Алина Кускова - Улики исчезают в полночь
– Все. – Юлька положила его на зеленый стол.
– Завтра пойдем на дело, – доверительно сообщила ей Василиса, – пусть все стихнет.
– Пусть стихнет, – кивнула Юлька, радуясь, что сегодня подкидывать перстень в квартиру Дворецкой они не пойдут.
Но радовалась она рано.
Глава 5
Так вот чего преступник добивался, не добивая свои жертвы?! Убить их одним ударом! красиво, ничего не скажешь
Смеркалось. В ближайший парк потянулись собачники со своими питомцами и разнополая молодежь. Бабульки освободили скамейки и, переваливаясь, словно утки, ноги у которых затекли от длительного сидения, отправились по домам. Строгие мамаши разобрали ребятню с детской площадки, вредные жены вытащили из окрестных гаражей-ракушек подвыпивших мужей. Казалось бы, все определились и угомонились.
В зарослях сирени перед окном квартиры Евы Дворецкой, перекликаясь, прочищали горло для ночных серенад соловьи. Они мешали привлекательному брюнету в спортивном костюме и кроссовках сосредоточиться на предстоящем деле. Оглядевшись и убедившись, что поблизости нет свидетелей, спортсмен-брюнет потряс заросли, вспугнул бедных птах и удовлетворенно крякнул. Ему лично сегодня никто не нужен. Нужно только окно с форточкой. Вот это окно.
Он подождал еще немного и осторожно приблизился к нему.
Все прошло спокойно, без инцидентов. Форточка действительно оказалась приоткрытой, рука в самом деле без напряжения дотянулась до шпингалета, раздался щелчок, рама поддалась, и брюнет ловко запрыгнул на подоконник.
Инстинктивно подойдя к выключателю, он шарахнулся от него в сторону, хлопнул себя по лбу, припоминая, что забыл фонарик, и тихо выругался на подлую луну, конкретно освещающую тусклым светом этот выключатель. Постояв немного для того, чтобы глаза привыкли к темноте, брюнет, ощупывая предметы обстановки, приблизился к столу, на котором, как ему показалось, лежали нужные вещи.
– А! – обрадовался он, беря что-то со стола. – Что и требовалось доказать!
Но радость его оказалась преждевременной.
Появившаяся из складок портьеры соседнего, закрытого окна тень подняла над головой брюнета биту…
Юлька резво перепрыгивала ступеньки, стараясь успеть за ротвейлершей, несущейся вниз. Та рвалась на прогулку с такой прытью, будто ее целый месяц держали в заточении, отпаивая водой.
Нисколько не действовало то обстоятельство, что Юлька пыталась проводить ночную прогулку в одно и то же время. Чего, казалось бы, проще? Запомнила собака, что гулять они выходят ровно в полночь, и могла бы спокойно дожидаться боя часов, как-то контролировать свои позывы. Но контролировать у Эльвиры-Кнопы ничего не получалось, и она рвалась вперед.
Внезапно, резко затормозив на первом этаже возле квартиры Евы Дворецкой, собака остановилась. Юлька, взявшая солидный темп спуска по лестнице, затормозить вовремя не успела и пролетела дальше. Бросив поводок, она смогла лишь выставить вперед руку для того, чтобы смягчить удар о закрытую дверь.
Но дверь оказалась открытой! Юлька поняла это, врезавшись в нее лбом.
Юлька с собакой, которая поняла беспрепятственный полет хозяйки в квартиру как разрешение двинуться туда же, пролетели коридор и упали в комнате. Вернее, Эльвира вновь затормозила – видимо, собаки что-то все же видят в кромешной темноте, или в дело вступает нюх, – а упала Юлька.
И упала она на что-то мягкое, вкусно пахнущее. Юлька принюхалась и поняла, что это дорогой, модный мужской парфюм. Точно таким парфюмом она собиралась подкупить руководителя дипломной работы. Но парфюм оказался таким дорогущим, что Юльке пришлось писать диплом самой. Да и взяткодатель из нее был никудышный.
«Мужчина!» – пронеслось в Юлькиной чудом не разбитой голове.
– Гав! Гав! Ры-ы-ы-ы, – подтвердила ее опасения ротвейлерша.
– Труп! – испугалась Юлька и вскочила на ноги. Но колени подкосились от страха, и она снова чуть не свалилась. Однако успела зацепиться за стенку, рука случайно наткнулась на выключатель, и комнату Евы залил яркий свет.
Юлька зажмурилась и прижалась к стене, опасаясь пошевелиться.
– Ры-ы-ы-ы, – продолжала рычать собака. Это могло означать только одно: труп ей не понравился, а следовательно, трупом он не был, потому что Эльвире не нравились исключительно живые мужчины.
