Светлана Алешина - Вниз тормашками
— Здравствуйте. Вы Ольга? Я — Лариса Котова. Я вам звонила днем.
— Да, я помню, — еле слышно прошелестела девушка в ответ и устало добавила: — Заходите.
Лариса осторожно перешагнула через порог квартиры, отметив, что в доме пахнет воском. Не иначе свечи жгут. Заупокойные, которые должны будут гореть сорок дней перед фотографией умершего.
— Оля, я, наверное, не вовремя? Если вы не хотите сейчас со мной разговаривать, я могу приехать в другой раз.
— Все в порядке, — глухо ответила Ольга. — Мне, конечно, трудно, но сидеть одной еще тяжелее. Все время думаю, думаю, вспоминаю его… От этого и свихнуться недолго.
— Мне очень жаль!
Лариса ласково посмотрела на девушку, которая, казалось, даже не заметила ее взгляда. Ее милое симпатичное лицо было немного опухшим и покрасневшим от слез. Вьющиеся обесцвеченные волосы, небрежно заколотые «крабиком», подчеркивали классические черты лица и высокий лоб. Лариса подумала, что эти большие голубые глаза скорее всего свели с ума не одного мужчину. А тот, который был нужен самой Ольге, взял, да и умер. Было от чего плакать.
— Лариса… извините, я забыла, как ваше отчество, — неожиданно обратилась к ней хозяйка квартиры после продолжительного молчания, во время которого гостья успела устроиться на диване и обозреть комнату, в которой оказалась. Комнатка была небольшая, стандартная «хрущевка», но вполне уютная, какая-то домашняя.
— Можно просто Лариса.
— Хорошо. Знаете, я так рада, что вы зашли. Хоть с кем-то могу поделиться…
Котова моментально насторожилась. Весь ее богатый опыт подсказывал, что после этих слов последуют излияния страдающей души, в которых можно будет откопать очень много интересного. Собственный азарт показался Ларисе сродни стервятничеству, ведь она в своих целях пользовалась слабостью людей, но ничего не могла с собой поделать.
— Я вас слушаю, — осторожно произнесла Лариса.
Ольга немного помялась, извлекла из кармана платок и принялась исповедоваться. Начала она издалека.
— Вчера были похороны Димы. Столько цветов было, почти все его друзья пришли. Антошка, Макс, сокурсники… Все что-то говорили, утешали… Там даже один человек из милиции был. Собачкин, что ли. Фамилия такая смешная…
Лариса слушала, не прерывая, хотя фразы Ольги напоминали больше набор случайных воспоминаний, а не исповедь. Но строго судить девочку не стоило — такой удар пережить! Не дай бог никому.
— Так вот, этот Собачкин мне сказал, что Дима умер случайно.
— Как это — случайно? Господи, и они туда же! — не выдержала Лариса. — Как можно случайно отравиться мышьяком?
— Вот и я то же самое ему сказала. Но он возразил: дескать, просто, когда наполняли емкость для чесночной приправы, спутали две стоящих рядом банки — одна с приправой, другая — с мышьяком. Поскольку оба порошка похожи по виду и пахнут чесноком, а банки были не подписаны, то никто и не задумался об ошибке.
— Это версия милиции? — задумчиво спросила Лариса.
— Да, — кивнула Оля, — они считают, что произошла ошибка, только и всего. А Дима пострадал случайно.
Лариса напряженно размышляла. Версия милиции была до очевидного глупой. Во-первых, кто мог допустить, чтобы в шкафу с продуктами оказалась банка с ядом? «Халатность завхоза, которая стоила человеку жизни, только и всего», — вот что мог бы ответить Ларисе капитан Собачкин, если бы она его об этом спрашивала. «Но есть еще и „во-вторых“! — мысленно возражала Лариса воображаемому оппоненту. — То есть поскольку приправа стояла на столе, то каждый мог отравиться, не один же Дима использовал ее!» — «Вы забываете, что не все любят чеснок, — возразил бы ей Собачкин, — вернее, все не любят. Дима оказался исключением. Фатальным исключением».
В общем, все мыслимые возражения сотрудника органов внутренних дел сводились к одной простой фразе: «Парню просто не повезло».
— Я пыталась ему объяснить, что Дима умер не из-за какой-то нелепой случайности, что эта смерть подстроена, но он меня и слушать не захотел. Сказал так участливо, что, мол, у меня сейчас нервное расстройство, стресс, вот я и думаю, что Диму кто-то убил. Я вроде как не в состоянии представить себе, что моего будущего мужа больше нет в живых, и мне хочется кого-то наказать за свою потерю. Якобы во всех подобных случаях родственники так думают, а потом, примирившись с горем, приходят в себя и оказываются в состоянии внимать разумным доводам, — Ольга всхлипнула.
— Но ведь у тебя есть доказательства? — полуутвердительно спросила Котова.
— Да, есть, правда, не вещественные. Я ее так и не нашла.
— Что ты не нашла?
— Кассету.
Под вопросительным взглядом Ларисы Ольга поднялась и нервно прошлась по комнате.
