Светлана Борминская - Священная швабра, или Клуб анонимных невест
В узком Нащокинском переулке нужный дом стоял немного на отшибе. Махристая от старого дерматина дверь, в которую позвонил старший следователь, со скрипом распахнулась, на пороге стояла миниатюрная бабушка в строгом платье.
— Добрый день!.. Это вы мне звонили из прокуратуры? — попятилась в комнату она, быстро переступая ножками в смешных тапочках.
В сумрачной комнате с минимумом скромной мебели горели три лампады у иконы Спасителя, и было невыносимо зябко.
— Вы сестра солдата срочной службы Андрея Игоревича Шабалкина?.. — достал из кармана удостоверение Лев Тимофеевич.
— Я сестра Марфо-Мариинской обители, инокиня Ольга. В нашем приюте Андрюша Шабалкин воспитывался и жил, — близоруко щурясь на протянутое удостоверение, улыбнулась бабушка. — А вас как родители назвали при рождении, молодой человек?..
Лев Тимофеевич поправил очки, за которыми прятал от ветра и прочих катаклизмов свои красивые глаза, и представился.
— Значит, вы его приемная мать? — уточнил он.
— Мать у каждого человека одна, зовите меня просто — сестра Ольга, — неожиданно рассердилась бабушка. — Знаете, почему я в прокуратуру обратилась? Андрюша не звонит и не пишет уже четыре месяца, а ведь должен был из армии вернуться этой осенью.
— Значит, вы уже в курсе, что он пропал? — вздохнул следователь и огляделся.
— А как же?.. Вам чаю налить? — вдруг спросила инокиня. — Садитесь вон на тот мягкий стул у окна.
Лев Тимофеевич нашёл глазами стул, и с облегчением сел, а отхлебнув поданного чаю, поинтересовался:
— Скажите, а Шабалкин родом из Москвы?
— Нет, Андрюшку я нашла на Курском вокзале зимой, совсем маленького, — старушка перекрестилась. — Что удивительно для беспризорника, при нём было свидетельство о рождении. Может быть, хотите взглянуть на него?
— Давайте, с удовольствием взгляну, — встрепенулся следователь. — Ага… Андрей Игоревич Шабалкин родился в деревне Пряткино Тихорецкого района. Не подскажете, сестра, а его родители живы?
— Нет, не подскажу, потому что не знаю, — инокиня снова оглянулась на образ Спасителя. — Мы писали по месту его рождения, но нам так ни разу никто и не ответил.
Лев Тимофеевич допил чай и откланялся. «Сам узнаю, на месте», — уходя, решил он.
Прощание славянинаЛев Тимофеевич пересчитал звёзды над дорогой и зашёл в круглосуточный супермаркет рядом с домом.
— Мучное и сладкое нам с Белоснежкой нельзя, — бубнил следователь, нагружая корзину вегетарианскими продуктами.
Выйдя из магазина Лев Тимофеевич поспешил домой. Не доходя до подъезда метров пяти, он застопорил шаг и, близоруко щурясь, с минуту наблюдал за тёмными окнами своей холостяцкой квартиры, пока не различил в нижнем углу кухонного окна Белоснежку. Кошка пристально смотрела сквозь стекло на улицу, потом, узрев хозяина, выгнулась длинной дугой и попыталась лапой раскрыть форточку. Лишь тогда Лев Тимофеевич направился к подъезду, счастливо улыбаясь. «Ждёт», — подумал он.
— Мне предстоит долгий трудный путь, сопряженный со многими опасностями! — готовя ужин на двоих, деловито объяснял Лев Тимофеевич своей кошке.
Белоснежка, шевеля хвостом, внимательно слушала хозяина.
— Я вернусь через два дня, максимум, через три! — с аппетитом ужиная баклажанами из банки, вслух рассуждал Лев Тимофеевич. — Вода, крабовые палочки и три кошачьих бисквита я оставлю вот тут, — следователь кивнул на пол рядом с холодильником. — Не объедайся, — помыв посуду, строго наказал Белоснежке Лев Тимофеевич, и вышел из квартиры.
Поезд отправлялся ровно в час ночи, и надо было торопиться. Старший следователь вспомнил, что не заказал такси и метнулся к дороге, в надежде поймать частника.
Звёзды сияли в небе, как янтарные кошачьи глаза под пологом кровати, но Льву Тимофеевичу было не до романтики. Он мчался в сторону вокзала, не жалея ног.
В поисках источника радости-2Ирину разбудили «бродилки» и «стрелялки», в которые играли сыновья. Сунув голову под подушку, она решила ещё немного поспать, но не тут-то было…
— Тук-тук-тук, я ваш шофер! — бодро сказал голос из домофона, напомнив ей, что она теперь хозяйка «Феррари».
— Заходите, Тук-тук-тук, — зевнула Ирина, запахивая потуже халат.
И меньше чем через полминуты на пороге возник незнакомый, свойского вида усатый дядечка, одетый в модную кожаную куртку и со сложенной кепкой в руках.
