Джорджо Щербаненко - Миланцы убивают по субботам
– Постарайся найти его побыстрее, – сказал Дука, подумав, что на это уйдет не меньше недели. – И вот еще что: доставь-ка мне нашего друга в бархатном пиджаке.
– Слушаюсь, – отозвался Маскаранти. – Охранник доложил, что он там плачет у себя в камере.
Через несколько минут юнец предстал перед Дукой; лицо у него было по-прежнему испуганное, а глаза опухли от слез.
– Ты чего ревешь?
– Вы же обещали меня отпустить – и обманули... А знаете, что со мной будет, если они догадаются, что это я вас на них навел?!
– Никто вашу святую невинность не обманывал, – спокойно сказал Дука. – Я для того и засадил тебя в кутузку на несколько часов, чтобы ты был вне подозрений. А вот теперь отпускаю, как обещал, хотя не вам, сутенерам, рассуждать о людской порядочности. Просто у меня есть привычка сдерживать свои обещания, даже когда имею дело с такими, как ты. Сейчас вызову охранника, и он тебя отсюда выведет. Лети себе на волю и занимайся своим грязным бизнесом. Только выслушай сперва мое последнее напутствие. Я не многого прошу: если ты в твоем благородном окружении хоть что-нибудь услышишь о той великанше... тебе понятно, о ком я веду речь? Тогда немедленно дашь мне знать. Напиши номера телефонов, по которым я смогу тебя разыскать в любое время дня и ночи. И ни ногой из Милана, слышишь? Иначе я объявлю тебе войну.
Дука махнул рукой вошедшему охраннику, чтоб тот выпустил его отсюда ко всем чертям. Оставшись один, он вдруг вспомнил о сестре, отдыхающей сейчас на Сардинии вместе с великим Карруа. Надо бы черкнуть ей несколько слов, а то уже целый месяц не подает о себе вестей. Он вытащил из дешевого блокнота сероватый лист и вывел на нем: «Дорогая Лоренца...»
Часть третья
Во весь голос, так что дребезжали оконные стекла, Донателла звала отца. Находившийся с нею пожилой синьор едва не выскочил голым на улицу от хриплых воплей, напоминающих рев взбесившейся слонихи: «Папа, папа, папа!»
1
Дука недооценил оперативную хватку своего лучшего сотрудника. Он рассчитывал, что на поиски уйдет не меньше недели, но не прошло и двух суток, как Маскаранти посадил перед ним меченого специалиста по пластмассам, завсегдатая роскошных борделей, поклонника «разных» женщин.
– Спасибо, – с чувством раскаяния сказал ему Дука. – Садись, пиши протокол.
В восторге от того, что ему предстоит заняться любимым делом, Маскаранти уселся за спиной коренного миланца, безусловно состоятельного и, как пить дать, слабовольного, то есть абсолютно неспособного заявить: «Вы не имеете права тащить меня ночью в полицию, я честный труженик и добропорядочный гражданин...» Разумеется, он этого не заявил. Он вообще ничего не заявил. Только сидел, весь бледный, и трясся от страха. Поэтому первое заявление сделал Дука:
– Извините за доставленное беспокойство. Я хотел бы попросить вас о небольшой услуге, надеюсь, вы не откажитесь помочь правосудию?
– Конечно, конечно! – забормотал синьор с родинкой, выглядывавшей из-под белого воротничка. Вообще-то ему было наплевать на правосудие, но он боялся, что полицейские дознались о его развлечениях в районном «культурном центре» с несовершеннолетними, а вежливый тон Дуки вселил надежду, что, может быть, причина привода совсем иная. – Не сомневайтесь, я всей душой!..
– Мне нужна кое-какая информация, – произнес Дука еще вежливее. – До нас дошли сведения, что вы имели контакт с девицей...
По лицу кавалера Сальварсати, владельца небольшой, но доходной фабрики пластмассовых изделий (производимые ею нитко-вдеватели даже шли на экспорт) разлилась такая бледность, что Дука испугался, как бы его не хватил удар. Тот с ужасом ждал окончания фразы, уже отпечатавшейся у него в мозгу огненными буквами: «До нас дошли сведения, что вы имели контакт с некой девицей... тринадцати лет». Сей преступный контакт действительно имел место, однако следователь иначе завершил свое высказывание:
– ...довольно необычных габаритов, а именно: рост около двух метров и вес немного меньше центнера. Упомянутый контакт произошел во всем известном месте для публичных развлечений.
На этот раз кавалер Сальварсати залился румянцем, но не от стыда, а от облегчения: угроза вроде миновала.
– М-м, да, если мне память не изменяет... – В таком деле память ему не могла изменить, только он не хотел ни во что впутываться.