Юлька открыла один глаз и пригляделась. На полу в позе стукнутого пенсионера Рюмочкина лежал какой-то спортсмен. Он не двигался, следовательно, опасности не представлял. Юлька открыла второй глаз и увидела рядом с мужчиной биту. Ротвейлерша обнюхивала тело и недовольно рычала. Тело не подавало признаков жизни.
– Мамочка-а-а-а! – простонала Юлька и полезла в карман за мобильным телефоном.
На этот раз первым на место преступления прибыл участковый Пугач. Он находился в гостях у Антонины Эдуардовны и услышал нечеловеческий женский крик из опечатанной квартиры. Это Юлька, позвонив Василисе, попыталась позвать на помощь братьев Карамазовых. Те ее не услышали, зато на крик прибежал участковый.
«Скорая помощь» приехала через пять минут, будто дожидалась именно этого вызова за углом дома. Следователь задержался на час, да на этот раз был вовсе не следователь, а просто наряд милиции. Юльке пришлось оставить место происшествия на полчаса и выйти с собакой на улицу. После возвращения ее ждал сюрприз.
У стукнутого битой тела сгрудились участковый, фельдшер, Аделаида и Василиса Василькова. Фельдшер пощупал пульс (и у Юльки сложилось впечатление, что наши медики помогают травмированным гражданам только тем, что щупают у них пульс), покачал головой и направился к машине за носилками.
Между тем тело застонало и перевернулось. Юлька обомлела. Привязанная на лестничной клетке к перилам Эльвира, почувствовав состояние хозяйки, пронзительно завыла.
– Кто же это? – наклонился к спортсмену Пугач.
– Это он, – вырвалось у Юльки.
– Кто? – недоверчиво прищурилась Василиса и принялась отстукивать лакированной шпилькой дробь.
– Это кузен Евы, – выдохнула из себя Юлька и тяжело вздохнула. – Бедненький, он хотел лишь посмотреть, как жила его сестра!
Василиса Василькова уставилась на Гатчину с подозрительностью бывалого разведчика. На допросе, который спровоцировала она сама, Юлька выложила и про перчатку, и про Карамазова, но ни словом не обмолвилась про кузена. А ведь он мог быть таким же кузеном Евы Дворецкой, как она сводной сестрой папы римского! Василиса нахмурилась и еще раз грозно глянула на подругу.
– Я его случайно сегодня встретила, – принялась оправдываться та. – Вместе на скамейке сидели, болтали о том о сем. Он потом поинтересовался Евой и признался, что ее брат…
– Вот глупомань-то, – презрительно фыркнула Аделаида, наклоняясь к спортсмену. – Да, это он, симпатичный, я его увидела из окна. На скамейку только присел и не болтал, а сразу же сбежал от нее. Я чуть-чуть не успела предупредить, чтобы он не верил легкомысленным девицам, занятым своими четвероногими тварями. Тогда бы несчастный не пострадал!
Вернулся фельдшер с носилками. Перегрузить на них пострадавшего ему помог участковый. Юлька попыталась кинуться к брюнету со словами: «Потерпи, дорогой, может быть, все еще обойдется», но постеснялась. Василиса злилась, Аделаида ревновала, уже небось и братья Карамазовы бегут… Ничего, она узнает, в какую больницу увезли потерпевшего, и навестит его в спокойной обстановке.
– Да уж, – пробормотал вернувшийся Пугач, – не пойму, почему всех их тянет в эту квартиру?! Чтобы получить удар битой? – Он поднял спортивный инвентарь и покрутил его в руках.
– На ней могут быть отпечатки пальцев, – заметила Василиса.
– Ага, мисс Марпл, – ухмыльнулся тот, – на ней много отпечатков. Возможно, целой команды и этого спортсмена. Зашел в квартиру, достал биту и ударился об нее совершенно случайно. Сегодня я опечатаю жилплощадь Дворецкой и напишу плакат: «Если не хочешь быть убитым, не заходи сюда без биты!» А еще лучше, чтобы никто не заходил, убью сам.
– Может быть, – подозрительно посмотрела на участкового Аделаида, – здесь замешано привидение? Если Ева действительно погибла, то ее неупокоившаяся душа принялась бродить по квартире и мочить всех преступников!
– Кузен не преступник! – выкрикнула Юлька. – Он хороший!
– Все они хорошие, – проворчал Пугач, – когда подбитыми валяются. Подбитые битою. – И он рассмеялся своему каламбуру. – Надо написать это над входом в их палату.
– А они будут лежать вместе, кузен и Рюмочкин? – осторожно поинтересовалась Юлька.
– Не отдельную же травматологию им предоставлять, – проворчал Пугач. – И откуда только они берут столько бит?! – Он вернул орудие нападения на место. – На бытовуху это не спишешь. – И участковый в глубокой задумчивости сел за стол.
– Это грабеж средь бела дня! – предположила Аделаида. – То есть среди черной ночи. Я сразу поняла, что этот мачо настоящий вор! Потому и спешила предупредить Гатчину, чтобы она не доверяла этому типу.