— Я за ключами от машины, меня зовут Илларион, — дядечка шевельнул усами, как сытый кот и прислушался. — У вас есть мальчик. Я угадал?..
— У меня два мальчика, — хмыкнула Ирина, пытаясь сообразить, что за человек перед ней, если он так явно смахивает на кота.
— Машина в гараже под вашим домом, я правильно понял?.. Позвоните охране, чтобы они разрешили мне взять «Спайдер-Корсу», — Илларион подмигнул пробежавшему мимо Пашке. — Во-сколько вы сегодня выходите, Ирина?
— Примерно через час, — Ирина взглянула на часы.
— Вам не надо будет арендовать гараж, — ворчливо заметил Илларион. — Хозяин автомобиля уже арендовал его.
— А кто хозяин, если не секрет? — как можно равнодушнее спросила Ирина, глядя в лукавые глаза водителя. — Ну, хотя бы намекните, в чём заключается альтруизм этого человека?..
Илларион с интересом взглянул на люстру, с висящим на ней детским носком и сдутым шариком, и пожал плечами.
— У богатых свои причуды, разве вы не знали?.. Кстати, Ирина, если у вас есть права, вы можете ездить и сами. Желание есть? — уточнил Илларион.
— Есть, — Ирина оглянулась на вышедших из детской сыновей. — Правда, я не очень хорошо знаю Москву.
— В таком случае, я вашем распоряжении, — шофёр оглянулся на дверь. — Жду вас на улице.
— Мама, это наша машина?! — воскликнул Яшка, выглядывая в окно. — Мам?..
— На год наша, Яшка! — Ирина тоже подошла к окну.
Илларион стоял у «Спайдер-Корсы» и задумчиво курил. Какая-то уличная собака, похожая на огненную лису, боком подбежала к заднему колесу автомобиля и подняла лапу. Илларион наклонился и, слепив снежок, кинул им в собаку. Ирина засмеялась, и в ту же секунду раздался телефонный звонок.
— Я сломала нос… — после долгой паузы хрипло произнёс незнакомый женский голос. — Я в клинике пластической хирургии на проспекте Вернадского, Ир…
— Какой ещё нос?! Кто это?! Извините, но вы ошиблись номером, девушка, — пробормотала Ирина.
— Ир… Это Лера, ты меня что, не узнала?! — всхлипнул всё тот же незнакомый хриплый голос. — Приезжай ко мне, а?..
— Подожди, тебя что, Гончаров избил? — закричала Ирина. — Или ты попала в аварию?..
— Нет, это не авария, это его дочь постаралась! — Лера всхлипнула и назвала точный адрес клиники.
— Одевайтесь, поедете со мной в больницу, — строго предупредила сыновей Ирина, пожалев, что отпустила маму к подруге. — Только к тёте Лере я пойду одна, а вы посидите в машине, хорошо?..
Клиника лицевой и пластической хирургии на проспекте Вернадского. Хмуро курящий немолодой охранник в будке у кованых ворот.
— А Веселова в «люксе»! Вам на третий этаж, — на вопрос Ирины улыбнулась девочка-регистраторша.
Палата «люкс» находилась недалеко от лифта. Ирина прислушалась и, всё ещё не веря в происходящее, постучалась в дверь.
— Ну, что ты стоишь на пороге?.. Заходи, это я, как видишь, — обиженно буркнула Лера незнакомым глуховатым голосом. — Ну, смелее, не бойся, я не укушу.
— Как ты?! — Ирина оглядела заплывший правый глаз и бинты на лице подруги.
— Как видишь… С возрастом глаза становятся всё меньше, а попа всё больше, — с досадой проворчала Лера.
Ирина поставила пакет с апельсиновым соком на столик у кровати и огляделась. Палата смахивала на хороший гостиничный номер, если бы не слишком официальные больничные тона стен и линолеум на полу.
— Ну, рассказывай, Лерка, — Ирина погладила подругу по руке. — Не молчи…
— Боже мой, да что рассказывать-то, Ир?.. Я выпила всего пару бокалов вина, а потом пошла в туалет, и там поскользнулась, но, клянусь тебе, мне подставили ножку! — Лера энергично тряхнула головой, сразу же застонав от боли.
— Кто посмел?!
— Его дочь, представляешь?.. — заикаясь, выкрикнула Лера. — В туалете ко мне подскочила девица с проколотым носом и языком, и как завопит: «Ты знаешь, с кем ты пришла сюда?! Ты с моим папой, ведьма!» И ещё она заорала: «Вали отсюда!» Ну, я повернулась, чтобы уйти и вот итог! — Лера показала ссадины на руках. — Это в придачу к сломанному носу.
— Прости, но я ещё вчера хотела сказать тебе, Лер, что чужая семья, в которую ты так алчешь войти, это клетка со змеями, и вчера ты видела только одну из змей, — убеждённо сказала Ирина.
— Ой, я умоляю! — Лера замахала руками и снова всхлипнула. — Любовь рано или поздно уходит, а деньги остаются, между прочим…
