Джон Макпартленд - Королевство Джонни Кула
Мерфи был огромным толстым весельчаком лет шестидесяти. Он был мускулист, но толст, под близко посаженными, узкими глазами сверкала широкая улыбка. Голова лысая, но с красивым загаром, носил он дорогую одежду и дорогие украшения, говорил громко, но редко, и то, что думает.
Этим поздним вечером, как и всегда, Джоан принесла запотевший графин "мартини" и бокалы.
Джоан, его секретарша уже десять лет, была стройной и рыжеволосой. Все десять лет она была его любовницей, но для обоих это ничего не значило. У Мерфи была жена, сыновья, которые учились на юристов в Гарварде, ферма с сотней акров земли около Вестпорта. Он выращивал быков породы "Черный Ангус" и содержал шесть породистых лошадей; возле острова Шелтер стояла его шестидесятифутовая шхуна, и каждый ноябрь он отправлялся на ней в плавание к Майами и Гаване.
Редстоун, Тиджей и Хадсон давно ушли. В делах Мерфи адвокаты никогда не требовались для разбора в судах, и лишь изредка - для консультации.
Джоан налила "мартини" Мерфи и себе и села в кожаное кресло, закинув ноги на подлокотник.
- Что сказал Майк? - спросила она.
- Что-то о каком-то даго, который называет себя Колини.
- Колини?
- Сантанджело сказал, он представляет старого Джонни, который сейчас в Италии.
- Тогда он важен.
- Может, для таких, как он, но не для меня.
Ирландец Мерфи с одинаковым презрением отзывался о всех расах и национальностях, но только при Джоан. Вечерком, наслаждаясь с ней "мартини", всех негров он именовал ниггерами, всех итальянцы - даго, немцев - тупицами, англичан - ублюдками, а ирландцев - грязными сукиными детьми.
Большинство людей ему нравились, и он обращался с ними одинаково независимо от цвета или национальности, никому не доверяя и всех обманывая. Его единственным стремлением было провести их всех.
С каждым, будь он Сантанджело или гостиничный парикмахер, попрошайка с Лексингтон или федеральный судья, Мерфи был одинаков. Он обнимал за плечи, широко улыбался и разговаривал мягко и любезно.
Он безудержно хохотал над шутками и сам был мастером рассказывать анекдоты. До этого первого за день "мартини" он ничего не пил, выпивал четыре или пять с Джоан, иногда драл её на широком диване красной кожи, потом садился в пассажирский поезд до Вестпорта, где на ферме "Эльдорадо" его ждала жена, и там уже пил до тех пор, пока она не раздевала его и не укладывала спать.
По выходным он играл в гольф утром и пил вечером. Пару раз в году он ездил в Олбени, где пил и обманывал законодателей. Пару раз в году он ездил в Вашингтон, где пил и обманывал сенаторов. Обычно за год после уплаты налогов он выводил тысячи четыре-пять. Его чеки часто возвращали из-за недоплаты. Его ферма была заложена трижды; "Эльдорадо" так и не выплачено до конца и накопилось семь тысяч различных долгов за яхту.
Каждый день он ставил по тысяче долларов на лошадей, если были бега. Профессионал костей, Ученый, обдирал его на двадцать тысяч в час. Счета Луиса Мерфи за ленчи достигали пяти сотен в день, ещё пять - на десятерых гостей каждую ночь. Друзья могли пользоваться его чеками в Капабланке или в других местах, и неделя в Вашингтоне могла обойтись ему в десять тысяч.
Он был банкротом и жил в долг, но был известен от Перино до Чемборда как последний из великих мотов, совершенно неплатежеспособный гурман и громогласный пьяница.
В мафии мнение Луиса Мерфи по вопросам права было последним словом. Он знал законы корпораций, законы штата и законы о федеральных налогах, и любую штучку, которую, имея деньги, можно сотворить совершенно законно.
- Майк не позвонил бы тебе, Луис, не будь он встревожен. Что он от тебя хотел насчет этого Колини?
- Чтобы я установил всю собственность и права, какие есть у старого Джонни Колини.
- Это могут сделать бухгалтеры. Или фирма в Чикаго, которая работает на Колини. У тебя есть там свои люди?
- Я четырежды пытался кого-нибудь завербовать. Это сложнее, чем в ФБР. Намного сложнее. Бухгалтеры тоже не знают.
- Но ты знаешь, Луис.
- Колини пришлось нанять меня. Он доверял мне. Вспомни, что он называл меня единственным ирландцем, которого он не поймал на лжи.
- Да, - сказала Джоан. - Ты провел этих даго довольно ловко, верно?
- Я сделал им много денег, говорил с ними так же, как они со мной. Я объедал их и обпивал.
- Ты растратил их деньги и собираешься разорить их. Но они тебя любят.
- Как и все остальные.
- Ты встречал ирландца, который бы верил тебе, Луис?
- Дьявол, нет.
- Что ты собираешься сделать для Майка?
- Оставить Колини без денег.
