Уилл Мюррей - Цвет страха
— Забудем об этом. Мы тоже имеем большущий зуб на Дядю Сэма.
— Ах, если бы он был жив! — воскликнул капитан со слезами на глазах. Такой добропорядочный джентльмен, как Сэм Бисли, нипочем не позволил бы этому жалкому отродью пользоваться своим именем.
— Пожалел хорек цыплят, — пробормотал Римо.
— Что вы сказали, сэр?
— Не обращайте внимания. Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из участников первого боя.
— Прошу вас, сэр. — Пэйдж окликнул солдат в сером одеянии, которые прихлебывали горький цикорий с еще более горестным выражением на лицах. Пришлите ко мне мистера Хакаби!
— Хакаби арестован за малодушие, выразившееся в применении предметов, выходящих за рамки исторической эпохи! — доложил сержант.
— В чем состоит его проступок?
— Этот лентяй разогревал кофе на огне зажигалки «Зиппо»!
— Вот видите, мои люди относятся к своему солдатскому долгу с полной ответственностью, — негромко сказал Пэйдж, обращаясь к Римо. В ответ Римо закатил глаза. — Сержант, вам довелось пережить атаку врага, который предательски обрушился на вашу доблестную роту. Этот человек хотел бы задать вам несколько вопросов.
— А он не причинит мне вреда?
— Такие слова недостойны солдата! — сердито воскликнул Пэйдж.
— Но я ведь не настоящий солдат.
— Я беспощаден только к тем, кто заставляет меня долго ждать, — заявил Римо, повысив голос.
Сержант в мгновение ока преодолел тридцать ярдов стриженой травы.
— Сержант Динуидди к вашим услугам, сэр! — представился он, браво салютуя Римо.
— Отдавать честь гражданским не положено, — заметил капитан Пэйдж.
— Прошу прощения, капитан, но я видел, какие чудеса проделывает этот человек, и не хотел бы, чтобы он демонстрировал мне свое умение.
Капитан Пэйдж неловко потер свою шею и сказал:
— Что ж, продолжайте.
— Вы хорошо рассмотрели людей, напавших на вас прошлой ночью? — спросил Римо.
— Так точно, сэр!
— Они были в синих мундирах Союза?
— Так точно.
— Какого цвета была кайма?
— Голубого.
— А не красного, как у артиллеристов?
— Никак нет.
— И не желтого, как у кавалерии?
— Нет, голубого.
Римо повернулся к капитану.
— Если не ошибаюсь, голубая кайма — это войска инфантерии?
— Да, вы правы, — задумчиво проговорил Пэйдж. — Но что-то я не слышал, что в наших краях проходят учения подразделений инфантерии северян.
— Их и не было, сэр, — ввернул сержант. — Только Сорок четвертая род-айлендская батарея и Первая массачусетская кавалерия.
— Замечательно, проворчал Римо. — Вам запудрили мозги, и вы клюнули на эту приманку.
— Было темно, сэр, — извиняющимся тоном проговорил сержант. — Наш доблестный командир Хазард погиб в первом же бою. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что, будь полковник жив, он сумел бы навести порядок.
Римо повернулся к Пэйджу:
— У вас есть телефон?
— Нет, сэр. Я распорядился уничтожить все полевые аппараты.
— Зачем?
— Чтобы нас не отозвали с поля, пока не начнется пресс-конференция. Или хуже того — не подчинили бы федеральным властям и не бросили в бой против земляков-виргинцев. — При этих словах собеседник явственно содрогнулся.
— Итак, вы ожидаете прибытия людей Бисли...
— Ровно в полдень. — Капитан Пэйдж опустился на одно колено. — Умоляю вас, сэр. Позвольте мне и моим отважным ребятам дать отпор этим дьяволам с Севера.
— Только если будете хорошо себя вести. Никакой стрельбы, никаких пленных. И если вам прикажут вывести людей с поля битвы, вы тотчас подчинитесь.
— Не слишком ли вы нас притесняете?
— Когда я служил в морской пехоте, нас учили беспрекословно исполнять приказы.
— Один из наших кандидатов в сенат тоже был пехотинцем, но ему и в голову бы не пришло такое.
— Его выбрали?
— Нет.
— То-то же, — усмехнулся Римо и зашагал прочь.
Мастер Синанджу шел следом, сунув руки в рукава кимоно. С постной миной на лице он теперь очень смахивал на рассерженного монаха.
— Вот видишь, Римо, Дядя Сэм наконец показал свой крутой норов.
— Понятное дело.
— Придется им заняться. Смит строго-настрого повелел расправиться с Бисли раз и навсегда.
Ученик нахмурился.
— Это не так-то просто.
— Твоя задача — найти его.
