Дональд Уэйстлейк - Вне закона
Куэрк припарковал «хонду» за зданием, где она никому не могла попасться на глаза, воспользовался дубликатом ключа кузена Клода, чтобы открыть ворота правого гаража. Поднял их, вошел и выехал на грузовике, выкрашенном в красный цвет, как пожарная машина, с высокими металлическими бортами-ящиками, где находилось спасательное оборудование, с крышей, но без заднего борта. В кузове стоял большой дизель-генератор.
Куэрк подождал, пока Дортмундер опустит ворота и заберется в кабину.
— Отличная машина, — прокомментировал он.
— Что нужно, она сделает, — ответил Куэрк.
Он почувствовал облегчение, увидев Келпа, стоявшего под щитом с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Келп помахал рукой, Дортмундер помахал рукой, и Куэрк покатил к воротам.
— Они не заперты, — сообщил он Дортмундеру, который вылез, чтобы открыть ворота, пропустить грузовик, вместе с Келпом войти на территорию типографии и закрыть их за собой.
Медленно проезжая мимо здания типографии к нужному ему окну, Куэрк наблюдал в зеркало заднего вида, как Дортмундер и Келп под слабеньким светом лунного серпа неспешно идут бок о бок и разговаривают. Должно быть, Келп рассказывал Дортмундеру, как он решил возникшие проблемы.
Куэрк вдруг подумал: а надо ли спросить у Келпа, что это за проблемы? Нет, решил он, не нужно. Дортмундер сказал, что проблемы не имеют отношения к предстоящей работе, так чего совать нос в чужие дела? Главное, что в нужный момент Келп оказался в нужном месте. Лишняя болтовня только мешает.
17
Дортмундер скучал. Обычно, когда речь идет об ограблении, у тебя возникает идея, потом ты составляешь, улучшаешь, совершенствуешь план, наконец, сильно напрягаешься, проникая туда, где лежит что-то, нужное тебе, хватаешь это что-то и удираешь с ним.
Не в этот раз. В этот раз двери открыты, сигнализация отключена и вокруг ни одной души. Поэтому ты просто входишь вальяжной походкой. А потом, тебе не нужно ничего хватать. Да и удирать нет нужды.
Вместо этого ты разматываешь тяжеленный кабель с катушки на грузовике с генератором, передаешь конец в окно, которое уже открыл Куэрк, а потом тащишь в темноте по бетонному полу вокруг громадных машин, а то и через них, к нужной машине и к пульту управления. Через пульт управления включаются несколько ламп, и ты наконец видишь, что делаешь.
Тем временем Куэрк собирает все необходимое для работы. Ему нужны три разные краски, два больших рулона специальной бумаги, которые он привозит на своем погрузчике. Еще требуются особые бумагорезальные ножницы, сверкающие лезвия которых выглядят очень уж грозно. Ножницы он вставляет в соответствующее гнездо на боковой поверхности машины, даже не повредив при этом пальцы. В должный момент ножницы будут опускаться и разрезать отпечатанные листы на отдельные купюры.
Коробки для упаковки сиап уже приготовлены, но еще не сложены, в виде листов картона, и их требуется засунуть в широкую щель в заднем торце машины. Коробки запечатываются металлической лентой, которую надо закрепить на бобины, расположенные в машине, а потом намотать, словно пленку в кинопроекторе. И для этого действительно нужны три человека, потому что одному потребовалось бы гораздо больше времени, даже если бы он и смог в одиночку установить большущий бумажный рулон.
Но и после того, как все готово, три человека просто необходимы. Потому что это машина, которую должны обслуживать трое. Человек номер один (Куэрк) встал за пульт управления, следя за приборами, показывающими, как течет краска, с какой скоростью движется бумага, как наполняются коробки. Номеру два (Келп) досталась самая сложная работа — бегать вокруг машины, выполняя команды Куэрка, регулируя системы подачи, особо следя за тем, как поступает в нее бумага — малейший перекос грозил защемлением и остановкой машины.
А номер три, Дортмундер, был на подхвате. Подносил банки с краской, когда требовалось, а требовалось редко. Оттаскивал тяжелые ящики, которые скатывались по желобу в задней части машины, но поскольку за три часа работы ящиков скатилось только пять, много времени на это не ушло. Еще он ходил смотреть, как работает генератор на грузовике, а работал генератор отлично. Еще заглядывал в нутро машины, смотрел, правильно ли стоит ящик, куда укладывались деньги, а ящик всегда стоял правильно. Также он следил за тем, чтобы ножницы ровно разрезали листы, и вот тут ему дважды пришлось кричать Куэрку, чтобы тот временно остановил машину, и регулировать положение ножниц. И еще на него возлагалась обязанность предупредить остальных о появлении посторонних. Но если бы кто-то и появился, они бы уже ничего не могли с этим поделать.
