Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать
«Хоть бы смех твой услышать, доченька, а там и умирать можно. Бог меня за грехи наказывает, и ты, смотри, ошибок отцовских не повторяй. Живи так, как тебе совесть подскажет, и знай, что отец, какой бы он ни был у тебя, всегда тебя любил и делал все только ради вас с мамой. И знай, доченька, что отец позаботился о тебе, как только мог…» — тут уже Седой говорил о себе в прошедшем времени.
Но и опять я ничего не открыла для себя полезного. «Позаботился о тебе…» Что он имел в виду? Как расшифровать эту фразу? При чем тут Скворец, Рябой и Мутный и кто убил Скворца? Мутный? Ответа на эти вопросы я так и не получила.
Ложась спать, я еще много раз прокручивала в голове строки из писем Седого, ворочалась в постели, пытаясь разгадать загадку этого неординарного человека.
Наутро я решила еще раз расспросить Галину о ее отце. Встать пораньше и расспросить. Но когда я проснулась, в доме никого не было. На столе лежала записка: «Мы ушли на пруд».
Взглянув на часы, я увидела, что уже половина двенадцатого. Я почувствовала, как угрызения совести неприятно заскребли коготками по моей спине. Но я тут же заставила себя их укротить. В конце концов, у меня бессонница! Может, у меня биологические часы так устроены: спать я ложусь в четыре часа утра, а встаю в половине двенадцатого. Если посчитать, то получится, что спала я всего семь с половиной часов. А для полноценного отдыха нужно, между прочим, восемь! Так что я еще и недоспала. Могу с чистой совестью еще прилечь на полчасика. Что с удовольствием и сделала.
Проснулась я уже в час, когда услышала, как Галька громыхает посудой. Боже мой, надо же вставать и помочь ей хотя бы по хозяйству!
Галька уже разливала по тарелкам суп. Детишки сидели с мокрыми волосенками, довольные, и улыбались.
— Мама, ты выспалась? — спросил Артур.
— Да, милый. — «Не то слово!» — подумала я про себя.
Когда мы пообедали, я спросила у Галины:
— Галя, ты хорошо знаешь своего отца. Нет ли чего-то в его письмах, что указывало бы на то, где он спрятал коллекцию? Я их читала, но ничего такого там не смогла заметить.
— Я тоже, — вздохнула Галина.
— Что ж, — задумчиво подытожила я. — Придется ждать Полину.
ГЛАВА 4
ПОЛИНА
Когда я приехала в город, было уже очень поздно. Нет, можно было, конечно, позвонить Овсянникову и вытащить его из постели, но, во-первых, у меня не было уверенности, что он сейчас не в чужой постели, а во-вторых, даже если Жора мирно спал дома, толку от него все равно сейчас никакого. Лучше отложить это до завтра и поехать к нему на работу, чтобы Жора мог поднять материалы по делу Седого.
Так и сделала: легла спать, а наутро поехала к Жоре в отделение.
Овсянников очень удивился, увидев меня, но и обрадовался.
— Полинушка! — Он вскочил со стула. — Ты какими судьбами? Почему не на даче? А Ольга где? — забросал он вопросами, обнимая меня за плечи и усаживая на стул.
— Ольга на даче, а я приехала по важному делу. Жора… — Я серьезно и внимательно посмотрела на бывшего мужа. — Мне очень нужна твоя помощь.
При этих словах. Овсянников насторожился. Он уже догадывался, что помощь мне может добавить ему массу проблем. Но вместе с тем надеялся, что это нас сблизит, и он даже сможет получить благодарность от меня.
— Ну давай, я слушаю, — осторожно произнес Жора.
— Понимаешь… Ольга попала в беду, — и я рассказала обо всем, что произошло с сестрой на даче в мое отсутствие.
Выслушав, Овсянников вскочил с места и заходил по кабинету.
— Полина, это все очень серьезно. Ты можешь описать приметы этих бандитов?
— Да, могу. Но только со слов Ольги. Но одного могу описать точно.
— Почему? — вскинул голову Жора.
— Потому что я сама его видела.
— Где?!
— В лесу. Он лежал под деревом.
— И что?
— И в груди его зияла дыра от пули.
— Ого! — Жора присвистнул. — Я слышал об этом. Думал, что очередной висяк. А тут, выходит, дело ясное, — Овсянников принялся накручивать диск телефона.
— Что тебе ясно?
— Как что? — Жора отложил трубку. — Ясно, что его убили сообщники. Не поделили, видно, что-то и убили.
— Но что они могли не поделить? Пару рваных штанов? Послушай-ка, Жора, что я тебе еще расскажу, — и я поведала Жоре историю Гали Мельниковой. — Так вот, — подвела я итог всему сказанному. — Галина — дочь Седого, знаменитого вора, который умер в тюрьме. А те трое, что были у Ольги, залезли к Гале на дачу и обокрали ее.
— Погоди, я не совсем понимаю, чего ты, собственно, хочешь?
