тем, что серебристого «ламборджини» в окрестностях бара не обнаружилось. Зато обнаружился новенький «фиат» синьора Моретти, и это заставило Алекса воспрянуть духом: не исключено, что в «Carano» потенциальный покупатель и потенциальный продавец приехали вместе и сейчас обмывают удачную сделку. Хотя у Алекса не повернулся бы язык назвать сделку удачной, учитывая репутацию склепа на вершине горы. Да и синьору Моретти эта сделка особых дивидендов не принесет: место-то бросовое.
Синьор Моретти скучал в одиночестве — за тем же столиком, где сидел вчера вместе с Лео. Вид у него был довольно мрачный, и Алекс подумал даже, что беспокоить бывшего шефа не стоит. Но синьор Моретти сам поманил его пальцем.
— Привет, — сказал он голосом, ничего хорошего не предвещавшим.
— Здравствуйте, синьор Моретти, — промямлил Алекс, переминаясь с ноги на ногу. — А я вас сразу не заметил…
— Да неужели? Присаживайся.
— Вообще-то, я кое-кого жду…
— Можем подождать вместе. Старый добрый синьор Моретти тебя не скомпрометирует. Или у тебя свидание?
— Эээ…
— Вон как вырядился! Сияешь, словно начищенный пятак.
— Ничего я не вырядился, — неловко попытался оправдаться Алекс и тут же почувствовал, что щеки его полыхают огнем.
— Честно говоря, до твоей личной жизни мне нет никакого дела. И до тебя самого тоже, если ты не гарцуешь на моей территории.
— Я не понимаю, о чем вы.
Синьор Моретти перегнулся через столик и прошипел:
— Все ты понимаешь, шельмец. Это ты рассказал тому парню о доме на горе?
— О доме на горе?
— Не строй из себя идиота! Бывший форпост альпийских стрелков, вот что я имею в виду!
— Нет.
— Может быть, не ты возил туда сегодня этого хлыща?
Синьор Моретти считает, что Алекс и есть главный инициатор поездки, который продолжает гадить своему бывшему шефу и после увольнения. Не будь злокозненного идиота-Алекса, из-под полы приторговывающего билетами на поезд в ад, Лео ограничился бы каким-нибудь другим объектом из каталога недвижимости. Нужно как можно быстрее убедить синьора Моретти в обратном: это Лео настоял на поездке, а Алекс всего лишь согласился его сопровождать. Ведь ссориться с одним из самых уважаемых граждан К. Алексу ни к чему.
— Выслушайте меня, синьор Моретти! Я не отрицаю, что сопровождал Лео. Это была его личная просьба. Но о форпосте он узнал вовсе не от меня.
— А от кого же?
— Понятия не имею. Я сам страшно удивился. И я пытался его отговорить. Вы же сами знаете, что об этом месте ходит дурная слава…
— Не вешай мне лапшу, Алекс. Об этом месте все давно позабыли даже здесь.
— Выходит, что кое-кто о нем вспомнил. Этот парень. Лео.
— Опять ты мелешь чушь и раздражаешь меня. Как о нем мог пронюхать человек, который никогда не бывал в нашей долине?
— Мало ли… Источников информации полно. Сам Лео что-то говорил об Интернете. Вроде бы там нашлись упоминания о форпосте…
Источником послужил вовсе не Интернет, не только Интернет. У Лео есть подробная карта местности, купленная за тысячи километров отсюда, в далеком атлантическом Порту. Но об этом Алексу было рассказано в частной доверительной беседе, и обнародовать факты, в этой беседе всплывшие, он не собирается. Ни синьору Моретти, ни кому-либо другому.
Друзья умеют хранить тайны.
— Значит, он взял тебя в сопровождающие? С чего бы такая честь?
— Вчера вечером, когда вы ушли… Мы разговорились, и он рассказал, что хочет открыть здесь метеостанцию.
— С чего бы вдруг?
— Он — метеоролог, разве он не сказал вам?
Синьор Моретти нахмурился:
— В такие дебри мы не углублялись. Но я, честно говоря, еще не видел метеорологов, разъезжающих на «ламборджини». А ты?
