Валерий Ильичёв - Убийство в Центре магии
- Брось, Ильин, разводить философию. В твоих рассуждениях о сложной многозвенной цепочке для меня главное - найти её начало: из-за чего и кто убил охранника. А пока вся надежда на Дармиру. Может быть, вспомнит историю ещё какого-нибудь клиента, способного совершить это бессмысленное на первый взгляд преступление. Только ты очень уж постарайся, чтобы у неё обострилась память.
И Кондратов, хохотнув, положил трубку. Ильин некоторое время сидел в задумчивости. "Да, Дармира для нас на данный момент - главный источник информации. Но дело вовсе не в этом. Последние сутки я не перестаю думать об этой женщине, меня к ней влечет. И я знаю, что то же самое она испытывает ко мне, хотя, возможно, даже самой себе в этом не признается. Пожалуй, сегодня я предприму решительную атаку".
Дармира между тем с нетерпением ждала встречи с приглянувшимся ей сыщиком. Сидя у себя в кабинете, она предалась размышлениям.
"Я смогла увлечь его, внушить ему мысль о возможной близости со мной. Но интересно, как он перейдет от официального общения к другой, более важной, части нашего свидания. Конечно, все должно произойти непринужденно, как бы само собой. Не знаю только, в какой мере мой партнер изобретателен, поэтому надо что-то придумать. Хотя зачем? Импровизация в таких делах всегда интереснее заранее подготовленного плана".
Где-то далеко громыхнуло. Дармира подошла к окну. Снаружи потемнело, хотя летний вечер ещё не наступил. "Будет гроза! Это хорошо. А то жарко, вспотеем в постели и прилипнем друг к другу, неприятно. О Господи, о чем только я думаю?" Она постаралась вызвать в памяти образ Михаила, чтобы отогнать греховные мысли, но ничего не получилось. Лицо его, появившись на миг, тотчас исчезло, и в воображении всплыла худощавая фигура Ильина.
И тревожно-радостное, щемящее душу и сердце чувство охватило все её существо, закрутило вихрем, плавно понесло по воздуху, и нежные воздушные потоки стали ласкать её тело, трепетавшее в предвкушении неземного блаженства.
Стук в дверь заставил её вздрогнуть и очнуться от сладостных грез. Пришел очередной клиент. Дармира взглянула на часы. До окончания рабочего дня оставалось более получаса. "Скорее бы они прошли, - с нетерпением подумала Дармира и тут же одернула себя: - Что ты, Дарья, как девчонка какая-нибудь". Она счастливо рассмеялась, радуясь пришедшему из детства ожиданию праздника.
В автобусе, по дороге домой, Дармира с тревогой посматривала из окна на небо: "Попаду под дождь, что тогда будет с моей прической. Придется срочно накручиваться, вместо того чтобы заниматься ужином. Интересно, принесет он что-нибудь к столу? Хорошо бы принес, не жмотничал, как Михаил, который всегда рассчитывал только на мое угощение. Что это я о всяких пустяках думаю? - спохватилась она. - Пустяки не пустяки, а отношение мое к Михаилу из-за этого дало трещину, слишком уж он был экономным. А главное, выставлял это напоказ, всячески подчеркивая свою бережливость".
Воспоминания о Михаиле, хоть и не самые приятные, неожиданно взволновали женщину, и страсть к бывшему любовнику волной нахлынула на нее, надо сказать, совсем некстати.
"И что же это я за дура такая? Люблю Михаила, а сама собралась завести шашни прямо-таки с мальчишкой. Ведь он намного моложе меня! Вот уж не ожидала от себя подобного легкомыслия. Любить сразу двух мужчин!"
Дармира передернула плечами, словно хотела стряхнуть с себя дьявольское наваждение, и тут заметила, что стоящая рядом с ней женщина смотрит на неё с нескрываемым удивлением. "Наверное, я начала разговаривать вслух, - подумала Дармира. - Представляю, какой идиоткой я выгляжу. Хорошо, что сейчас моя остановка". Она соскочила с высокой ступеньки автобуса, и в этот самый момент прогремел гром, казалось, заполнивший собой все пространство между железобетонными домами, унылыми и равнодушными в сгустившихся сумерках. Она прибавила шагу и, ощутив на лице первые капли дождя, успела юркнуть в подъезд. Быстро поднялась к себе в квартиру, поставила на пол сумку и прошла в комнату, чтобы закрыть окно. Отдернув метавшуюся под порывами ветра занавеску, Дармира выглянула наружу. С неба обрушивались потоки воды, словно кто-то невидимый выплеснул огромное, космических размеров ведро, чтобы разом смыть всю накопившуюся пыль и грязь и с этих домов, и с покрытых асфальтом улиц, и с тощих фонарных столбов, и с прохожих, бегущих, втянув голову в плечи, словно боявшихся этого всеобщего очищения.
