Алина Кускова - Страсти по криминальному наследству
Тело подняло голову, уперлось взглядом в синее лицо Матильды, ойкнуло, икнуло и потеряло сознание.
– Вы видели?! – закричала Матильда. – Нет, вы это видели?!
– Такого – никогда! – признался Звягинцев, стаскивая Вована за ноги с постели. – Ваша нездоровая страсть к мужчинам начинает перерождаться в фобию. Труп нельзя было передвигать! Что мы скажем милиции?!
– Что он жив! – заявила Матильда, скидывая с себя волосатую руку Степановича. – Живее всех живых! Где это я такое слышала? Нет, это я придумала сама, молодец я какая. Не бейте его голову, она ему еще пригодится!
Звягинцев не послушал соседку и уронил Вована, который снова было пришел в помутненное алкоголем сознание. Очередной удар отключил его от действительности.
– Вы его убили, – прошептала Матильда, которая видела, как у трупа закатились глаза.
– Еще чего, – недовольно буркнул Звягинцев, – не нужно вешать на меня свое преступление! Это вы рвались в квартиру убиенного якобы для того, чтобы посмотреть на перепланировку.
– Но я действительно воспользовалась случаем, – обиделась Матильда, вставая с кровати.
– Расскажете это следственным органам, – заявил Звягинцев, – и я погляжу, как они отреагируют на вашу сказку.
Он потащил тело обратно в гостиную и пристроил его на ковре.
– По-моему, – внимательно посмотрел на ковер Звягинцев, – он так и лежал.
– Мне кажется, – возразила пришедшая следом за ним Матильда, – он лежал на другом боку.
– В любом случае нам следует стереть с него отпечатки пальцев. Особенно ваших, вы лапали его за интимные места, голубушка, следствию это не понравится, я уже не говорю о вашем муже!
– Да что вы говорите?! – усмехнулась Матильда и пригляделась к телу. – Неужели он действительно умер?
– Ничего подобного! – заявил Звягинцев, усаживаясь в кресло и вытирая лоб носовым платком.
– Вот и мне кажется, что у него нога дергается, – прошептала на всякий случай Матильда, пристраиваясь в соседнее кресло.
– Он не умер, – пояснил ей писатель, – его убили! Его грохнули! Возможно, – он указал на остатки бутылки, – этим. Но здесь я, к сожалению, не специалист. Его грохнули за наши драгоценности. На его месте должны были быть мы!
– Пить, выпить, – простонало тело.
– Сейчас, – отмахнулся от него Звягинцев и продолжил: – Преступник действует достаточно целенаправленно. Ему стало известно, что я искал клад в этой квартире.
– Вы искали в этой квартире? – изумилась Матильда.
– Вполне вероятно, что старуха спрятала брильянты в потолке, дорогая. Не следует опровергать ни одну версию, не проверив ее. Так вот…
– Пить, – простонало тело.
– Он чего-то хочет, – пнула шпилькой тело Матильда.
– Он ничего не может хотеть в принципе, – возразил ей Звягинцев. – Негодяй решил избавиться от лишнего свидетеля, пробрался в квартиру доверчивого Вована, который пригласил его распить бутылочку, и кокнул его! Это тело – свидетель. Оно видело настоящего преступника. Неизвестно, нашел ли преступник клад, лично я ничего не нашел. Но кто ищет, тот всегда находит. Правда, не всегда то, что нужно. Видите эту дыру? – Он указал Матильде на пол. – Моя работа. Но безрезультатная. Скорее всего, драгоценности спрятаны в стене Василисы. Уж слишком благостно относилась к ней старушка. Я думаю, нам нужно начать с Василисы.
– Давайте сначала закончим с трупом, – с вызовом предложила Матильда, которая на самом деле прекрасно знала, где спрятан клад! И не собиралась делиться тайной ни с кем.
Тело вздрогнуло и открыло глаза.
– Петрович?! – опешил Звягинцев. – Ты же умер!
– Петрович, может, и умер, – пробормотал тот, – а я Степаныч! И он показал Звягинцеву кулак. – Раз-лю-ли моя ма-ли-на, – начал он протяжно и с чувством, – рас-ступись трава камыш!
– Что это значит? – не поверил своим глазам, ушам и ощущениям писатель-фантаст.
– Я вам говорила, – скривилась Матильда, – что не нужно было бить труп головой об пол.
– В каком смысле? – не понял Звягинцев, глядя, как совершенно живой и почти здоровый сосед машет рукой и пытается что-то исполнить из репертуара Баскова.
– Во всех, – довольно ответила Матильда. – Вот, пожинайте теперь плоды.