— Я уже сбился с ног, разыскивая его по всему миру, — сердито заговорил Римо. — «Сэм Бисли Уорлд». «Бислиленд». «Евро-Бисли». — Он свел пальцы так, что их кончики почти соприкоснулись. — Еще немного, и я настиг бы Сэма во Флориде, но он успел улететь на вертолете.
Чиун насупился еще сильнее, отчего морщины на его лице превратились в глубокие борозды.
— Между прочим, бомбу тоже сбросили с вертолета, — задумчиво произнес он.
— Это был черный вертолет, а тот, за которым я гнался во Флориде, красный с зеленым.
— Так ты продолжаешь бастовать?
— Если в деле замешан Сэм Бисли — нет. Мы ведем с ним войну с тех самых пор, как только он впервые вторгся на Кубу, чтобы превратить ее в тематический парк.
— Вот тогда-то ты и должен был с ним покончить.
— Только не я! Я ведь все детство смотрел его мультики. Думаю, самым лучшим местом для него была палата с мягкими стенами в «Фолкрофте».
— До тех пор, пока он не улизнул.
— Это не наша вина.
Мастера Синанджу приблизились к воротам парка. Оказалось, дорогу запрудили фургоны прессы с белоснежными спутниковыми антеннами, а вновь прибывшие войска Конфедерации держали их под прицелом. Бригада зуавов куда-то запропастилась.
— Дальше надо двигаться осторожно, — бросил Римо.
Пригнувшись к земле, они проскользнули между конфедератами и, никем не замеченные, пересекли шоссе и остановились у телевизионного фургона, стоявшего в отдалении. Как и все остальные, он был выкрашен белым, а сбоку голубела надпись: «Европа-1». Буква «о» представляла собой нечто вроде сливы или синего яблока.
— Гляди, Римо! Вот оно, свидетельство происков Франции!
Мастер Синанджу указал на блондинку в берете и роскошном просвечивающем голубом платье.
— На ней берет. Ну и что? Берет может носить кто угодно. Это еще не значит, что она француженка.
— От нее пахнет француженкой.
— И как же пахнут французские женщины? — осведомился Римо.
— От них несет сыром.
Римо принюхался.
— Скорее — вином.
— Некоторые француженки пахнут смесью сыра с вином, — согласился кореец.
— Что ж, возможно, но не забывай — эту кутерьму затеяла компания Бисли. Франция не имеет к ней никакого отношения.
— Не веришь — убедись сам. Подойди к этой злосчастной француженке и поговори с ней. Например, попроси разрешения позвонить по телефону.
— Хороший повод, — отозвался Римо и шагнул к фургону.
Женщина в берете не заметила приближения Римо, но его не уловил бы ни тигр, ни ястреб, ни любое другое дикое животное, каким бы сверхъестественным чутьем оно ни обладало.
Кости, мускулы и сухожилия Римо двигались легко и свободно, в гармоничном единстве. Его запах окутывал тело наподобие ауры — и никакого шлейфа из предательских молекул сзади. Ноги его не оставляли следа на земле, а травинки, по которым он прошел, не мялись и не ломались, тут же выпрямляясь, словно пружины.
Римо подкрался к женщине и успел внимательно ее рассмотреть, прежде чем она заметила его присутствие.
Перед ним стояла блондинка с короткой прической, изящными руками и ногами и ничем не примечательной грудью. Римо предпочитал женщин другого типа, поэтому он прекратил выделение сексуально-притягательных феромонов и чуть ссутулился, надеясь, что женщина не обратит на него особого внимания. Обычное дело — мастера Синанджу в совершенстве владели своими телами, и это обстоятельство не ускользало от взгляда представительниц противоположного пола.
— У вас есть телефон? — негромко промолвил Римо.
Женщина резко обернулась. Ее зеленые глаза пылали удивлением и гневом.
— Зачем вы меня пугаль, американьский олух?
Римо нахмурился.
— Успокойтесь. У меня сломалась машина, и мне нужно позвонить в «ААА».
— Я не зналь никакой ААА!
— Это не важно. Я самый обычный автомобилист, у меня случилась авария.
— А я журналист у меня работа. Моя линия должна быть свободна, если позвонит мой продюсьер.
— Вы из Франции?
— А вам чьто за дело?
— Просто удивился, что такое событие привлекло внимание французской прессы.
— Это самый крупный международный событие. И если вы, болваны, лишенные корней, хотель разрывать свою нацию на части, льюди Франции не могут оставаться безучастный. В конце концов вы наш союзник. В некотором смысле.
— Спасибо за вотум доверия. И когда в Париж опять вступят вражеские войска, напомните мне, чтобы я передал ваши слова своему конгрессмену.