Дармира, не отрываясь, смотрела в окно, зачарованная величественной красотой разбушевавшейся стихии. Низвергавшиеся с небес потоки воды ручейками растекались по неровной поверхности асфальта.
Из окна хорошо просматривалась вся улица. Два бурных, пенистых потока, текущих с разных сторон, сближались, пока не соединились в мутное, покрытое лопающимися пузырями озеро, залившее всю проезжую часть. И Дармира подумала, что в её душе тоже бушуют два бурлящих потока прежнего и нового увлечений, которые грозят соединиться в грохочущий водопад, низвергающийся в бездну, куда не каждый отважится заглянуть. Дармира знала: одной ей под силу помешать этим двум, взаимоисключающим потокам соединиться. Но стоит ли? Пусть несут свои неспокойные воды, а она будет наблюдать. Вот как сейчас. Что может быть сладостнее ожидания любви? Только сама любовь.
А дождь все лил и лил, освежая воздух, и, захватывая холодные потоки водяной пыли, забрасывал её пригоршнями в раскрытое окно. С подоконника натекло на пол, и образовались небольшие лужицы, но Дармира не обращала внимания.
"Как там мой сыщик? Пережидает ли ненастье где-нибудь в укромном месте или, презрев грозу, дождь и бурю, стремится ко мне на свидание?"
Ответ не заставил себя ждать. В дверь настойчиво позвонили, и Дармира бросилась открывать. На пороге стоял вымокший до нитки Ильин, одной рукой прижимая к себе торт и бутылку "Токая", а другой протягивая Дармире завернутые в фольгу гвоздики. Дармира разом оценила все: и то, что он презрел ливень, и то, что принес её любимое вино, о котором она вскользь упомянула во время их первой встречи. Но больше всего её потрясли алые, обильно политые холодным дождем гвоздики, распространявшие сладковатый аромат дачного сада. От них словно посветлело в полутемной прихожей. Дармира зарделась и сама стала похожей на гвоздику. Теперь женщина твердо знала: она будет принадлежать этому парню. Сегодня же. Она потребовала, чтобы Ильин немедленно принял теплый душ и переоделся в сухое, вытащила из шкафа свой спортивный костюм и вручила гостю банное полотенце. Ильин стал было отказываться, но она повелительным тоном сказала:
- Идите и не возражайте. Не хватало вам только заболеть. А пока вы будете принимать душ, я накрою на стол.
В ванной Ильин первым делом вытащил из кармана покрытое защитной пленкой удостоверение и мокрые скомканные денежные купюры, а затем стал снимать кобуру с пистолетом. Он уже хотел раздеться, но вдруг обнаружил, что на двери нет внутреннего запора. Поколебавшись, он все же снял одежду и залез под душ, ощущая, как от теплых струй все тело наливается возбуждающей энергией.
Наконец он выключил воду и, когда стал надевать спортивный костюм, в который едва втиснулся, почувствовал едва уловимый запах женского тела, и это ещё больше возбудило его - он страстно желал обладать этой красивой женщиной. Нынче вечером. Не откладывая. А Дармира, хлопоча у стола, прислушивалась к доносившимся из ванной звукам. И когда смолк шум воды, вдруг ощутила смятение, как будто Ильин мог прочитать её мысли. А он вошел в комнату, одной рукой натягивая на живот коротковатую куртку, а в другой держа кобуру с пистолетом и удостоверение. Его нелепый вид и смущение всколыхнули волну нежности в сердце Дармиры. Он совсем не был похож на сыщика. "Какое счастье, что полил этот ливень, он сблизил нас", - подумала Дармира.
Знала бы она, что в этот самый момент Ильина обуревают те же чувства, что он тоже бесконечно благодарен обрушившемуся с неба ненастью. Ильин даже забыл, что пришел по делу. И этот ужин вдвоем, и душ в её квартире, и её спортивный костюм позволили Ильину расслабиться. Он чувствовал себя как дома. Ему казалось, что он знает Дармиру давно. А она подкладывала ему на тарелку лучшие куски мяса, словно изучила его вкусы. Все в этот вечер было наполнено особым смыслом для обоих. Даже обычный ужин с вином и тосты за успешное сотрудничество, не говоря уже о случайных прикосновениях рук, от которых по телу пробегал электрический ток. Ильин с трудом сдерживался, чтобы не пересесть на диван, к Дармире. Ему хотелось впиться в её полные, чувственные губы, покрыть поцелуями её шею и плечи. Женщина заметила его пристальный полный, неутоленной страсти взгляд испугавшись, что все произойдет сейчас, немедленно и долгожданное свидание будет скомкано, хотела встать с дивана, но не успела. Оказавшийся рядом Ильин крепко обхватил её обеими руками. Она инстинктивно отпрянула, сделав слабую попытку высвободиться из его объятий, но уже в следующий момент, подчинясь порыву, обвила его шею руками и, словно измученная жаждой, прильнула к нему, как к живительному источнику.