- Сможешь ли? У него в этой стране собственности миллионов на пятьдесят.
- Больше. Эти даго точно знают, как хранить заработанный доллар. Но я в состоянии раздавить его. Он не входит в шесть крупных компаний, и за месяц погрязнет в убытках.
- Это то, чего хочет Майк?
- Он хочет разоблачить старого Колини. Майк боится, что новый парень развяжет войну. Он боится его.
- Никогда не думала, что Майк Сантанджело кого-то боится.
Мерфи положил руку на её бедро.
- Они стареют.
- Кроме тебя, козленок.
- Прекрати болтать и давай отрабатывай свои три сотни баксов в неделю, детка.
Луис Мерфи был разорен, но его секретарша следила, чтобы сорока сотрудникам фирмы "Редстоун, Тиджей, Хадсон и Мерфи" платили вовремя. Ни один чек фирмы не был действителен без её подписи, и хотя Мерфи мог драть её на диване в свое удовольствие, он не мог взять ни доллара из денег фирмы без её согласия.
Она владела особняком в Квинз, фермой для своих мальчиков возле Трои, на её счету лежала приличная. Когда мафия проворачивала законную сделку, она знала, на чем можно сделать деньги. И делала их, неуклонно и неутомимо.
Как-то Джоан поставила доллар и проиграла его. И никогда больше не играла. Она пила, но никогда не платила сама.
Она думала, что Луис Мерфи лучший мужчина в мире.
Отдышавшись, он спросил её, как всегда, с надеждой:
- Будь у меня немного денег, я бы купил миссис Мерфи красивые камушки. Нужно около пяти тысяч.
Он всегда называл жену "миссис Мерфи", даже при сыновьях.
Джоан собралась с духом. Она любила старого козленочка, но денег он не получит. Никогда.
- Марк Кромлейн положил глаз на симпатичную коллекцию в Пеббл Бич.
- Пеббл Бич в Калифорнии?
- Да. Коллекция застрахована на сотню тысяч. Дело стоит десять тысяч. Марк позвонил - он продулся в пух и прах у него осталось всего около пяти. Сказал, что есть хорошие бриллианты, а у миссис Мерфи день рождения на следующей неделе. Не могу же я подарить ей кусок дрянного мыла.
- Они уже провернули дело? - Джоан была с Мерфи уже десять лет.
- Еще нет. Ребята хотят половину вперед и ещё половину до того, как отдадут камни Марку. Он едет на запад взглянуть на них, прежде чем расплатиться, а потом перешлет на восток. Как насчет пяти, Джоан? Ты меня любишь, детка, и я дам тебе первой выбрать камни. Я получу пятьдесят тысяч, по оценочной стоимости, если дам Кромлейну пять.
- Продавать быстро и оптом - около пятнадцати, - сказала Джоан. - Не пойдет.
- Что я подарю миссис Мерфи? Она озабочена нашим долгом бакалейщику, и я должен её взбодрить.
- На сколько счет от бакалейщика?
- Те же пять тысяч.
- Не пойдет, - сказала Джоан, наливая себе последнюю порцию "мартини".
Луис закурил сигару, подтянул галстук, надел шляпу и вышел из офиса.
Спускаясь от "Рузвельт-отеля" в Гранд Сентрал Стейшн, Джонни Колини остановился в людском муравейнике, спешащем на поезда, бок о бок с Луисом Мерфи, и выстрелил ему в сердце.
По привычке все сделали ещё шаг, прежде чем посмотреть, откуда раздалось эхо выстрела, и оглядывались по сторонам, пока Луис Мерфи заваливался вперед. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем какая-то женщина завизжала, и уже тогда толпа забурлила и поднялся крик.
Но все уверенно утверждали, что ничего не видели.
Колини, спрятав пистолет в рукав под часы, на несколько минут смешался с толпой. Единственная его маскировка - шляпа, которую он нес в руке, преследуя Луиса Мерфи, и надел перед первым криком.
Когда люди начали расходится, он двинулся с ними и прошел через вокзал на Сорок вторую стрит. Там он взял такси до Квинз.
13
Пройдя четыре квартала, Джонни взял такси до Ла-Гардиа, пообедал, выпил бутылку вина и купил "Спорт Иллюстрейтед", "Харперс" и "Тру". Джонни научился быстро читать, и ему нравилось расслабиться, откинуться в кресле и читать три-четыре часа подряд.
Беспосадочный рейс доставил его в Лос-Анжелес около половины второго ночи. Следующие четыре часа Джонни проспал. Как животное, он мог заснуть или проснуться в секунду.
Первый из пятерых мертв.
Он знал привычки человека из Беверли Хиллз и человека из Лас-Вегаса. Но когда он сел в самолетное кресло, его интересовало только чтение. Он забыл о четверых мужчинах, которые умрут. "Беретта" лежала в потайном кармане, не было резона от неё избавляться. Если полиция задержит его даже как свидетеля, игра проиграна. Тогда пистолет помог бы ему быстро умереть.