– Вы, видимо, не поняли, что речь идет о необычной девушке, – терпеливо втолковывал ему Дука, по-человечески понимая проблемы трудолюбивого, чувственного миланца. – И если вы действительно имели с ней контакт, то не забыли бы этого ни при каких обстоятельствах.
– Ну... как будто припоминаю, – упорствовал тот в своем нежелании делать обязывающие заявления.
Эти чертовы лангобарды десять раз подумают, прежде чем во что-либо вляпаться. Да, с производителями пластмасс требуется огромная выдержка. Дука снял телефонную трубку.
– Отель «Кавур», – сказал он телефонистке и стал ждать, старательно отводя взгляд от родимого пятна на шее собеседника.
Наконец в трубке послышался голос Ливии.
– Как дела?
– Нормально. Звоним, – ответила Ливия.
– Ничего не нашли?
– Пока ничего, никаких следов. В Алжир даже звонили. Сейчас вызываем Ассизи.
– Что? – переспросил Дука. – Я не расслышал. – Он отлично расслышал, но хотел удостовериться. – Вы собираетесь звонить в Ассизи?
– Да, в Ассизи, а что, собственно...
Дука прервал ее:
– Ладно, потом расскажешь, а сейчас давай веди сюда нашу подругу.
– Хорошо.
Повесив трубку, Дука объявил кавалеру Сальварсати:
– Извините, придется немного подождать, – Он протянул руку к Маскаранти, который тут же дал ему сигарету. – Вы курите?
– Да, благодарю вас.
Но от предложенной Дукой отечественной сигареты гость отказался, а вытащил длинную, английскую, и Маскаранти с насмешливой галантностью щелкнул у него перед носом зажигалкой. Тот не выкурил еще половины, когда охранник ввел в кабинет Ливию и негритянку. При виде чернокожей римлянки кавалер машинально затушил сигарету в пепельнице.
– Про этого человека ты мне рассказывала? – спросил Дука у Эреро.
– Про него. – Она с трудом держалась на ногах, так ее развезло.
– Дай ей стул, – велел Дука Ливии.
Пластмассовый магнат аж позеленел, глядя на негритянку, которую Ливия усадила рядом с ним.
– Вы знаете эту женщину? – обратился к нему Дука.
У того даже не хватило смелости как следует солгать – опять завел свою песню.
– Да, кажется, я ее видел, но знаете, я не слишком хороший физиономист.
Маскаранти хохотнул, услышав такой идиотский ответ, что еще больше напугало допрашиваемого.
– Поймите, синьор...
– Кавалер Сальварсати, – подсказал Маскаранти.
– Поймите, – повторил Дука, – вас никто ни в чем не обвиняет. Чего вы боитесь, точно вам грозит пожизненное заключение? Я только прошу вас ответить на несколько вопросов. Чем скорее вы на них ответите, тем скорее уйдете отсюда. Вы бы давно уже были дома, если б оставили свои бесконечные «кажется», «по-моему», «как будто»...
Типичный миланец кавалер Сальварсати, кроме осторожности, отличался еще и сообразительностью: он довольно скоро понял, что с этим следователем юлить бесполезно.
– Да, я ее видел. – Он кивнул на сидевшую слева негритянку.
Тут уж хохотнула Эреро.
– Теперь это называется «видеть».
После такого замечания никто в комнате, кроме кавалера Сальварсати, не удержался от улыбки.
– Синьорина утверждает, – продолжал Дука, – что во время вашей встречи вы ей рассказали, как некоторое время назад, в некоем увеселительном заведении познакомились с очень крупной девицей. Так или нет? – Он привстал и угрожающе навис над запуганным вконец ломбардским промышленником.
– Да... она была очень, очень крупная.
– Эта? – Жестом фокусника Дука выхватил из папки заранее приготовленную фотографию.
– Да, да, эта.
– Адрес и телефон того места, где вы с нею встретились? Только не говорите, что забыли.
Маскаранти фиксировал каждое слово, можно сказать, каждое междометие любезного разговора, происходившего в кабинете.
– Нет, я прекрасно помню. – И назвал улицу и номер дома.
– А телефон? – настаивал Дука. – Если у вас при себе записная книжка и вы тут же продиктуете мне телефон, мы сэкономим массу времени. Должно быть, в вашей записной книжке этот номер значится под пометкой «нотариус Беррути» или же «Общество по импорту железной руды» – на случай, если жена ненароком сунет нос в книжку. Итак, синьор...
– Сальварсати, – снова подсказал Маскаранти.
– Говорите номер. – Дука, не дождавшись ответа, обратился к Ливии: – Отведи ее домой, – сказал он, имея в виду отель «Кавур»; затем посмотрел на совершенно пьяную Эреро, которая раскачивалась на стуле. – И глаз с нее не спускай.
– Будь спокоен, – отозвалась Ливия и с почти сестринской нежностью помогла Эреро встать со стула. – Пойдем, милая.