Когда раздался звонок в дверь, хмельной Владимир Степанович исполнял арию каменного гостя. Оперативнее всех служб сработала труповозка. Два санитара, чрезвычайно похожие на тех, которые увозили Матвея в дом для душевнобольных, показались на пороге угрожающим дуэтом.
– Кто скончался? – хмуро поинтересовались они.
Я, икнул Владимир Степанович, выглянувший из-за спины писателя. – Мне было так плохо, ребятки, так плохо. Зять, скотина, куда-то дел свой бар!
– Нужно было вызывать врачей, – надвинулся на Звягинцева один из них.
– Я вызвал, – вздохнул тот и полез в карман за деньгами.
В немалую сумму обошелся визит врачей, милиции и домоуправши, прибежавшей часа два спустя. Звягинцеву пришлось выслушать целую лекцию о наказании за посягательство на чужое добро и ознакомиться в устном порядке с карающими мерами этого правонарушения. Степанович прослезился, до такой степени ему понравилось выступление начальницы и забота о его, то есть зятином и дочкином, имуществе. Матильда ничего этого не слышала, она сидела в ванной комнате и пыталась смыть засохшую глину. Получалось отвратительно, глина сроднилась с лицом и покидать его не собиралась.
После всех визитов, когда писатель остался один на один с соседом, последний все-таки нашел бар зятя. Негодяй замаскировал его в стене под репродукцией, изображающей вакханалию. То, что изобразили два соседа после всего пережитого, было гораздо хуже. Благо бар оказался полон, а причин для выпивки было хоть залейся.
Что они и сделали под стук и скрежет соседей снизу, традиционно по вечерам искавших старухино добро в старых стенах.
Василиса стремительно вышла из кафе. День клонился к закату, надвигались сумерки, она спешила домой в надежде застать там сыщика, который уже что-то накопал и делится своими выводами с ее соседями. Василиса немного потопталась на автобусной остановке, лавочку которой оккупировала влюбленная парочка. Не обращая внимания на девушку, парочка самозабвенно целовалась с причмокиваниями и нежным поскуливанием. Василиса почувствовала, что ей неудобно, и решила пробежать пару кварталов. Автобус, как обычно, безнадежно опаздывал. Размахивая сумкой, в которую она положила три килограмма «Москвички» – взятку от шеф-повара несговорчивой девице, Василиса, наплевав на неудобную для бега обувь – а каблуки в силу маленького роста она не снимала практически никогда, – понеслась по улице, пролетела кварталы и свернула в тупичок. Из него начиналась тропа, ведущая к ее дому. Внезапно она услышала сзади себя топот. Сомнений в том, что за ней кто-то бежал, не было.
Вариантов, кто это бежал, было всего два: или болельщик, спешивший к телевизору на чемпионат мира по футболу, или преступник, решивший покончить с ее несчастной девичьей судьбой. То, что чемпионат мира по футболу сегодня не транслировали, Василиса знала точно. В такой праздничный день директор кафе разрешал включать для посетителей большой экран и повышал наценку на алкогольные напитки. Ничего подобного сегодня не случилось. Оставалось только одно – осознать, что за ней гонится самый настоящий преступник! И он, что очень важно для следствия, не инвалид. Мужчина с ограниченными возможностями бегал бы гораздо медленнее. Василиса вздохнула, успела подумать еще и о том, как ей не повезло, что преступник не хромой, слепой и инфантильный, развернулась и с размаха залепила ему сумкой с любимыми конфетами по голове.
Удары судьбы никогда не били по сыщику с такой силой, как в этот раз. Руслан покачнулся, обалдело уставился на трех Василис, покачал головой, проверяя крепость шеи, и сделал несколько шагов по направлению к дереву, за которое ухватился мертвой хваткой.
– Ты?! – изумилась Василиса, останавливая очередной замах конфет-убийц. – Что ты здесь делаешь?!
– За тобой бегу, – ответил сыщик, головокружение перешло в позывы к тошноте, что отразилось на его мужественном лице. Лицо перекосилось.
Василиса ожидала чего угодно, только не этого. Ей не понравилось выражение его лица. Да, она ошиблась, врезала не тому. Но какая девушка не ошибается? Лучше ошибиться и врезать лишний раз, чтобы впредь было неповадно.
– А я думала, что за мной шеф-повар гонится, – соврала она зачем-то. – Приставал сегодня, гад.
– Как строго ты расправляешься с мужчинами, – потер лоб Руслан. – Я теперь и не рискну приставать.
– Жаль, – вздохнула Василиса, – то есть я хотела сказать, что очень жалею, что попала в тебя.
– Конечно, – согласился Руслан, – лучше бы ты своей котомкой с камнями попала в шеф-по– вара. – Он оторвался от дерева, проверил, насколько твердо стоит на бренной земле, и осторожно подошел к Василисе. – Ты точно против меня ничего не имеешь?