В общем, он попал на вялотекущее ограбление и скучал. Потому что ограбление это более всего напоминало обычную работу.
Начали они в десять минут второго, а в самом начале пятого бумага закончилась и Куэрк начал выключать отдельные агрегаты машины. Наконец пятый ящик соскользнул по желобу, и Дортмундер перетащил его на бетонный пол, к остальным четырем. В каждом ящике, очень тяжелом, лежало по тысяче купюр, каждая достоинством в двадцать миллионов сиап. В пересчете на доллары каждый ящик стоил сто тысяч. Но в Геррере.
Дортмундер выпрямился.
— Дело сделано, — выдохнул он. — Наконец-то.
— Не совсем, — поправил его Куэрк. — Помните, этих денег не существует. Поэтому мы все должны привести в порядок, разложить по местам, словно к машине никто и не подходил.
Да, никакое это не ограбление, просто работа.
18
Нервозность Куэрка, как только он въехал на территорию типографии в грузовике с генератором, перешла в некое подобие паралича. Его органы чувств словно перестали функционировать. Он ничего не ощущал, только проделывал все то, что многократно прокручивал в голове, всю последовательность операций, реализовывал на практике фантазию, которая у него в уме всякий раз распрекрасно заканчивалась для них с Джанет. Потому-то, когда пришло время сделать все наяву, ему казалось, что все уже давно сделано и теперь он лишь вспоминает, как это было.
А работа, между прочим, двигалась даже быстрее, чем в фантазии, плавно, без сучка без задоринки, катилась к завершению. И с этими двумя парнями, которых он пригласил в помощники, не возникало проблем, а ведь это было одно из самых опасных звеньев операции. Он не мог все сделать в одиночку и не мог использовать местных, потому что никто из них не умел держать язык за зубами. Любители, дилетанты. Ему же требовались профессионалы, а он подрастерял связи.
Тем не менее, если он хотел сорвать куш, ему не оставалось ничего другого, как найти подходящих людей и уговорить их составить ему компанию. И ему повезло. Дортмундер и Келп настоящие профессионалы и при этом на удивление доверчивы. Он мог рассчитывать на то, что они все сделают как надо и никому не скажут ни слова. Но он также видел, что они не замечают, как их обводят вокруг пальца.
На уборку ушло еще полчаса. Перед тем как погасить свет и отсоединить кабель, они на погрузчике отвезли ящики с сиапами к грузовику и поставили в кузов по соседству с генератором. Потом отсоединили и смотали кабель и уехали с территории типографии, остановившись только у ворот, чтобы запереть их на замок.
Улицы Сикамора по-прежнему прятались в темноте. По-прежнему ни одного автомобиля не проносилось ни в одном, ни в другом направлении. Дортмундер и Келп ехали в кабине грузовика, рядом с Куэрком, благо места на широком сиденье хватало. Он остановил грузовик у «Семи лиг»:
— Я только открою дверь. — И спрыгнул на мостовую.
Согласно легенде, которую он им рассказал, в Герреру отправлялась группа евангелистов обращать в свою веру тамошних жителей, и Джанет собиралась указать в декларации, что в ящиках — молитвенники и псалтыри. И этой ночью их следует оставить в «Семи лигах», чтобы завтра утром она снабдила их необходимыми бирками и наклейками, после чего ящики забрал бы грузовик, загруженный вещами евангелистов, и отвез в аэропорт Кеннеди.
Как только они вытащили ящики из кузова, перенесли в «Семь лиг» и снова заперли дверь, Куэрк поинтересовался:
— Вас подвезти к вашему автомобилю?
— Не надо, — ответил Келп. — Мы оставили его там, — махнул он рукой на север.
— Да и тебе нужно побыстрее вернуть грузовик в гараж, — добавил Дортмундер.
— Это точно.
Следует ли пожать им руки? Куэрк чувствовал, что да. Они же работали вместе, в одной команде. И он протянул руку Келпу:
— Приятно было с тобой поработать.
Келп ответил солнечной ослепительной улыбкой, пусть и в разгаре ночи. Крепко пожал руку Куэрку.
— Чертовски рад, что наши пути пересеклись.
Рука Дортмундера была более костистой и не столь сильной, как у Келпа.