— Хочу, — удивляясь непонятливости Овсянникова, стала объяснять я, — чтобы ты поймал этих бандитов — раз! Чтобы ты узнал, кто убил этого Скворца — два! И чтобы ты нашел коллекцию — три! Вот и все!
Жора хмыкнул. Потом осторожно спросил:
— Поленька, а тебе не кажется, что ты слишком многого от меня хочешь?
— Нет, не кажется, — я прямо смотрела ему в глаза. — Тем более что буду тебе помогать, как смогу.
Жора только рукой махнул.
— Ну хорошо, — сказал он. — Допустим, бандитов этих мы возьмем. Тут ты права, обезвредить их необходимо. Думаю, вычислить их будет не очень сложно. У них ведь ни документов, ни денег. Допустим, я докажу, что они убили своего сообщника. Но где гарантия, что я смогу найти эту коллекцию? Ведь насколько мне помнится, когда брали этого Седого, то перерыли все, что можно! Ничего не нашли. И уже столько лет прошло. Думаю, что это просто нереально теперь.
— Ты всегда раньше времени опускаешь руки! — возмутилась я. — А сам ничего еще пока не сделал! Хотя бы попытайся!
— Хорошо, я попытаюсь! — сказал Овсянников, чтобы поднять свой авторитет в моих глазах.
С этими словами он вышел из кабинета, велев мне оставаться на месте. Повелитель, тоже мне!
Жора вернулся через полчаса, когда я уже обзевалась от скуки и выкурила шесть сигарет. В руках он держал какую-то папку.
— Ну вот, — сказал Жора, усаживаясь на свое место. — Значит, Скворец, Мутный и Рябой. Очень знакомая компания, как выяснилось. Скворцов, Фролов и Рыбкин. Сидели на Колыме, бежали несколько месяцев назад. Розыск, конечно, объявили, но до сих пор не нашли. Больно уж хитер их главарь, этот самый Фролов-Мутный. Даже не подумали, что они в Вишневку подадутся. Как им удалось сюда добраться — ума не приложу.
— Чего тут прикладывать? Сели в поезд, документы сперли у попутчиков — и все дела! — ответила я.
— Не знаю, не знаю, — бормотал Жора, листая папку. — Я уже оповестил ребят. Думаю, теперь их быстро поймают.
— Что ты там читаешь? — не выдержала я.
— Дело Седого.
— И что?
— Да ничего. Представляешь, эти двое — Скворец с Мутным — были его подельниками. Ну, вместе они того коллекционера грабанули. А Рябой этот случайно к ним приблудился. Так вот я думаю, что им эта коллекция все годы покоя не давала. Они выжидали удобного момента, чтобы убежать и разыскать ее.
— Убежать они убежали, а коллекцию так и не нашли, — сделала вывод я.
— Почему ты так уверена в том, что они ничего не нашли? — Жора смотрел на меня прищурившись.
— Не знаю… — призналась я. — Мне бы, во всяком случае, этого не хотелось.
— Может, и к лучшему, если нашли? Тогда, когда мы их возьмем, коллекцию можно будет просто конфисковать и не ломать самим голову, где она спрятана. Хотя… Честно говоря, я тоже не думаю, что они до нее добрались, — разминая в пальцах сигарету, задумчиво проговорил Жора. — Седой был не дурак. Где попало не стал бы прятать такую ценность.
— Коллекция на самом деле так дорого стоит? — спросила я.
— Да, — ответил Жора и назвал ее стоимость.
У меня аж дух захватило от такой цифры. Ух ты! Хоть бы десятую часть ее получить! Что там Жора несет насчет того, что хорошо было б, если бы бандиты нашли коллекцию сами? Никаких сами! Мы ее найдем! И нам положена премия от государства!
Я уже сидела и мечтала, на что истрачу свою долю, когда Жора тронул меня за плечо.
— Эй! — удивленно проговорил он.
— А?.. — очнулась я.
— Полина, ты где?
— Я… Здесь. Я просто задумалась.
— Понятно, — усмехнулся Жора. — Ну короче, теперь их будут искать. Надеюсь, что найдут. И тогда мы узнаем, они или не они убили Скворца. Видишь, по первым твоим двум вопросам уже ведется работа. Что же касается третьего… — Жора глубоко затянулся сигаретой, — ждать надо.
— И все?
— И все! Сейчас езжай спокойно домой, а еще лучше на дачу. От тебя все равно сейчас ничего не зависит. Как только что-то станет известно, я за тобой приеду.
— На «Мерседесе»? — съязвила я.
— На служебной машине, — не дрогнув, ответил Жора.
Видимо, он обиделся, потому что даже не сделал попытки предложить мне куда-нибудь пойти вечером. Например, к нему домой. Обычно Жора предлагал мне это по сто раз за время беседы и иногда даже получал свое, когда был мне очень уж нужен. Конечно, он мне бывший муж, но все равно… Невежливо как-то.