— Понимаете, мы с Димой собирались пожениться. Но просто сейчас такой напряг с деньгами, что эту идею пришлось отложить на неопределенное время. Мы хотели, чтобы все было по высшему разряду. Я-то из состоятельной семьи, а Дима — нет. Но я люблю его! С моим отцом у них вышла ссора, так что для нас было делом чести устроить все как надо и без отцовской помощи. ЗАГС, свадебный эскорт, состоящий хотя бы из черных «Волг», банкет… Дима брался за любую работу. Я-то была готова ждать, когда все наладится, а Дима — он не такой был. Ему подавай все и сразу. И вот однажды вечером он приходит такой возбужденный и говорит: «Ольга, скоро мы поженимся! Я нашел золотую жилу!» Ну я-то, конечно, не стала впадать в буйную радость, хотя у меня и затеплилась какая-то надежда. Я спросила, почему он так оптимистично настроен…
— И что же он ответил?
— Что снял какой-то суперсюжет, который принесет ему вскоре кучу денег, а потом и того больше! Так что мы можем забыть обо всех проблемах. Мы даже заявление в ЗАГС подали. Через три недели… должны были… должны…
— О чем был сюжет? — спросила Лариса нарочито грубым тоном, чтобы предотвратить неизбежные слезы. Это подействовало: Ольга взяла себя в руки.
— Он мне не говорил, — просто сказала она. — Да я и не спрашивала.
— Почему? Вам было не интересно?
— Не так чтобы очень, но и не совсем, — слабо улыбнулась Ольга, шмыгнув носом. — А если правду сказать, то он мне ничего не открыл. Я не имею привычки допрашивать Диму. Один раз спросила — он не ответил. Ну что ж! Не хочет говорить — бог с ним. Я ему доверяю. Раз не говорит, значит, не нужно мне это пока знать.
«Всем бы женам занимать такую позицию, — подумала Лариса. — А то вечно устраивают мужьям допросы третьей степени».
Редкий вечер в ресторане обходился без семейных перепалок, которые хотя и не нарушали атмосферу в обеденном зале, но все равно достигали ушей Котовой.
— Понятно, — сказала она.
Пару минут обе женщины молчали. Вдруг Ольга спохватилась:
— Может, вы чаю хотите? Или кофе?
— Да, пожалуй, чашечка кофе сейчас была бы в самый раз, — кивнула Лариса, думая о своем. — Если это вас не затруднит.
Как бы спросить разрешения у Ольги осмотреть вещи Димы? Не слишком ли это… навязчиво, что ли? Мало того, что пришла в неподходящий момент, душевные раны бередит, так еще и в личных вещах хочет порыться. На месте Ольги Лариса выгнала бы взашей такую гостью. Но Ольга, как ни странно, ответила согласием.
— Смотрите, если хотите, только пообещайте, что докопаетесь до сути, ладно? Я вижу, что вы тоже имеете какой-то интерес в этом деле.
«И еще какой!» — подумала Лариса.
— Мне неважно, что вами движет, но я надеюсь, что вы воздадите должное убийце Димы, — было единственной просьбой девушки. Лариса поняла, почему Ольга так безропотно согласилась принять ее сегодня.
— Пообещать я вам, конечно, могу, — сказала Лариса, — но это вряд ли что-то прибавит к вашим собственным знаниям. Однако я сделаю все, что сумею.
Ольга показала, где в крохотной комнатке лежали рабочие вещи Димы, и ушла на кухню варить кофе.
Лариса подошла к большому окну, рядом с которым находилась балконная дверь. В углу, рядом с окном стоял обычный письменный стол с компьютером. Деревянная столешница, покрытая оргстеклом с отбитыми уголками, и полки на стене были завалены всевозможными бумагами, кассетами, дисками и прочей рабочей ерундой. Пожалуй, тут давно не делали уборку. Мертвый экран компьютера был покрыт тонким слоем пыли. Все было свалено в одну кучу — как тут искать эту злосчастную кассету?
Лариса не решилась сесть за компьютер. В силу особенностей своей работы она гораздо лучше обращалась с кухонными принадлежностями, чем с кнопками клавиатуры, так что эта область лежала вне сферы ее понимания. Но зато она пробежала глазами по полкам с книгами, проверив пару книжек, вытянутых наугад. Просто чтобы ознакомиться со вкусами погибшего, если, конечно, книги принадлежали ему.
Так, этот толстенный том — непонятная инструкция к какому-то прибору, судя по рисунку — гибриду видеокамеры и странного вида насекомого. Кажется, жука. Вторая книга была о компьютерных вирусах. Поставив обе книги на место, Лариса обратила свой взор к столу. Взяв лежащий наверху листок бумаги, она просмотрела сценарий передачи с ее участием и положила бумажку обратно. Всевозможные проводки, пленки, куски разломанных кассет, инструменты… Лара вздохнула и отошла от стола. Что-то подсказывало ей, что здесь все равно ничего интересного нет, так что не стоит и силы тратить. Рядом со столом стоял шкаф, на одной дверце которого висело длинное влажное махровое полотенце с нарисованным Бэмби, а вторая была слегка приоткрыта. Лариса прислушалась — Ольга звенела чашками на кухне. Котова чуть-чуть приоткрыла дверь шкафа.
